В последнее время двадцатичетырехлетняя жительница Эдинбурга Сьюзен Маккарти ощущала какое-то смутное, непонятное беспокойство.
Оно зарождалось где-то в районе солнечного сплетения, поднималось выше, стискивало грудь, мешало сделать глубокий вдох и затем выдох.
Но в суетливой повседневной беготне Сьюзен почти некогда было обращать на это внимание. Это ощущение не накатывало волнами, не было чересчур назойливым. Жить оно не мешало; а чтобы его обнаружить, нужно было с неизменным вниманием прислушиваться к себе.
Так бывает, когда слегка повышена температура тела, не доходящая, однако, до критической отметки. Кажется, будто все хорошо, но едва заметное недомогание не позволяет жить с полной отдачей.
Сьюзен была слишком занята повседневными делами, чтобы обращать внимание на подобные мелочи.
Вот и сейчас она выключила будильник, свесила ноги с постели, села, зевая и поправляя на себе сбившуюся ночную рубашку.
Начинался новый день.
Окна квартиры Сьюзен выходили во двор. Но даже сюда доносился гул автомобилей, снующих взад-вперед по оживленной автостраде.
Первым делом нужно было сварить кофе. Сьюзен все еще отчаянно зевала, и шкафчик, в котором хранился молотый кофе, она открыла почти на ощупь. Засыпав в кофеварку коричневый порошок, Сьюзен включила ее и полезла в холодильник за молоком.
Нехитрые приготовления к завтраку были завершены. Сьюзен отправилась в душ, чтобы освежиться и почистить зубы.