Читать онлайн
Хроники научной жизни
Валентин Яковлевич Иванов
© Валентин Яковлевич Иванов, 2019
ISBN 978-5-0050-0658-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ПРЕДИСЛОВИЕ
Представителям нашей благородной профессии, не потерявшим с годами ощущения романтики и красоты, посвящается эта книга.
Есть такая расхожая фраза: «Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом». Применительно к человеку, который избрал научные исследования своей профессией, её можно было бы перефразировать так: «Плох тот аспирант, который не мечтает стать академиком».
Карьера военного от солдата до генерала представляется нам гораздо более простой по структуре. В самом деле: призвали на срочную службу – рядовой, учебка – ефрейтор, окончание срочной службы – сержант, военное училище – лейтенант, служба в дальних гарнизонах – капитан, участие в военных конфликтах в горячих точках – майор, монотонная служба в хороших военных округах – подполковник, военная академия – полковник, правильное поведение с вышестоящим начальством и, главное, дисциплина, преданность и терпение – вот и желанные лампасы и седые виски. Конечно, есть и ускоренные варианты – слетать в космос, стать Героем России или, наконец, удачно жениться. Опять же, хороший оклад за должность, за звёздочки, паёк, предусмотренные уставом формы одежды и служебные квартиры с мебелью и посудой в обмен на беспрекословное подчинение приказам не всегда умных начальников и лишения в дальних гарнизонах – в Заполярье, в пустынях, на Дальнем Востоке. Вариантов неожиданных поворотов в карьере сравнительно немного: уличение в продаже оружия, убийство при неосторожном обращении с оружием, наконец, коррупция в особо крупных размерах.
Число этапов и многообразие неожиданных поворотов карьеры учёного характеризуются гораздо большим разнообразием: школа – аттестат, в лучшем случае – серебряная или золотая медаль, дипломы победителя международных олимпиад; затем поступление в институт, а лучше – в университет, причем победитель олимпиад зачисляется без экзаменов, а обладатель золотой медали зачисляется, если первый экзамен сдал на «отлично»; по окончании университета – рекомендация в аспирантуру или зачисление в научный институт стажёром-исследователем – это нищенская зарплата на три года и проживание в обшарпанной комнате общежития; если после аспирантуры представлена диссертация – подготовка к защите, иначе – должность лаборанта, инженера, в лучшем случае – мэ-нэ-эса с той же нищенской зарплатой и общежитием; после защиты кандидатской начинаются небольшие улучшения – повышение зарплаты и, в лучшем случае, переезд в однокомнатную квартиру, которая при наличии двоих детей может превратиться в двухкомнатную; публикации, конференции, преподавание, накопление информации, написание монографии – представление докторской; если в кандидатской политики 10%, то в докторской это уже 80%, а дальнейшие шаги – учёный секретарь, завлаб, завотделом, замдиректора; академик – это 100% политики и, возможно, директор института. Затем инфаркт или инсульт, пенсия, похороны.
Процесс защиты диссертации напоминает жёсткий квест, в котором дерзкий рыцарь, смелый охотник или крутой спортсмен-качок преодолевает невероятные препятствия – сложнейшие лабиринты с полом, проваливающимся в мрачные, холодные пещеры, с выскакивающими из стен смертельно ядовитыми копьями или кинжалами, с вращающимися острыми лезвиями огромных мясорубок, с злобными демонами или зомби невероятной силы и живучести и прочими необходимыми атрибутами, олицетворяющими хитрость, восточное коварство, в конечном итоге – неизбежную смерть. Квест всегда многоэтапный, причём проходящий его впервые никогда не знает, сколько этапов следует преодолеть, и все его устремления сфокусированы на том, чтобы выйти живым из текущего этапа. Тем немногим счастливчикам, которые смогли преодолеть все, казавшиеся бесконечными, препятствия, на выходе достаётся сундук с золотом или прелестная гурия в качестве награды.
Главное отличие соискателя учёной степени от бесстрашного рыцаря состоит в том, что проигравший квест теряет одну из игровых жизней, коих обычно бывает не менее пяти, и потому, прервав игру, он садится пить кофе с коньяком или смотреть телесериал, чтобы успокоить возбуждённую в процессе игры нервную систему. В защите диссертации потерпевший фиаско теряет немалую толику реальной жизни, а иногди и всю её целиком. Те, кто проиграл, но выжил, испытывают такой стресс, что повторить попытку решается, пожалуй, не более чем один из двадцати, поскольку жизнь у каждого из нас всего одна.
Впрочем, в реальной жизни такой квест начинается задолго до самой защиты, и окончание этого квеста вовсе не наступает с окончанием защиты, а завершается только получением (или не получением) диплома о присвоении искомой учёной степени. Период между защитой и получением диплома занимает, в среднем, год, а иногда растягивается на годы. Нередки случаи, когда обнаруженные после выдачи диплома нарушения в процессе защиты (плагиат или какой-либо сфальсифицированный из великого множества документ, подделанная подпись или печать) заканчиваются аннулированием выданного диплома и позором на всю оставшуюся жизнь. Позор этот ложится не только на соискателя степени, но и, в какой-то степени, на Совет, в котором он защищался.
Началом диссертационного квеста следует считать вовсе не начало обычно длительного процесса написания текста самой диссертации, а серию выступлений на семинарах, где соискатель представляет результаты диссертационной работы. Во-первых, ему нужно получить согласие специалистов, которые должны стать официальными оппонентами, и организации, которая носит название ведущей организации. Во всех этих местах нужно выступить и получить отзыв от семинара. Затем, нужно представить диссертацию в своём институте или университете, а также в той организации, где есть предполагаемый Совет по защитам, если защита предстоит не в своей родной организации. Не факт, что все эти выступления встретят на семинарах дружное одобрение и поддержку диссертационной работы. В ненадёжных или откровенно провальных случаях нужно искать другие организации, оппонентов и Советы по защитам. Так что эти начальные этапы квеста представляют некий итерационный процесс, скорость сходимости которого иногда трудно даже оценить, поэтому для длительной гонки соискатель должен иметь очень крепкие нервы и олимпийскую выдержку.
Вы скажете: «Да ты, приятель, пессимист! Известны случаи, когда соискатель представлял кандидатскую, а на блестящей защите Совет засчитал её как докторскую», и я отвечу: «Конечно. Чудеса бывают, но они потому и называются чудесами, что происходят не чаще, чем раз в сто лет, в одном из миллионов случаев». На деле же, я вовсе не пессимист, а человек, который сам прошёл такой квест дважды (защитив обе диссертации без единого чёрного шара, но потерявший немало запасов нервной энергии и веры в гуманность человечества) и лично наблюдавший десятки квестов других соискателей, среди которых было не так уж мало весьма грустных историй, а были и такие, которые заканчивались смертельным исходом. Для меня непременным способом выживания в моих квестах было философское отношение к результату, как единственному условию сохранения психического здоровья.
Конечно, можно было просто жить и наслаждаться процессом постижения гармонии мира, но для меня в обоих случаях защита диссертации была способом выживания человека, которому не оставляли права на выбор.
Валентин Иванов, 20 июня 2019 года
ГЛАВА 1. Универ
Поступление
Что ни говори, а морская жизнь Вене нравилась. Ему было девятнадцать, когда после восьми лет школьного образования, закончив Сахалинскую мореходку, он пошел работать радистом на плавучий консервный завод «Чернышевский» дальневосточного управления «Дальрыба». Морская романтика, отдельная каюта, прекрасный старикан – начальник радиостанции и много красивых девушек, работавших, главным образом, на рыбных конвейерах. Именно среди них Веня и присмотрел себе веселую и очаровательную блондинку, с которой посетил все пляжи, кинотеатры и танцплощадки Владивостока, Находки а также некоторых других городов Приморья и Сахалина. Девушку звали Валей. Когда они вдруг осознали, то, что между нами возникло – это не просто страсть или увлечение, а то, не слишком часто посещающее людей чувство единственности предназначения, которое принято называть любовью, следовало обдумать совместные жизненные планы хотя бы на ближайшее будущее. Согласовывать эти планы было практически не с кем. Валины родители погибли в первые же дни войны, а её саму в грудном возрасте сдали в детдом. Отец Вени к тому времени умер, так что оставалось известить мать, которая жила на Сахалине.
Ещё даже не видя невесты, мать высказала резко отрицательное отношение к его женитьбе, ссылаясь на Венин юный возраст, неустроенность в жизни и необходимость учиться дальше. Аргументы о том, что Веня в ещё более юном возрасте поступил в мореходку и далее уже устраивал свою жизнь сам, а женитьба учебе – не помеха, мать не убеждали. Что говорить, бытует в народе стойкое убеждение, что портовые города – вертепы разврата, портовые девки – само олицетворение разврата, а уж те, что в море – и вовсе отпетые. Небось, такая вот оторва запудрила мозги моему несмышленышу, окрутила его, приворожила своими бесстыдными прелестями… Знакомство с невестой еще больше укрепило её в своем мнении. «Опытная, – решила мать, – такая хоть кого окрутит». Невеста была старше Вени на семь лет. Разговор не получился. Единственным его положительным итогом было то, что обе женщины решили за Веню, что ему следует учиться в университете. Ниже планку опускать никак нельзя. Оставалось только выбрать, в каком именно.
Надо сказать, что ещ— в мореходке Веня проявлял любопытство к самым разнообразным и неожиданным вещам. Читал всё подряд, что попадало в мои руки: математическая логика, стенография, эсперанто, кибернетика, интегральное исчисление, искусство эпохи Возрождения. Веня уже где-то вычитал, что элементарные частицы состоят из кварков. Конечно, большую часть уравнений и рассуждений в таких умных книжках Веня не понимал. Но слова эти загадочные «априори», «перцепция» и прочие ему нравились, и Веня продолжал читать дальше. Дотошность его доходила до того, что страшно захотелось узнать, а что там дальше? Что лежит в самой основе? В общем, профессия физика-ядерщика представлялась весьма заманчивой. Получив общие директивы относительно выбора университета, Веня задумался. В московский – ехать далековато с Дальнего Востока. Москва, как известно, город нахальный: затолкают, оттеснят, затопчут пронырливые москвичи. Да и денег на обратную дорогу может не хватить. Остановился на новосибирском. Во-первых, Веня там уже побывал проездом, когда проводились соревнования по радиоспорту в Барнауле. Ну а, во-вторых, ему очень понравился Академгородок: весь в зелени, в двух шагах пляж Обского моря, белки прямо с рук едят на дорожках. Итак, решено – едем в Новосибирск.
Самоуверенности и даже эдакого нахальства у него было – хоть отбавляй. Мореходку Веня закончил с красным дипломом. А тут ещё маманя прислала газетку, в которой говорилось, что выпускники с золотой медалью или красным дипломом, сдавшие первый экзамен на «отлично», автоматически освобождаются от дальнейших экзаменов и зачисляются в университет. Ясное дело, – решил Веня, – это для меня. Узнал, какой экзамен сдают первым на физфак. Оказалось – математика. Веня приступил к подготовке. Когда крупное судно выходит в путину, на нём по штатному расписанию положено иметь двух преподавателей, которые организуют нечто вроде вечерней школы для желающих, примерно как в фильмах «Весна на Заречной улице» и «Большая перемена». Обычно это молодые выпускники пединститутов, жаждущие хлебнуть морской романтики, а заодно и заработать денег. Труд в море тяжёлый, и желающих учиться совсем немного для коллектива в шестьсот человек, как на Венином судне. Поэтому большей частью эти весёлые молодые пареньки преподают красивым девушкам предметы, не предусмотренные стандартными программами. Они-то и снабдили его «задачником для поступающих в МГУ».
Заступив на вахту и отстучав на радиоцентр накопившиеся радиограммы, Веня включал приемник и раскладывал на столе свой задачник и тетрадки. Краем уха следил за эфиром и погружался в немного подзабытый мир тригонометрии и алгебры. Какие-то задачки щёлкались легко, другие требовали раздумий, а некоторые и вовсе непонятно было как решать. В последнем случае он, рассуждая по-философски, что все задачки всё равно не перерешать, переходил к следующим. Иногда спрашивал совета у преподавателей. Впрочем, он быстро выяснил, что знает математику примерно так же, как и они. Документы отправил по почте и ждал вызова на экзамены. Долго сидеть над книжками не привык. Кроме своей работы, требовалось время для занятий штангой в спортзале и обучения игре на аккордеоне. Подрабатывал также на разгрузке продукции из трюмов. Да и девушке следовало уделять внимание.
Наконец приходит вызов. Веня уже предвидел, что будут определённые проблемы. Дело в том, что распределение на суда в мореходке было раньше госэкзаменов. Распределили по стандарту в «Сахалинрыбпром». Когда он получил красный диплом, пошёл устраиваться в торговый флот в Холмске, поскольку мечтал о кругосветках и экзотических странах. Теоретически диплом с отличием давал право на свободное распределение. В мореходке сказали, что они уже над Веней не властны: иди, мол, парень, мы сделали для тебя всё, что смогли. В торговом пароходстве на диплом посмотрели с интересом. Сказали, что хорошие специалисты нам нужны, но возьмите лучше по месту распределения открепительный талон, чтобы потом не пришлось с ними судиться. Веня пошел в отдел кадров «Сахалинрыбпрома». За столом сидел совершенно лысый кряжистый мужик, чем-то неуловимо похожий на Чингиз-хана. По одному его виду можно было предположить, что такой сможет выдуть бутылку водки одним махом из горлышка, предварительно раскрутив её, и останется совершенно трезвым. Когда Веня изложил «Чингиз-хану» суть своей просьбы, тот просто расцвёл от его детской наивности: «Да как же мы можем так вот запросто отпустить ценного специалиста. Они у нас на вес золота. Да Вы не сомневайтесь, мы Вам лучший корабль нашей флотилии подберем. Выбирайте!». И он швырнул молодому специалисту этот список.
Помня эту предысторию, Веня пошёл наводить осторожные справки у кадровички на судне. Это была пухлая тётка бальзаковского возраста, переполненная нерастраченными запасами материнской нежности. Если вы придете к ней, скажем, посоветоваться насчет рецепта засолки грибочков или выращивания кактусов в горшках, разговор будет долгим и неторопливым в сопровождении чая с вареньем. Но стоит вам обратиться по вопросу, касающемуся её профессии, как все кадровики мира становятся похожими на одно лицо, утвержденное инструкцией и заверенное круглой гербовой печатью.
– Нет-нет, Вам, милок, нужно сначала отработать три годика по месту прямого распределения. Государство на Вас потратилось, будьте добры ему должок возвернуть, – ласковым голосом пропела тётка.
Начальник радиостанции подсказал Вене, что есть один вариантик, не караемый нашими суровыми, но справедливыми законами: поступать на заочное отделение. Именно его Веня и стал проталкивать. Конечно, он не собирался отягощать себя «заушными знаниями», но сама наша жизнь как-то подталкивает врать с самого детства.
2
Сходили с Валей в ЗАГС во Владивостоке подавать заявление. Полтора месяца было отпущено, чтобы «подумать». Когда судно снова посетит этот «нашенский» город, было непонятно, но им выдали справку, по которой можно оформить отношения в любом другом городе по истечении указанного срока. Наконец пришел вызов на экзамены. Поцеловав свою подругу, Веня простился с дружками и спустился по скользкому шторм-трапу на катер, который отвёз его в порт. Уходил он с судна в самом разгаре путины, когда моряки зарабатывают очень хорошие денежки, но будущее было Вене назначено иное, никто не знает кем.
Всего четыре часа полёта, и вот он уже выходит по трапу в аэропорту Толмачёво. Было прекрасное летнее утро. Солнышко жарило уже на всю катушку, щедро обещая впереди жизнь полную невероятных приключений и встреч с исключительно умными людьми. Прямого автобуса в академгородок тогда еще не было, но часа через полтора Веня вышел на конечной остановке и углубился в тенистую берёзовую рощицу. В автобусе познакомился с девушкой, которая оказывается работала в университетской столовой. В отличие от портовых городов с их запахом рыбы, водорослей и моря, здесь поражала непривычная чистота улиц, домов и обилие зелени.
В приёмной комиссии университета заполнил какие-то бланки и получил направление в общежитие. Для человека, привычного к бродяжьей морской жизни, новизна впечатлений – это та же пища, без которой жизнь кажется пресной.
В общежитии предъявил комендантше талон, получил постельное бельё и узнал номер своей комнаты. Познакомился с народом. Веня был старше каждого из них на год-два из-за своей рабочей биографии. Народ, не сказать, чтобы совсем простой. Вот Олег – неуклюжий увалень, похожий на медвежонка, даже прихрамывает на левую ногу. Окончил физматшколу (ФМШ) при университете. Сидит босой на койке и лениво пощипывает гитару, напевая «А вокруг по утрам туман…». Селим – щупленький, тихий, с очень умным взглядом, что-то пишет в тетрадке, закончил ФМШ вместе с Олегом. Каково же было удивление Вени, когда он узнал потом, что именно пишет этот парнишка. Оказывается, это он программирует на языке «альфа» для электронно-вычислительных машин (слова «компьютер» тогда еще не было в ходу). Все слова, кроме предлогов, в предыдущем предложении для Вени были абсолютно новыми. ЭВМ он тогда ещё не видел, хотя читал, конечно, о них. О языках программирования даже не слышал. Третий парень был попроще – Витя Синицын из Барнаула, закончил школу с серебряной медалью. Он приехал поступать вместе с сестрой, только сестра нацелилась на матфак, а он – на физику. Сестра, кстати, была с золотой медалью. Это и понятно: девчонки усидчивее, они науки задним местом берут. А вот родители у них были какие-то тамошние партийные шишки. Витя сказал Вене с гордостью:
– Папаня обещал подарить «Жигуля», если поступлю.
Веня уточнил:
– А если не поступишь»?
Он ответил с отвращением:
– Тогда мотоцикл. – и добавил, – «Ява».