Читать онлайн
Жизнь и люди. Разные судьбы
Разные судьбы
Григорий Михайлович Рыжов
© Григорий Михайлович Рыжов, 2017
ISBN 978-5-4483-8674-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Рассказы
Жизнь и люди
2017 год
Беспокойное время
Авария
…Август 1941 год. Идёт война. Фашисты подходят к Москве. Обстановка в стране чрезвычайная.
В тылу идёт яростная борьба за перевод промышленности на военные рельсы. Проводится в срочном порядке эвакуация предприятий. Они дислоцировались на пустырях и в срочном порядке запускались.
На предприятиях города шла напряжённая работа по выпуску асбеста. Однако кадров не хватало, многие мужчины ушли на фронт, их заменяли женщины и подростки.
Осенью 1940 года пришёл на асбофабрику молодой выпускник горного института. Звали парня В. И. Иванов (фамилия по его просьбе изменена) Поставили Владимира мастером дробильно – сортировочного комплекса.
Засучив рукава, сразу же принялся за дело.
Отношения с коллективом сложились хорошие. Коллегам нравилась его напористость, твердость, активность. Через некоторое время уже доверили руководить цехом, а вскоре – ответственный пост главного инженера.
На предприятие поступило новое германское оборудование, в частности, щёковая дробилка. Работать с ней было не просто, требовались хорошие знания. Теперь о том, как события развивались дальше.
Когда началась война, многие подали заявления для отправки на фронт. Главный инженер получил отказ: «Вы нужны здесь».
Иванов дни и ночи находился на фабрике, выкраивал несколько часов для сна – и снова в цеха. Асбест для военных нужд требовался в большом количестве и повышенного качества.
Дни летели за днями, а положение на фронте становилось всё сложнее.
Резко сократилось поступления металла на фабрику. Ремонт оборудования проводили, чем могли. А ведь за простои спрашивали строго. Главных специалистов арестовывали. Забирали ночью с квартиры или вызывали повесткой в НКВД и увозили в областной центр. После арестов мало кто возвращался. В газетах сообщалось о «вредителях», «врагах народа», групповых судебных процессов.
Тревожный сигнал поступил в кабинет главного инженера, где он, после напряжённого дня, спал на диване. В тишине кабинета оглушительно зазвенел телефон. Взяв трубку, В. Иванов услышал: «Товарищ Иванов! Пожар! Загорелась немецкая дробилка» – выпалила диспетчер.
– Сообщите пожарным, пошлите в помощь людей из других цехов, – дал команду главный инженер, – через минуту буду на месте.
Быстро одевшись, В. И. Иванов выбежал из управления на улицу. Небо было ясным, светились звёзды, а из корпуса цеха дробления валил дым.
Мастер доложил:
– Пожар затухает. Дробилку – «фрица» отключили, как только загорелась, – переведя дух, добавил, – будь она неладная.
– Что за причина, Петрович? Как это случилось?
– Видать по всему, началось от подшипников вала. Перегрелись, – ответил мастер.
Из открытых ворот здания поднималась дымовая завеса. Пахло гарью. Вокруг дробилки суетились рабочие, сыпали песок, качали воду ручной водокачкой. Все перемазались сажей, у многих имелись ожоги рук, лица, одежда обгорела. Медицинская сестра тут же делала перевязки.
Главный инженер с мастером подошли к дробилке и внимательно стали рассматривать узел подшипника, от которого шел едкий запах горелого.
– Дело всё в этом узле, – Иванов показал пальцем на подшипник, – нужно разобрать его, выяснить причину и устранить.
Молодой инженер напряжённо думал: «Что за причина? Плохая смазка или недостаток конструкции подшипника».
Дробильно – сортировочный комплекс запустили утром, и руду начали подавать на дробилку отечественного производства, техническое состояние которой не отличалось надёжностью.
Утром главному инженеру сообщили, что его вызывают в местные органы НКВД. Когда секретарь сообщила это, у Иванова перехватило дыхание. Он понял, что пробил и его час. Ходил по кабинету и, куря, одну за другой папиросы, напряжённо думал: «Что делать?». Наконец, осенило:
«Пойду в горком партии и попрошусь на фронт. Другого выхода нет. Иначе арест с клеймом врага народа».
….Быстрыми шагами Иванов прошел в кабинет секретаря горкома. Сидевший за столом, мужчина средних лет произнёс:
– А. это ты, Иванов? Знаю, можешь не рассказывать, – помолчав, секретарь добавил, – подавай заявление на фронт. На сборы два часа.
– Есть! – радостно рапортовал молодой инженер.
Через два часа его на машине вместе с другими мобилизованными повезли в Свердловск.
….Иванов прошел всю войну до Берлина. Вернулся домой, вся грудь в орденах. После войны вновь работал на асбофабрике главным инженером, директором. Дожил до почтенного возраста.
А с дробилкой разобрались. Оказалось, что посадка подшипника была собрана с отклонением от технической документации. Корпус подшипника нагрелся до критической температуры возгорания смазки. Потому случилась авария, так повлиявшая на судьбу молодого инженера. Счастье, что финал у этой истории благополучный.
Григорий Рыжов09.12.1993 год
Суровый тридцать восьмой…
(БЫЛЬ)
Свердловск. Лето тогда стояло жаркое и сухое. Всё живое спряталось в тень. Воскресенье. Иван Петрович Лядов отдыхал в кругу семьи. Жена готовила обед на кухне, а хозяин играл с 16 – летним сыном в шахматы. Младшая дочь читала книгу и из редко поглядывала, на играющих шахматистов.
Иван Петрович был недавно назначен вторым секретарём Свердловского горкома партии. Перед ним сменилось двое, обоих арестовали…. До нового назначения Лядов возглавлял областной профсоюз, проработав там несколько лет.
Он, бывший кавалерист, воевал в гражданскую со знаменитым Григорием Котовским.
Войну закончил комдивом. Был несколько раз ранен, награжден орденом Боевого Красного Знамени, именным оружием….
….Раздался телефонный звонок. Лядов недовольно фыркнул:
– Дочка, возьми трубку.
Суховатый голос произнёс:
– Позовите к телефону товарища Лядова.
– Папа, тебя! – крикнула из прихожей дочь.
Лядов грузно поднялся, недовольно бормоча что – то, направился к аппарату.
– Лядов слушает.
– Здравствуйте, говорит дежурный офицер. В здание НКВД приглашаются областные руководители для экстренного совещания, начало в восемь утра.
Положив трубку, Лядов задумался. За последние два года арестованы многие партийные и хозяйственные руководители. Казалось, в стране правит какая – то злая сила и над всеми царил НКВД, возглавляемый Ежовым.
Иван Петрович решил позвонить первому секретарю горкома, узнать подробнее о совещании. Набрал номер, в трубке молчали. Через некоторое время позвонил ещё раз. Безрезультатно. Решил отложить разговор на завтра. Утро вечера мудренее.
Пожелав домашним доброй ночи, Лядов лег спать, предварительно достав именной револьвер, положил его под подушку. Подумал: «Не возьмёте, гады, Живьём не дамся. Ещё не такое со мной случалось….».
В шесть утра он был уже на ногах. Позавтракав, посмотрел на спящих детей и жену, мысленно поцеловал их и пошёл на работу.
Он шёл по аллее и с удовольствием вдыхал свежий воздух. Хорошо!
Однако на душе не спокойно. Нужно было переговорить с первым. Времени в запасе предостаточно. Присел на скамейку под акацией.
«Что будет с детьми, женой?» – размышлял он. Приходилось не раз читать в газетах о процессах над видными большевиками – ленинцами. Чувствовал, что это какая – то ошибка, абсурд. Да, в партии были проходимцы, пытавшие повернуть историю в спять. Те же троцкисты…. Но их были единицы.
Проводилась «чистка». Взят курс на «обострение классовой борьбы на данном этапе построения социализма». Правильно ли строить социализм под дулом винтовки, за колючей проволокой? Вопросам не было конца. И где найти ответ? Однако пора на работу.
Здание горкома в этот раз показалось чужим и мрачным. Вахтёр, бывший будённовец с усами и бравым видом, встретил второго секретаря.
– Привет, Иваныч, как дела? – привычно спросил Лядов. Остоваясь допоздна на работе, он иногда любил распить с Иванычем чарку водки, повести задушевные разговоры, вспоминая гражданскую, напеть любимые песни.
– Петрович, слухай сюда, что тебе скажу, – зашептал вахтер, – всех твоих инструкторов взяли сотрудники НКВД и увезли…. Стало быть ты смотри, это…. будь на чеку, – он перекрестил Лядова и трижды сплюнул через плечо.
– Спасибо тебе, – тихо поблагодарил Лядов и прошёл в кабинет.
Сев за стол, почувствовал, как по всему телу прошла дрожь. Вынул револьвер из кармана, проверил обойму, взвёл курок и положил оружие в стол.
В дверь постучали.
– Войдите, – сказал Лядов.
Двое мужчин в чёрных плащах прошли в кабинет. Один из них произнес:
– Товарищ Лядов, вас вызывает на совещание партийных руководителей начальник НКВД, прошу пройти с нами в машину.
– Хорошо, я готов, только возьму бумаги и…. – Лядов мгновенно выхватил из стола револьвер и двумя выстрелами уложил обоих детин. Обшарив их карманы и забрав их пистолеты, на цыпочках вышел из кабинета и запер дверь на ключ. Затем пошёл к кабинету первого секретаря. Из – за открытой двери доносились голоса. Один из них был голос Дзюбы, первого….
Лядов прислушался.
– Товарищ Дзюба, вас приглашает на совещание начальник НКВД. Следует ехать немедленно.
– Хорошо, позвоню Лядову и отдам распоряжение, – ответил Дзюба и потянулся к телефонной трубке.
– Не надо, за Лядовым наши люди заехали и предупредили.
Лядов понял, что медлить нельзя. Быстро войдя в кабинет, он выстрелил в стоящих перед ним людей. Перед секретарём лежали три трупа.
Дзюба осталбенел и молча смотрел на своего заместителя, не в силах вымолвить ни слова.
Лядов сказал:
– Ко мне приходили двое, так я их тоже ухлопал. Теперь, стало быть, пять трупов….
Первый секретарь, наконец, пришёл в себя:
– Что это значит?!
– Это значит, что хотели арестовать. Кстати всех инструкторов горкома увезли в Органы. А ты знаешь, зачем туда возят, – ответил Лядов и закурил.
– Но…. Может, и обошлось бы всё?
– Теперь уже нет. Необходимо звонить Сталину и рассказать о ситуации, которая сложилась у нас.
– Ты с ума сошёл!
– Если боишься, я сам позвоню, – и Лядов шагнул к телефону, – хотя это лучше сделать тебе самому, ты с ним находишься в контакте по долгу службы.
– Ладно, семи смертям не бывать, а одной не миновать. Ну и заварил ты кашу…. – Дзюба взял трубку.
– Кто у телефона? Что нужно? – наконец послышалось на том конце провода.
– Срочно товарища Сталина, важное сообщение, – ответил Дзюба, почувствовавший, как моментально взмок от волнения.
– Подождите.
Через некоторое время в трубке раздался приглушённый голос:
– Слушаю.
– Здравствуйте, товарищ Сталин. У телефона первый секретарь горкома партии города Свердловска Дзюба.
– Что у вас случилось, говорите? – нетерпеливо спросил Сталин.
– В области и городе за последнее время проведены две волны арестов партийных и хозяйственных руководителей. Сегодня НКВД предпринял попытку арестовать меня и второго секретаря. Взял всех инструкторов.
Пришлось отстреливаться, в результате убиты пять работников НКВД.
– Правильно сделали, что не поддались на провокацию. Вы звоните не первые. Ежова арестовали. Оружие у вас есть?
– Да в подвале горкома.
– Вот и хорошо. Вооружайте рабочих и возьмите под охрану здание НКВД. Постарайтесь арестовать его работников. Действуйте! – Сталин поло-
жил трубку.
Дзюба облегчённо вздохнул:
– Пронесло! Что – то у них там творится?….
– Да, это точно.
– Спасибо тебе, Петрович, что не растерялся, а то бы нам каюк, – сказал Дзюба и обессиленный вытер платком пот со лба.
– Что будем делать? – спросил Лядов.
– Нужно срочно организовать боевую дружину из рабочих. Позвоню на предприятия. А ты свяжись с военными и создайте блокаду здания НКВД.
– Ясно, – коротко ответил Лядов и ушёл.
Придя к себе, он позвонил, чтобы увезли трупы на опознание, затем поехал в военную часть. В течении трёх часов вооружили около тысячи рабочих. Людей посадили в машины, и колонна медленно тронулась.
Дзюба позвонил начальнику НКВД и предъявил ультиматум. Дан был срок – 30 минут. Пулемёты стволами смотрели из окон здания.
Прошло время, которое было обговорено. Ультиматум не приняли. Военные с трёх сторон открыли огонь из пушек. Началась перестрелка, которая продолжалась около десяти минут. Наконец в окне здания появился белый флаг. Стрельба прекратилась. Через несколько минут вышли первые сотрудники НКВД. Поступила информация, что их начальник застрелился в своём кабинете.
…. Позднее Дзюба и Лядов смотрели на горы оружия и думали о пережитом дне. Солнце уже садилось, потянуло вечерней прохладой….
Их дальнейшая судьба: Дзюба не дожил до Победы, героически погиб.
Лядов прошёл всю войну и дожил до преклонного возраста.
Григорий Рыжов14.01.1994 год
В СУНДУКЕ
Фронтовая история
Советские войска стремительно наступали на Запад, подходили к границе СССР. На пути полка, о котором пойдет речь, располагалось село, где упорно оборонялись немцы.
Уже наступил вечер, Когда командование отдало приказ немедленно захватить село, стоявшее на пути дивизии и затруднявшее продвижение вперёд. Командир полка бросил два батальона пехоты и батарею артиллерии на ликвидацию очага сопротивления противника.
В одной из рот служили три товарища, оказавшие земляками. Так сложилась судьба, что и призывались они из одного района Урала. Уже год, как воевали вместе.
Самому старшему – Ивану – было за тридцать, кличка у него была Рябой (на лице остались следы от оспы). Второго звали Фёдор, а прозвище – Костыль («помогли» длинный рост и худые ноги), но бегал резво, ноги не раз спасали от смерти. Ему 27 лет. Последнего, Васю, звали Коротышкой. Он был самым младшим. Голова чересчур большая, туловище огромное, а ноги короткие. В бою же ловкий, вынослив. Особенно страшен в рукопашной: руки обладали большой силой.
При штурме села жарко пришлось нашей пехоте. Каждый забор, дерево, сарай, дом являлись огневыми точками. После артподготовки бойцы поднялись в атаку. Неожиданно застрочил пулемёт из крайней избы, нанося ощутимые потери пехоте. В передней цепи пехоты находились и наши знакомые. Залегли и начали усиленно окапываться. Иван предложил командиру взвода подавить с группой солдат огневую точку.
Солнце садилось за горизонт. Воспользовавшись темнотой, бойцы по пластунски стали приближаться к дому. До огневой точки оставалось десять метров, как бойцы ринулись в дом, где сидели фашисты, и завязался рукопашный бой. Немцев было пятеро, наших – трое земляков.
Иван автоматной очередью уложил двоих, третий немец бросился на него и пытался ударить прикладом автомата в голову. Однако Иван опередил его, успев ударить раньше. Немец свалился и обмяк.