– Не-е-е, Игоряныч, не скажи! – Лоснящаяся от пота физиономия рыхлого лысоватого мужика чувствовала себя явно не комильфо, с трудом удерживая все время соскальзывающее из-за этого дурацкого пота осмысленное выражение. Хотя пот тут, если честно, был не при делах – пить надо меньше, а тем более в бане. – Нормальное у тебя имя, во всяком случае – ик! – запомни… запому… короче, не перпутать, о! Не то что мое.
– Ну ты кокетка, Степан Петрович! – погрозил пальцем собеседник, с изумлением наблюдая за траекторией движения непослушного перста, вместо четкого маятника вырисовывающего затейливые вензеля. – Ох, и ни фига себе бобслей!
– Где бабсклей? – оживился рыхлый. – Мы разве с девочками сегодня гудим?
– Не, без них. Надоели. Так о чем это я? – погнал по лбу складки названный Игорянычем. – Ага, вспомнил. Так вот насчет кокетки…
– Погоди! – нахмурился Степан Петрович. – Это ты меня чего, бабой сейчас назвал?
– Когда?
– Тока что! Кокетка – это ж баба!
– Ладно, пусть будет кокетун. Устраивает?
– Куриное что-то, если не петушиное.
– Ого, да ты не просто кокетун, ты капризный кокетун!