Расстрельный прокурор
Было это в бытность службы в Прокуратуре СССР, куда меня перевели зональным* на закате перестройки.
Подразделение, в котором я теперь служил, насчитывало порядка двадцати человек, многие из которых работали еще при Руденко.
Вместе с нами на этаже располагался отдел по надзору за исполнением законов в местах лишения свободы. Работали в нем угрюмые пожилые дядьки, что объяснялось спецификой работы. За глаза их звали «обмороки», лексикон – сплошная феня*.
Как-то выходим с двумя нашими в общее фойе, усаживаемся в раритетные кресла, времен Берии, закуриваем и обсуждаем недавнее выступление академика Сахарова на очередном Съезде депутатов СССР по поводу ущемления прав народа.
Подходит, возвращающийся от начальства «обморок» с красной папкой* в руке, несколько минут слушает, а потом говорит, – болтуны вся эта интеллигенция. Настоящие борцы за справедливость есть только у нас, в зонах.
Хотя бы этот (демонстрирует папку). Взял и в знак протеста прибил себя гвоздями яйца к шконке. О чем написал Генеральному прокурору. А этот Сахаров прибьет? Молчите? То-то же (скрывается за дверью).
– М-да,– пускает вверх струйку один из наших. – Я бы так не смог. А ты? – поворачивает голову ко второму.