© ООО «Издательство АСТ», 2021
Бьется ли сердце Азии? Не заглушено ли оно песками?
От Брамапутры до Иртыша, и от Желтой реки до Каспия, от Мукдена до Аравии – всюду грозные беспощадные волны песков. Как апофеоз безжизненности, застыл жестокий Такламакан, омертвив серединную часть Азии. В сыпучих песках теряется старая императорская китайская дорога. Из барханов торчат остовы бывшего когда-то леса. Оглоданными скелетами распростерлись изгрызанные временем стены древних городов. Где проходили великие путники, народы переселений? Кое-где одиноко возвышаются керексуры, менгиры, кромлехи и ряды камней, молчаливо хранящих ушедшие культы. Конечности Азии бьются вместе с океанскими волнами в гигантской борьбе. Но живо ли сердце? Когда индусские йоги останавливают пульс, то сердце их все же продолжает внутреннюю работу; так же и с сердцем Азии. В оазисах, в кочевьях и в караванах живет своеобразная мысль. Эти множества людей, совершенно отрезанные от внешнего мира, получающие через многие месяцы какое-то извращенное известие, не умирают. Всякий знак цивилизации, как увидим, встречается ими как долгожданная весть. Чтобы не отвергнуть возможности, они стараются согласовать религии свои с новыми условиями жизни. В самых отдаленных пустынях, посмотрите, что говорят люди о деятелях цивилизации и гуманизма?
Имя Форда проникло в самые отдаленные хутоны и становища. Среди песков Такламакана длиннобородый мусульманин спрашивает:
«Скажите, по старой китайской дороге может пройти Форд?»
И около Кашгара спрашивают:
«А не может поднять наши поля трактор Форда?»
В китайских Урумчах, в калмыцких степях, по всей Монголии слово «Форд» употребляется как синоним движущей мощи.
Седобородый старовер в отрогах Алтайских гор и кооперативная молодежь говорят с завистью:
«В Америке вы имеете Форда, но ведь у нас-то его нет?» – или: «Если бы только Форд был здесь».
Даже в тибетских нагорьях живет мечта поднять в разобранном виде моторы через горные проходы.