Никогда ещё Розанов не высказывался о «метафизике христианства» с такой определённой ненавистью.
Книга замечательная. Здесь однобокость и ложь доведены до последних пределов. Но, несмотря на эту однобокость и ложь, одно из самых больных мест в официальной церкви (не в христианстве) вскрыто с поразительной глубиной[1].
Я разумею половой вопрос, двойственное учение о браке, отсутствие в современном христианстве твёрдого и правильного отношения к физической любви, к половому акту.
В. Розанов видит в христианстве – иночество. Отрицание брака. По его мнению, новое, что дало миру христианство, заключается в «бессеменности». Христианство задушило жизнь.
Оно попрало основную заповедь Божию «плодитесь и размножайтесь». Оно превратило мир из чудесного райского сада в сухостой. В мире всё пол, потому что всё рождается из полового акта. Отрицая пол – христианство отрицает мир.
Христианскому сухостою он противоставляет жизнь древнееврейскую, исполненную постоянного полового напряжения. «Если «жёнство» хорошо, – говорит Розанов, – то многожёнство ещё лучше». В чём заблуждение Розанова и каково подлинно христианское решение полового вопроса, об этом речь впереди, а пока нельзя не отметить правоты Розанова в той части, где он критикует существующее теперь отношение к половому акту.
С одной стороны, брак – «таинство», брак освящается Церковью. С другой стороны, половое отношение – нечто «грязное», что требует «очищения», как скверна.
Слова «могий вместити»[2] толкуются, по отношению не могущих вместить, как некоторое «неизбежное зло».
Отсюда заповедь святых (из Киевского Патерика): «Никогда в жизни ни с одной женщиной слова не говори»[3].
«Нет супружества, семьи – и не надо», – это с одной стороны, а с другой – моление о том, чтобы потомство умножилось, как песок морской.