Все получилось нелепо и до ужаса банально.
Я поскользнулся на подтаявшем весеннем льду и долбанулся головой о поребрик. Дурацкая смерть.
То, что двинул кони, сообразил почти сразу. В одну секунду я шел по улице, в другую – почувствовал сильнейшую боль в затылке, а в третью – оказался в величественном темном зале со стоящим посередине троном, с обеих сторон которого располагалось по три высоченных копья, увенчанных на конце человеческими черепами. Несколько свечей освещали пространство возле трона, оставляя всю остальную часть зала в полнейшей темноте.
Не понял? Меня что, сразу в ад запихнули? Пятки поджаривать будут и в котле варить? Нет! Не хочу! Где суд? Где приговор?
Я панически попятился назад.
– Какой пугливый попался, – прошелестел приятный голос с легкой хрипотцой, и с боку от трона появился темный женский силуэт, постепенно приобретая все более четкие очертания.
Я замер на месте, не в силах пошевелиться, разглядывая хозяйку этого странного места.
Почему хозяйку?
А кем еще могла быть высокая, темноглазая красавица с черными как смоль волосами, в длинном сером балахоне и с наглой кривой ухмылкой, держащая в руке косу, на лезвии которой незатейливо играли отблески свечей.
– Ну, здравствуй, Смертушка, – кажется, я произнес это вслух.