Читать онлайн
Гроб из Гонконга

Джеймс Хедли Чейз
Гроб из Гонконга

James Hadley Chase

A COFFIN FROM HONG KONG

Copyright © Hervey Raymond, 1962

All rights reserved

© С. В. Денисенко, перевод, 2018

© Издание на русском языке, оформление.

ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2018

Издательство Иностранка®

* * *

Глава первая

1

Я уже собирался закрывать офис, когда раздался телефонный звонок. Было десять минут седьмого. День оказался унылым, долгим и никчемным: посетителей не было, почту я бросил в мусорную корзину, даже не вскрыв конвертов, и вот первый за день телефонный звонок.

Я поднял трубку и постарался произнести ровным и вежливым тоном:

– Нельсон Райан слушает.

Пауза. На том конце провода я вдруг услышал звук запускаемого реактивного двигателя.

Через несколько мгновений шум двигателя стал фоновым, будто звонивший закрыл дверь телефонной будки.

– Мистер Райан? – спросил мужской голос, низкий и спокойный.

– Верно.

– Вы – частный детектив?

– Снова верно.

Пауза. Я слышал его медленное, тяжелое дыхание. А он, вероятно, слушал мое. Потом он сказал:

– У меня есть только несколько минут. Я в аэропорту. Хотел бы нанять вас.

Я потянулся к блокноту.

– Как вас зовут и ваш адрес? – спросил я.

– Джон Хардвик, бульвар Коннаут, тридцать три.

Записав сведения в блокнот, я спросил:

– Что вы хотите мне поручить, мистер Хардвик?

– Я хочу, чтобы вы понаблюдали за моей женой.

Последовала еще одна пауза, поскольку взлетал другой самолет. Он сказал что-то, но я не расслышал из-за рева турбин.

– Я не расслышал, мистер Хардвик.

Он подождал, пока самолет взлетит, затем быстро произнес:

– Мой бизнес требует моего регулярного присутствия в Нью-Йорке, дважды в месяц. Я подозреваю, что, пока я отсутствую, моя жена ведет себя не должным образом. Хочу, чтобы вы понаблюдали за ней. Я вернусь послезавтра, в пятницу. Мне надо знать, что она делает, пока я отсутствую. Во сколько мне обойдутся ваши услуги?

Дело было не из тех, за которые я берусь охотно, но за неимением лучшего…

– Чем вы занимаетесь, мистер Хардвик?

Он ответил с легким раздражением:

– «Эррон», производство пластика.

Корпорация «Эррон» – один из самых больших концернов в этой части Тихоокеанского побережья. Он обеспечивал четверть доходов Пасадены.

– Пятьдесят долларов в день плюс расходы, – сказал я, поднимая мою обычную плату на десять долларов.

– Хорошо. Я сразу же вышлю вам триста долларов в качестве аванса. Я хочу, чтобы вы следовали за моей женой повсюду, куда бы она ни пошла. Если она не выходит из дому, я хочу знать, не посещает ли ее кто-нибудь. Идет?

За триста долларов я сделал бы намного больше. Я ответил:

– Согласен, но почему бы вам не прийти ко мне, мистер Хардвик? Я предпочитаю лично встречаться с моими клиентами.

– Понимаю, но я решил принять меры буквально только что. Я отправляюсь в Нью-Йорк и встречусь с вами в пятницу. А сейчас я хочу быть уверен, что вы станете наблюдать за ней во время моего отсутствия.

– Вы можете быть уверены в этом, – ответил я, затем помолчал, пока взлетал еще один самолет. – Мне необходимо описание вашей жены, мистер Хардвик.

– Бульвар Коннаут, тридцать три, – сказал он. – Меня вызывают. Я должен идти. Встретимся в пятницу. – И связь прервалась.

Я положил трубку и вынул из пачки сигарету. Взял лежавшую на столе зажигалку, прикурил и выпустил дым в противоположную стену.

Я занимаюсь частным сыском уже пять лет и за это время повидал немало сумасбродов. Этот Джон Хардвик мог оказаться еще одним, но не хотелось думать, что это так. Он походил на человека в сильном стрессе. Возможно, его уже не один месяц беспокоило поведение жены. Возможно, он долгое время подозревал ее в разных шашнях в его отсутствие и, отправляясь в командировку, наконец решил ее проверить. Это был, скорее всего, импульсивный поступок несчастного человека. Все равно я очень не люблю этого. Я не люблю анонимных клиентов. Мне не нравятся бесплотные голоса по телефону. Я предпочитаю знать, с кем имею дело. А эта ситуация казалась очень уж странной, и сама поспешность выглядела какой-то неестественной.

Пока я обдумывал полученную информацию, я услышал шаги в коридоре. В филенчатую дверь моей комнаты постучали, а потом она открылась, и показался посыльный. Он положил толстый конверт на мой стол и предложил расписаться в своем журнале.

Это был веснушчатый паренек, молодой, с энтузиазмом цеплявшийся за жизнь, которая от меня уже начала убегать. Пока я расписывался в журнале, он издевательски оглядел небольшое обшарпанное помещение, отметил влажное пятно на потолке, пыль на книжном шкафу, ничем не примечательный стол, потертый стул для клиентов и криво висящий календарь на стене.

Когда он ушел, я вскрыл конверт. В нем были тридцать десятидолларовых банкнот. На вложенной в конверт визитке без изысков было написано: «От Джона Хардвика, бульвар Коннаут, 33, Пасадена».

Сначала я был озадачен тем, как он мог так быстро прислать деньги. Потом решил, что он, вероятно, имеет кредит у службы срочной доставки и немедленно позвонил им после телефонного разговора со мной. Их офис был через дорогу от моего.

Я придвинул к себе телефонную книгу и стал искать Джона Хардвика, но не нашел. Тогда я вылез из моего рабочего кресла и пересек комнату, чтобы свериться со справочником улиц. Тот подсказал мне, что на бульваре Коннаут, 33, живет Джек С. Майерс-младший, а не Джон Хардвик.

Я потер жесткую щетину, оценивая ситуацию. Бульвар Коннаут был окольной дорогой на Пальма-Маунтин, приблизительно в трех милях от центра города. Это был тот район, где люди часто сдают свое жилье, отправляясь в отпуск. Допустим, Джон Хардвик, руководитель корпорации «Эррон», и его жена арендовали дом на бульваре Коннаут у Джека С. Майерса-младшего, пока их собственный дом еще строился.

Только однажды мне довелось побывать на бульваре Коннаут, очень давно. Частные дома там появились сразу после войны: ничего особенного. Большинство домов – коттеджи, наполовину кирпичные, наполовину деревянные. Лучшее, что там есть, – это вид на город и море и, если вам это нужно, уединение.

Чем больше я думал о задании, тем меньше оно мне нравилось. У меня не было даже описания женщины, за которой я должен наблюдать. Если бы мне не заплатили триста долларов, я не взялся бы за дело, не познакомившись с Хардвиком лично. Но поскольку мне заплатили, деваться было некуда.

Я запер офис, прошел через прихожую, затем запер внешнюю дверь и вызвал лифт.

Мой ближайший сосед, промышленный химик, все еще трудился ради хлеба насущного. Я слышал его ясный баритон, диктующий то ли на магнитофон, то ли секретарю.

Спустившись на лифте, я пересек улицу и, по обыкновению, зашел в снек-бар. Там попросил бармена Спарроу нарезать мне несколько сэндвичей с ветчиной и курицей.

Спарроу, высокий, худощавый, с копной седых волос, очень интересовался моими делами. Он был неплохим парнем, и я время от времени сочинял для него небылицы о своих приключениях, которые он с удовольствием слушал.

– Вы сегодня вечером работаете, мистер Райан? – спросил он нетерпеливо, приступая к изготовлению сэндвичей.

– Именно, – сказал я. – Я провожу ночь с женой клиента – слежу, чтобы она не проказничала.

Его рот широко открылся от изумления.

– Правда? А на кого она похожа, мистер Райан?

– Ты знаешь Лиз Тэйлор?

Он кивнул и придвинулся, чтобы послушать.

– А Мэрилин Монро?

Его кадык судорожно дернулся.

– Конечно.

Я печально улыбнулся ему:

– Она не похожа ни на одну из них.

Он моргнул, затем, догадавшись, что я шучу, усмехнулся.

– Не суй свой нос куда не следует, да? – пробормотал он. – Я всего лишь спросил.

– Поторопись, Спарроу, – сказал я. – Время – деньги.

Он положил сэндвичи в бумажный пакет.

– Не делайте ничего, за что вам не заплатят, мистер Райан, – ответил он мне, подавая пакет.

Было уже без двадцати семь. Я сел в свой автомобиль и поехал на бульвар Коннаут. Я не спешил. Когда подъехал к горной дороге, позднее сентябрьское солнце уже скрывалось за верхушкой горы.

Одноэтажные дома на бульваре Коннаут прятались со стороны дороги за деревянными заборами или цветущими кустарниками. Я медленно подъехал к дому номер 33, скрытому за большими двойными воротами. Приблизительно в двадцати ярдах или немного дальше от него имелась придорожная стоянка, откуда открывался великолепный вид на море. Я остановился там, выключил зажигание и перебрался с водительского сиденья на пассажирское. С этой позиции я прекрасно видел двойные ворота.

Мне не оставалось ничего другого, как ждать. А это я умел делать отлично. Если вы настолько сумасшедший, что решили стать частным детективом, тогда терпение – залог успеха.

В течение следующего часа лишь три или четыре автомобиля проехали мимо. Водители, мужчины, возвращающиеся после тяжелого трудового дня, оглядывали меня, когда проходили мимо. Я надеялся, что выгляжу как человек, ждущий подругу, а не детектив, наблюдающий за женой клиента.

Девушка в обтягивающих кожаных брюках и свитере прошла мимо моего автомобиля. Впереди нее несся пудель, с энтузиазмом останавливаясь у деревьев. Девушка поглядела на меня, в то время как я позволил себе осмотреть ее формы. Вероятно, я показался ей менее интересным, чем она мне.

К девяти часам стемнело. Я достал бумажный пакет и съел сэндвичи. Сделал глоток виски из бутылки, лежавшей в бардачке.

Это было длинное, томительное ожидание. Двойные ворота дома номер 33 так ни разу и не открылись. Но теперь было достаточно темно, и я мог взять инициативу в свои руки. Я оставил автомобиль и перешел дорогу. Открыл одну створку ворот и заглянул в небольшой опрятный сад. Я сумел различить лужайку, цветы и дорожку, которая вела к компактному коттеджу с верандой.

Свет в окнах не горел. Я пришел к выводу, что в доме никого нет. Чтобы убедиться в этом, обошел его вокруг, но и там в окнах было темно.

Я вернулся к автомобилю, чувствуя досаду. Оказывается, когда муж уехал в аэропорт, миссис Хардвик покинула дом.

Мне оставалось только одно: сидеть в машине и ждать, что она возвратится где-то в ночи. Проклятые триста долларов не давали покоя моей совести, и я устроился поудобнее. Около трех часов утра я заснул.

Первые лучи солнца, ударившие в ветровое стекло автомобиля, заставили меня резко проснуться. У меня болела шея, ломило спину, и, кроме того, я чувствовал себя виноватым, проспав целых три часа, вместо того чтобы отрабатывать свои деньги.

На дорогу выехал молочный фургон. Я наблюдал за тем, как молочник с проволочной корзиной в руках оставлял бутыль молока у каждого дома. Но дом номер 33 он пропустил.

Как только он приблизился ко мне, я решил поговорить с ним. Это был пожилой человек, на лице которого отразились все тяготы жизни и труда. Он посмотрел на меня вопросительно, замерев на месте с корзиной в руках.

– Вы забыли тридцать третий дом, – сказал я. – Всем доставили молоко, кроме них.

Он с любопытством посмотрел на меня своими старыми глазами.

– Их нет, – сказал он. – А вам-то что, мистер?

С таким запросто не поболтаешь. Не хватало только, чтобы он вызвал копов, поэтому я вынул свою визитную карточку и вручил ему. Он тщательно ее изучил, затем, присвистнув, возвратил мне.

– Вы не обслуживаете тридцать третий дом? – спросил я.

– Да, их нет уж целый месяц.

– Кого это – их?

Он чуть подумал:

– Мистера и миссис Майерс.

– Я знаю, что теперь здесь живут супруги Хардвик.

Он поставил корзину и сдвинул шляпу на затылок.

– Сейчас тут никто не живет, мистер, – сказал он, почесывая лоб. – Я знал бы, если бы там кто-нибудь жил. Людям требуется молоко, а я сюда его доставляю. И я не привез молоко в тридцать третий дом, потому что там уже целый месяц никто не живет.

– Вижу, – сказал я. – А не мог мистер Майерс сдать свое жилье кому-то другому?

– Я обслуживаю мистера Майерса уже восемь лет, – ответил он мне. – Он никогда никому не сдавал дом. В этом месяце он всегда уезжает в отпуск.

Он поднял корзину. Я видел, что надоел ему и что он собирается продолжать свою полезную работу.

– Вы не знаете человека по имени Джон Хардвик? – спросил я без особой надежды.

– Такого здесь нет, – сказал он. – Я знал бы. Я всех здесь знаю. – И, кивнув, он пошел к своему грузовику.

В моей голове мелькнул вопрос: не ошибся ли я адресом? Но я знал, что не ошибся. Хардвик не только назвал его мне, но еще и написал на карточке.

Тогда зачем платить мне триста долларов? Чтобы я следил за пустым домом? Молочник, конечно, мог ошибаться, но я так не думал.

Я опять пошел к дому номер 33 и открыл одну из створок ворот.

Светило раннее утреннее солнце, и я не должен был уезжать, не проверив, что коттедж пуст. Деревянные ставни закрывали окна, я ничего не увидел. Дом выглядел покинутым.

Тут у меня возникло жуткое подозрение. Что, если этот таинственный Джон Хардвик по причинам, известным только ему, захотел избавиться от меня и потому послал в погоню за несуществующим? Я не мог поверить, что человек в здравом уме потратил триста долларов, лишь бы избавиться от меня на двенадцать часов. Неужели я был такой важной персоной? Я не находил покоя. Мне вдруг захотелось срочно вернуться в офис, побриться, принять душ и выпить кофе, достаточно крепкого, чтобы прийти в себя.

Я поторопился назад к автомобилю. В этот утренний час не было никаких пробок, я мчался по горной дороге и вскоре достиг своего бизнес-центра. Уличные часы пробили семь. Оставив автомобиль, я вошел в вестибюль. Опираясь на швабру, стоял швейцар, тяжело дыша и усмехаясь чему-то про себя. Он встретил меня унылым, каменным взглядом, а затем отвернулся. Этот человек ненавидел всех, включая самого себя.

Поднявшись на четвертый этаж, я быстро прошел по коридору к знакомой двери с надписью из облупившихся черных букв: «Нельсон Райан, частный детектив».

Я вынул ключи, но, подумав, нажал дверную ручку и повернул ее. Дверь оказалась не заперта, хотя я запирал ее на замок, уезжая накануне. Я открыл дверь и осмотрел небольшую прихожую, где были стол с потрепанными журналами, четыре довольно изношенных кожаных стула для отдыха и коврик – для желающих вытереть ноги.

Я увидел, что внутренняя дверь в мой офис приоткрыта. Она также была заперта, когда я уезжал. Предчувствуя неладное, я подошел к двери и широко распахнул ее.

Лицом ко мне на стуле для клиентов сидела красивая китаянка, сложив руки на коленях. На ней было серебристо-зеленое платье-чеонгсам, с разрезами по обеим сторонам, демонстрирующими прекрасные ноги. Она выглядела безмятежной и даже не удивленной. По маленькому кровавому пятнышку над левой грудью я понял, что она убита быстро и умело – так быстро, что не успела испугаться. Кто бы ни стрелял, он хорошо выполнил свою работу. Я вошел в комнату, как входят в воду, и коснулся холодного лица китаянки: она была мертва несколько часов.

Глубоко вздохнув, я подошел к телефону и вызвал полицию.

2

Ожидая прибытия полицейских, я внимательнее присмотрелся к своей теперь уже мертвой азиатской посетительнице. На вид ей было года двадцать три – двадцать четыре. О ее финансовой состоятельности говорили дорогая одежда, нейлоновые чулки и совершенно новая обувь. Ее ногти и прическа были безупречными. Как ее звали, я не мог узнать: сумочки при китаянке не было. Я предположил, что убийца забрал ее. Такая женщина не вышла бы без сумочки. Не имея возможности узнать об убитой еще что-нибудь, я вышел в прихожую и стал ждать прибытие полицейских. Ожидание продлилось недолго. Через десять минут после моего звонка они буквально слетелись как мухи на мед.

Последним прибыл детектив лейтенант Дэн Ретник. Я хорошо узнал его за последние четыре года. Щегольски одетый коротышка с лисьими чертами лица, Ретник сделал успешную карьеру в полиции благодаря удачной женитьбе на сестре мэра. Как полицейский он был столь же полезен, как пятое колесо в телеге. К счастью для него, в Пасадене не произошло ни одного серьезного преступления со времени его назначения. Раньше он занимал должность дежурного в небольшом отделении на побережье. Смерть китаянки стала первым делом об убийстве с тех пор, как он был произведен в лейтенанты. И еще я скажу, что у него не хватило бы мозгов даже на детский кроссворд. Однако он ворвался ко мне в контору с видом сурового полицейского и в сопровождении сержанта Пульского, сметающего все на своем пути. Пульский, огромный мужик с красным мясистым лицом и наглыми глазками, жаждущий дать кому-нибудь в челюсть своими кулачищами, был такой же болван, как и Ретник, но недостаток в умственных способностях он компенсировал силой. Ни один из них не взглянул на меня. Они вошли в помещение и долго пялились на мертвую. Потом Пульский начал осматривать место происшествия, а Ретник присоединился ко мне в прихожей. Вид у него был немного взволнованный, но уверенный.

– Ну, сыщик, как было дело? – спросил он, усевшись на стол и покачивая безукоризненно отполированным ботинком. – Это твоя клиентка?

– Я не знаю, кто она и что она здесь делает, – ответил я. – Я нашел ее здесь, вернувшись утром.

Он пожевал потухшую сигару, пристально глядя на меня, как и положено суровому полицейскому.