Среди всех живых существ, созданных до сего времени, нет никого божественнее дельфинов, ведь они в свое время были людьми и жили вместе с другими смертными в городах, пока по совету Диониса не променяли сушу на море и не приняли образ рыбы.
Гомер
Амза́, семнадцатилетний рыбак из рода Ка́гуа, перескочил забор, отделявший пляжную гальку от дороги, и заторопился дальше, к дому.
– Брат, брат! – вбежав в калитку, крикнул Амза.
– Что случилось? – Дау́т обеспокоенно поднялся со стула.
Валера, отец братьев, ровнявший изгородь за кукурузным амбаром, замер и прислушался.
– Там, на берегу! Дельфин! – сквозь частое дыхание произнес Амза и улыбнулся.
– И чего? – удивился Даут.
– То есть как «чего»?! Что с ним делать-то? Ты пойми, он на камнях! Ведь помрёт там. Даут!
– Почему ты не закрыл калитку? – Обратившись к младшему сыну, Хи́бла выглянула из апа́цхи[1], где кипятила молоко для мацо́ни[2].
Амза, вздохнув, вернулся к калитке, запер её.
– Баська, не сейчас! – махнул он подбежавшему псу.