Читать онлайн
Юность Лагардера
Юность Лагардера
© ООО ТД «Издательство Мир книги», оформление, 2009
© ООО «РИЦ Литература», 2009
Часть первая
Гвасталльское наследство
Глава I
Гроздья муската
Догорал один из последних дней Страстной недели 1682 года. С гвасталльских церквей поснимали колокола и отправили их в Рим к папе[1] для благословения. Дети изумленно смотрели на городские колокольни: неужто их звонкоголосые обитатели, отлитые из меди и одетые в серебро, улетели, словно ласточки да голуби? А взрослые – и богачи и бедняки – грустно качали головами и толковали меж собой:
– Ох, не пришлось бы им, когда вернутся, как раз звонить по государю нашему герцогу! Совсем он, говорят, плох…
Всякий, кому в тот вечер случалось пройти по площади Санта-Кроче, творил крестное знамение, разглядывая дворец, где угасал их добрый старый герцог. Последние лучи весеннего заката окрасили в розовый цвет белый мрамор фасада, но огней во дворце еще не зажигали.
– Только что, – говорили иные горожане, – из Франции прибыл молодой человек – не придворный ли врач? В Версале немало докторов печется о долгоденствии короля Людовика Четырнадцатого[2], не спасут ли они и нашего доброго государя?
– Да нет, – возражали другие, – это приехал сын проклятого де Пейроля – одна рожа со старым разбойником! Черти б их обоих разорвали!
А кумушки судачили так:
– Крысы, говорят, бегут с корабля, которому судьба затонуть, а стервятники – те, известно, наоборот: со всех сторон норовят слететься на падаль, едва зверь подохнет. Не иначе Пейроль, старый коршун, почуял мертвечину, вот и кликнул птенца, чтоб поделиться добычей. Дурной это знак – видно, смерть бродит неподалеку!
Так оно и было. Отец и сын встретились после двенадцатилетней разлуки и беседовали с глазу на глаз в нарядно убранных покоях на третьем этаже герцогского дворца. Несмотря на жару, наступившую прежде времени, окна и двери были затворены, а занавеси опущены. С каждой минутой сгущались сумерки, погружая во тьму ложе с балдахином, инкрустированные перламутром шкафы черного дерева, три резных дубовых кресла и большой деревянный сундук. В темноте уже едва можно было различить флорентийские доспехи XV века и чудный столик слоновой кости; на черном мраморном полу тускло поблескивала золотая мозаика – геральдические лилии.
Сын, Антуан де Пейроль, был тощ и долговяз, с желтоватой кожей, блеклыми волосами, бегающим взглядом, грубой и тяжелой нижней челюстью. Длинная, до пят, шпага должна была свидетельствовать о его дворянском происхождении, однако все остальное – камзол, туфли, брошенная на столик шляпа – говорило об обратном: благородные люди таких не носят…
Отец в который раз смерил сына взглядом и недовольно подумал про себя: «От него несет судейским! Ни дать ни взять – нотариус… Да нет, хуже того – судебный пристав!»