По многим параметрам уникальная книга. Прежде всего, это удивительный пример трепетной сыновней любви. Александр Ласкин не просто издал дневники своего отца, он их ещё переформатировал, разбил на тематические главы, снабдил емкими пояснениями. И создал такую, я бы сказала, хорошочитабельную историю. Историю питерского писателя и врача Семёна Ласкина – через его отношения к друзьям, коллегам, конфидентам, собеседникам – все они были талантливы, а многие – знамениты. Мне, например, открылись совершенно новые грани личности В. Аксёнова, И. Авербаха, Г. Гора и других… При этом – никакой бытовщины, никакой зависти к таланту… и ни грамма сплетен. Зато очень много восхищения друзьями и благодарной памяти. Такое удивительно читать в наши дни. Складывается впечатление об Авторе как о человеке удивительно скромном и наделённом талантом не только живописать, фиксировать время, но и – любить. А ещё здесь подробно отрефлексировано состояние писателя, который непременно хочет печататься, а иначе какой же ты профессионал, если книжки не публикуют, но времена застоя и цезуры вынуждают постоянно «наступать на горло собственной песне», и вот этот тяжёлый внутренний раздрай, вероятно, переживали многие писатели, но мало кто об этом рассказывал. Так что это ещё и яркий автопортрет того времени.
Отзывы
По многим параметрам уникальная книга. Прежде всего, это удивительный пример трепетной сыновней любви. Александр Ласкин не просто издал дневники своего отца, он их ещё переформатировал, разбил на тематические главы, снабдил емкими пояснениями. И создал такую, я бы сказала, хорошочитабельную историю. Историю питерского писателя и врача Семёна Ласкина – через его отношения к друзьям, коллегам, конфидентам, собеседникам – все они были талантливы, а многие – знамениты. Мне, например, открылись совершенно новые грани личности В. Аксёнова, И. Авербаха, Г. Гора и других… При этом – никакой бытовщины, никакой зависти к таланту… и ни грамма сплетен. Зато очень много восхищения друзьями и благодарной памяти. Такое удивительно читать в наши дни. Складывается впечатление об Авторе как о человеке удивительно скромном и наделённом талантом не только живописать, фиксировать время, но и – любить. А ещё здесь подробно отрефлексировано состояние писателя, который непременно хочет печататься, а иначе какой же ты профессионал, если книжки не публикуют, но времена застоя и цезуры вынуждают постоянно «наступать на горло собственной песне», и вот этот тяжёлый внутренний раздрай, вероятно, переживали многие писатели, но мало кто об этом рассказывал. Так что это ещё и яркий автопортрет того времени.