Эталонный образец строгого искусства. Я профессионально занимаюсь изучением истории мировой литературы, могу сказать, что книгу "Порфирность" можно ставить в один ряд с выдающимися литературными памятниками разных эпох. Если верить критическим статьям, написал ее наш современник, это тем более удивительно.
Есепкина определяют как писателя-мистика. В истории всемирной литературы периодически происходили мистические вещи. Вспомним едва ли не серийные знаки, подаваемые некими метафизическими силами творцам, использовавшим для письма, образно говоря, чернила слишком темного цвета. За свои сочинения по гамбургскому счету платили Гоголь, Ал. К. Толстой, Гриневский (Грин). Впрочем, русские музы мистическую линию никогда особо не приветствовали. Однако традиция, пусть и не яркая, историческою волею все же возникла и в России., не такая мощная, как на Западе, в США, Латинской Америке, Индии и даже в Африке. Яков Есепкин развил ее удивительным образом.
Рекомендую книгу не только гуманитариям, но и широкому кругу читателей, давно не испытывавших эстетического потрясения.
Отзывы
Эталонный образец строгого искусства. Я профессионально занимаюсь изучением истории мировой литературы, могу сказать, что книгу "Порфирность" можно ставить в один ряд с выдающимися литературными памятниками разных эпох. Если верить критическим статьям, написал ее наш современник, это тем более удивительно.
Есепкина определяют как писателя-мистика. В истории всемирной литературы периодически происходили мистические вещи. Вспомним едва ли не серийные знаки, подаваемые некими метафизическими силами творцам, использовавшим для письма, образно говоря, чернила слишком темного цвета. За свои сочинения по гамбургскому счету платили Гоголь, Ал. К. Толстой, Гриневский (Грин). Впрочем, русские музы мистическую линию никогда особо не приветствовали. Однако традиция, пусть и не яркая, историческою волею все же возникла и в России., не такая мощная, как на Западе, в США, Латинской Америке, Индии и даже в Африке. Яков Есепкин развил ее удивительным образом.
Рекомендую книгу не только гуманитариям, но и широкому кругу читателей, давно не испытывавших эстетического потрясения.