Читать онлайн
Исправляя переисправленное

Олег Колмаков
Исправляя переисправленное

От автора

Желание перевернуть мир, что-то изменить, переделать, снести до основания, попытаться революционным образом перестроить всё то, что тебя ныне окружает – это скорее прерогатива молодости. За ней избыточная энергия, задор, полное отсутствие осмысленных тормозов, реальной оценки возможных рисков, а так же представлений к чему именно всё ранее перечисленное может в конечном итоге привести.

Однако с возрастом жизнь человека, как правило, приобретает некие устоявшиеся формы. Предпочтения отдаются определённой стабильности, консерватизму. На протяжении многих лет приспосабливаясь к окружающему миру, человек постепенно начинает противиться всякого рода переменам. Причём, вовсе не важно, к лучшему они будут или к худшему. Любое изменение, в его подсознании отождествляется с обязательным переустройством привычного жизненного уклада и, соответственно, с очередными затратами времени и нервов, связанных с приспособлением к вновь открывшимся реалиям. Меж тем, сил и желания менять что-то в самом себе, дабы вновь достигнуть некой внутренней стабильности уже особо и нет. Быть может, именно поэтому любое преобразование, по мнению человека в возрасте, непременно должно привести к излишней нервотрёпке, пустой растрате сил, в общем, к чему-то неприятному.

«Уж лучше, пусть всё будет так, как сейчас есть» – тяжело вздыхают люди старше пятидесяти лет. И в этом нет ничего сверхъестественного или крамольного. Это суть, некое откровение человеческой природы. Вот и я, к своим сорока восьми годам, похоже, начал осознавать данную истину на своей собственной шкуре.

Помниться, ранее, каких-то двадцать лет назад, я был готов хоть с каждого понедельника начинать свою жизнь заново, перечёркивая неудачный опыт своего прошлого бытия. Тогда, как теперь, я готов тысячу раз усомниться в положительной значимости вышеозначенного опыта. Нет смысла скрывать, что в свои молодые годы, вместе со своими сверстниками и легендарным Виктором Цоем я с удовольствием распевал песню «мы ждём перемен». Казалось бы, прошло совсем немного времени, и я уже не могу пропустить ни единого выпуска новостей, дабы ещё и ещё раз не убедиться в том, что в стране или в мире не произошло ничего того, что могло бы хоть как-то повлиять на моё нынешнее состояние стабильности, к которому собственно я и стремился на протяжении последних лет.

Если разобраться, моё нынешнее постоянство подразумевает надёжное положение в бизнесе, устойчивое финансовое состояние, постоянное место жительства, привычные маршруты и так далее. То есть, каждый последующий день моей жизни, должен мало чем, отличаться от предыдущего. Данное состояние души отчасти подразумевает некоторую рутинность моего нынешнего бытия. Возможно, именно поэтому время, в котором я ныне плыву вместе с окружающим меня миром, как-то совсем уж незаметно ускоряет свой ход. Если в молодости я мог запросто переделать кучу серьёзных дел, потратив на это не более пары дней, а то и часов… За какой-то месяц я мог уволиться, развестись, найти новую работу, ну и так далее. То сейчас, в более солидном возрасте, как-нибудь под Новый Год я вдруг, нет-нет, да и начинаю сокрушаться о том, как быстро были прожиты последние двенадцать месяцев. При этом, пытаясь вспомнить, чем запомнился мне тот или иной прожитый год, в лучшем случае я припоминал лишь два-три малозначимых события.

А впрочем, ещё раз повторюсь: во всём вышеозначенном нет, и не может быть ничего из ряда вон выходящего. Ведь каждому возрасту свойственен свой, особый ритм жизни.

«Куда мне нынче мчаться, зачем спешить, если в своей нынешней жизни я уже достиг того самого уровня, когда жизнь моя приобрела вполне комфортный, во всём устраивающий меня вид… – нередко успокаиваю я себя. – …И, слава Богу, что на протяжении десяти-пятнадцати последних лет не случилось каких-либо серьёзных потрясений, которые нам «посчастливилось» пережить в лихие девяностые…»

Тем, собственно, ныне и живу. С наслаждением наблюдаю за восходом и закатом, радуюсь летнему ливню, зимней метели, радуюсь тем прохожим (по сути, чужим мне людям), которые попадаются мне по пути на работу или домой. Потому как эти самые лица я вижу едва ли не ежедневно. Отчасти я даже рассматриваю тех случайных прохожих, как своих давних знакомых. Я даже могу кому-то из них улыбнуться и получить улыбку в ответ. Постепенно этот до боли привычный людской поток, с множеством так называемых «знакомых мне лиц» начинает сливаться в некое однородное привычное движение.

Уж поверьте мне, в том однообразно-радушном потоке, ты непременно заметишь нечто неординарное. То есть, выходящее за пределы привычных рамок. Как можно не заметить пьяного гражданина, едва стоящего на ногах; каких-то оборванцев, плетущихся наперекор общему потоку; иных неформалов, резко контрастирующих с привычным потоком. Именно так, на протяжении последней пары лет, я собственно, и начал подмечать в той самой однородной людской толпе мужичка, время от времени обращавшего на себя моё внимание.

У читателя наверняка возникнет вопрос: чем же тот гражданин был примечателен и почему я непременно поглядывал в его сторону? Дело в том, что во внешнем облике данного чудика присутствовало нечто, непременно приковывавшее к нему мой взгляд. И не только мой. Достаточно часто я ловил пристальные взгляды иных прохожих, обращённые именно в сторону данного неординарного персонажа.

Признаться, вовсе не знаю, как лучше объяснить, дабы быть правильно понятым. К примеру, я частенько видел в его руках сетчатую авоську. Да-да, он по-прежнему ходит в магазин с той самой сеткой, которая была в массовом обиходе, в период развитого социализма и которую я не видел уж лет тридцать. Более того, в этой самой авоське чудаковатый мужичок иногда носит стеклянные молочные бутылки из той же самой эпохи, относящейся к семидесятым-восьмидесятым годам прошлого столетия. Если кто, чего-то не понял или по молодости своих лет вовсе не знает о чём именно идёт ныне речь, попытаюсь внести некоторую ясность по поводу вышеозначенных бутылок. Те читатели, которым сейчас около пятидесяти или старше, наверняка помнят весёлую пору своего детства или молодости, когда молоко продавалось либо на розлив, либо в бумажных треугольниках-пирамидках, либо в стеклянных бутылках по двадцать шесть копеек за штуку. Причём, пятнадцать копеек из той цены приходились именно на стеклотару. Потому, отправляясь в молочный магазин, граждане Советского Союза непременно прихватывали с собой обменную тару. То есть, пустые бутылки из-под молока, о которых ранее шла речь.

И если авоську в руках того гражданина ещё как-то можно было объяснить. Некоторому логическому осмыслению поддавались ботинки «прощай молодость» или вьетнамские кеды, в которые странный мужичок был обут в ту или иную пору. Та же телогрейка с шапкой ушанкой; виниловые пластинки; приёмник ВЭФ и прочее… Имею в виду бережливость, свойственную людям прежней формации. То пустые молочные бутылки, которые чудик иногда таскал с собой… Или, к примеру, разливное пиво в трёхлитровых банках (всё в той же сетчатой авоське) или пельмени в картонных коробках с советским знаком качества, нынче вовсе не вписывались ни в какую логику.

Повторюсь, подмечал того чудаковатого гражданина вовсе не я один. Его странности обсуждались моими друзьями. О нём же иногда спрашивала и моя супруга: дескать, не попадался ли мне на глаза довольно необычный мужчина из «прошлого века» в районе улицы Серова?

Поначалу я принимал того эксцентричного гражданина за обычного шутника, то есть, любителя розыгрышей и каверзных приколов. На крайний случай, он запросто мог быть каким-то фанатом ретро. Ну, есть же такие люди, которые восстанавливают старые автомобили и предпочитают ездить именно на тех раритетах. Имеются и иные любители старины, всевозможные коллекционеры, собиратели икон, монет, марок, бутылочных крышек, патефонов и тому подобного. Можно было предположить и то, что этот гражданин, отсидев большой срок в местах не столь отдалённых, вернулся в свой дом и застал его в том же самом состоянии, в котором он его, собственно и покинул. Впрочем, тот тюремный срок, должен быть лет, этак, в двадцать пять, а то и больше. Однако, в те далёкие времена, о которых идёт ныне речь, больше пятнадцати лет не давали; более строгим наказанием была лишь «вышка». Предполагал я и то, что этому мужичку, по наследству мог запросто достаться дом от какой-то, ну, очень «крутой» бабушки, сохранившей убранство своего жилья в духе семидесятых, когда та ещё пыталась угнаться за модой…

В общем, предположений и догадок, тут можно было построить массу. Я даже грешным делом, решил написать о том чудике небольшой фантастический рассказ. Иногда, я, знаете ли, кое-что сочиняю, потому, собственно, и решил… Впрочем, не только решил, я уж вовсю принялся писать тот самый рассказ, придумав для него соответствующее название: «Странник из прошлого». Уж тут мою фантазию было тяжело удержать. Я принялся наделять своего героя некой машиной времени, случайно обнаруженной то в самолёте, то в лифте, то в подвал, а то и на отдельном участке аномальной местности, связанном с аварийной посадкой инопланетного корабля.

К слову сказать, написание небольших литературных трудов, у меня сродни хобби, то есть, носит несерьёзный характер. Именно поэтому, кроме меня самого, с вышеуказанными сочинениями, никто более не знакомился. Короче, пишу сам для себя. Сюжеты для своих творений, обычно беру из жизни, из окружающей меня действительности. Вот и на сей раз, героем моего очередного рассказа, стал человек, живущий рядом со мной, буквально на соседней улице. Впрочем, к тому, чересчур смело и резво начатому рассказу, очень скоро я потерял всякий интерес, потому и забросил данную рукопись в нижний ящик стола, не особо развив сюжетную линию.

Вполне возможно, что основной причиной отказа от продолжения вышеозначенного литературного труда, стала случайная встреча с одним из своих старых школьных друзей. Именно он, мой бывший одноклассник, и поведал мне о некой старушке, которая на протяжении многих лет проживала с моим школьным товарищем на одной лестничной клетке. Бабулька не имела ни мужа, ни детей, ни внуков, жила одна. Более того, она ни разу не обмолвилась о каких-либо дальних родственниках. Лишь после её скоропостижной смерти, которая приключилась с соседкой около трёх лет назад и объявился в бабкиной квартире некий сомнительный тип, назвавшийся племянником. Именно он и вступил в законное наследство тётушкиной недвижимости. Не трудно было сообразить и о том, что этот самый племянник и вышеозначенный «любитель ретро» были одним и тем же лицом.

По словам всё того же одноклассника, «мужичок с авоськой» ныне нигде не работает (скорее всего, он вовсю транжирит деньги, доставшиеся ему от бабкиного наследства), живёт один, ни с кем особо не общается и уж тем более не поддерживает хоть каких-то дружеских отношений.

Именно теперь, кажется, всё вставало на свои места. Не было более повода обращать своё внимание на странного гражданина средних лет с плетёной сеткой и пустыми молочными бутылками, теперь я знал о нём практически всё. Тайны, связанной со «странником из прошлого» уже не было. Потому и пропали у меня всякие фантазии на его счёт, а вместе с ними и интерес к нему, как к герою фантастического рассказа.

Однако чуть позже произошло событие, заставившее меня в корне пересмотреть своё отношение к данному «неформалу».

Итак, внимание!

Однажды, я заглянул в табачный ларёк. Нет-нет, вовсе не за сигаретами, курить я уж давно бросил. Просто мне понадобилось кое-что из сопутствующего товара, то ли жевательная резинка, то ли баночка кофе.

В тот самый момент, когда я рассчитывался с продавцом, меня кто-то небрежно подтолкнул в плечо. В негодовании я оглянулся, всерьёз собираясь приструнить невежду. Это был тот самый чудак, о котором я вам только что рассказывал. Учитывая предыдущие сведения о данном субъекте, я предпочёл проявить к нему кое-какое снисхождение. В общем, промолчал.

– У вас, случаем, нет вот таких сигарет? – едва ли, не через мою голову, «любитель старины» протянул продавцу пустую пачку из-под «Винстона».

Марка данных сигарет была мне, конечно же, знакома. А вот внешнее оформление данной картонной коробки, предъявленной продавцу, в последний раз я видел лишь в своей молодости, то есть, лет тридцать тому назад.

Отчасти удивительным было то, что данная ретро-пачка, которая нынче находилась в руках у наследника бабкиной квартиры, вовсе не выглядела совсем уж древней. Более того, она выглядела как новая, будто бы приобрели её не ранее позавчерашнего вечера, тогда как последнюю сигарету из этой пачки выкурили не более пяти минут назад. Ну, а кроме того, запах!.. После того, как я бросил курить, моё обоняние стало чрезвычайно обострённым. Не мудрено, что я тотчас уловил запах столь знакомого мне ароматного табака, вернувшего меня в мою бесшабашную молодость. То был настоящий табак!

Продавщица молча протянула чудаковатому гражданину пачку «Винстона», правда, уже в современном, более привычном для меня оформлении.

– Барышня! Очевидно, вы меня ни правильно поняли!.. – поспешил с уточнениями чудик. – …Кажется, я просил вас продать мне сигареты, именно в той самой упаковке, которую я вам только что показал.

– Извините, но мне впервые приходиться видеть подобную сигаретную пачку!.. – несколько возмутилась молоденькая продавщица. –…Это чё?.. Китайские?

– Сама ты китайская!.. – пробубнил незнакомец. – …В отличие от вашего суррогатного дерьма, которым вы нынче торгуете, это и есть самый настоящий табак!

Мне ничего не оставалось, кроме как усмехнуться и незаметно покрутить у виска указательным пальцем: дескать, чего взять с сумасшедшего. Очевидно полностью разделив моё мнение, девушка-продавец улыбнулась.

Я оглянулся, дабы проводить взглядом странного типа. Тут-то и попались мне на глаза четыре молочные бутылки, уложенные в уже знакомую мне авоську! Да-да, я вовсе не оговорился. Впервые бутылки, которые странный мужчина непременно таскал пустыми, нынче были наполнены белой жидкостью. К тому же, они оказались закрыты одноразовыми крышечками из пищевой фольги, точно такими же крышечками, коими и запечатывались молочные бутылки в годы моей юности.

Когда наши взгляды встретились, чудак вдруг обратился ко мне с совершенно неожиданным для меня вопросом.

– Насколько мне известно, ты пишешь книги!..

Мне ничего не оставалось, кроме как неуверенно подёрнуть плечами, дескать, вые ошибаетесь.

– Пишешь-пишешь! Причём, пишешь вполне сносно!.. – усмехнувшись, любитель до перестроечного «Винстона» продолжил. – …Тебе вовсе не нужно этого отрицать или стесняться. Единственное, что я бы тебе посоветовал, так это быть более реалистичным.

В одном из твоих рассказов, в котором ты пытался выставить меня, чуть ли, не инопланетянином – сплошная выдумка и отсебятина… И вообще, я вышел у тебя каким-то придурковатым простачком. Быть может, это произошло от того, что ты плохо меня знаешь?..

И ещё пара слов от автора.

История, о которой пойдёт далее речь, основана на самых достоверных фактах моей жизни. За именами и фамилиями, которые были преднамеренно изменены, стоят реальные люди, так или иначе причастные к моей судьбе.