Книга
Курбский против Грозного, или 450 лет черного пиара

очень понравилось данное произведение , нестандартный взгляд на события той эпохи, на правление великого истинно русского первого царя, рекомендую всем русским людям

Чрезвычайно увлекательное чтиво.

Вероятно совсем не заинтересует людей занимающихся историей, как наукой.

Но весьма полезной может оказаться современным политикам, ораторам. Книга откроет глаза многим, задающимся вопросом, а почему это тематика Ивана Грозного постоянно возникает на повестке сегодняшнего дня. Какие люди нас все время возвращают к этим вопросам. Какие у них аргументы. Какие цели. Как они будут шельмовать демократические процессы в России. Какие приемы они используют.

Надо сказать, что следить за их логикой – наслаждение. Скажу сразу же, я не буду спорить с ними и писать какие-то отповеди, опровержения. Это удовольствие я оставлю читателям.

Однако заметим, как обвиняя Карамзина в том, что в доказательной базе он использует только удобные ему документы, автор, отвергая эти документы, новых и не приводит. Их ведь не много. Он занялся тем же, в чем обвинил Карамзина, исторической подгонкой под свою концепцию.

Ну типа я вам про Карамзина доказал (хотя и не доказал, учитывая архивную скудость того периода, это едва ли возможно) почему мне нельзя?

Он просто силой своего интеллекта, порой сравнивает статьи разных уважаемых историков, отыскивает там псевдо-противоречия и на основе этого делает свои умозаключения. А порой ему доказательной базой на исторические события является дальняя родственная связь жены архивариуса! Приготовьтесь выслушать его мнение о католических жидовствующих еретиках, в качестве аргумента. РПЦ естественно избежала этой постыдной ереси. А царь – помазанник Божий, его власть от Бога, соответственно он не связан личными интересами с сословными кланами, соответственно – он сама справедливость и т.п. Народ, его вековая мудрость противопоставлены эфемерной человечности. И т.п.

И конечно же достанется европейским историкам. Кстати, в подходе к своей истории, те же британские историки едва ли отнесутся к Генриху 2-му Плантагенету, как собирателю земель Английских. Едва ли оправдают убийство Томаса Бекета. Но будут гордится подписанием хартии вольностей, оформленной при его сыне, хотя эта хартия к вольностям народа отношение и не имеет. И тогда в Европе было много убийств – но европейский историк тем убийствам не будет искать оправданий. Автор же сего опуса будет настойчиво оправдывать наши убийства необходимостью государственного строительства. Два разных подхода к истории особенно отчетливо проявляются при чтении сего идеологизированного сочинения.