Книга
Отчаянные характеры

Тот случай, когда аннотация интересней самой книги, так и не поняла смысл этого произведения. Не люблю бросать книги на середине, но в данном случае так и поступила. Жаль потраченного времени. Очень удивила надпись на обложке «Мировая классика», а также позиционирование данного жанра как саспенс. Это абсолютно не соответствует действительности.

Полное, ПОЛНОЕ разочарование. Единственно, книга написана довольно простым языком, читать приятно. Но никакого "хичкоковского" напряжения там и рядом нет. Ни глубины драмы, ни хоть какого-то глуокого смысла. Скучно. Просто потраченное время. Героиня вызывает только отрицательные эмоции своим поведением взбалмашного подростка. В общем, потрачено.

Ода рефлексии на фоне кризиса среднего возраста.

Приятный язык, описание, которым местами зачитываешься.

Легкое, хорошее (но отнюдь не пустое) чтиво без претензии на открытие сакральных смыслов.

Пола Фокус «Отчаянные характеры».

Один

Сужу книгу по обложке: Господь, какое неуклюжее и претенциозное название. Книга наверняка плоха, а характеры наверняка не отчаянные.

Два

Читаю Аннотацию. «Эта книга является настольной у таких известных современных авторов, как Джонатан Франзен («Безгрешность») и Элена Ферранте («Моя гениальная подруга»)…  Работа лауреата премии Ньюбери понравится всем, кто обожает «Великого Гэтсби», «Подругу скорбящих» и другие истории, продолжающие традицию короткого романа. Фанаты фильмов Бергмана и Хичкока тоже не останутся равнодушными. Заинтригованы?»

Три

Заинтригована.

Четыре

Скачиваю по абонементу Литреса.

Пять

Читаю

Шесть

Пишу. Первое впечатление было верным. Книга… Окей, пусть не плоха, но и не хороша. Характеры какие угодно, но не отчаянные.

Если коротко, то роман невыносимо, отчаянно скучен. Софи и Отто около 40, они женаты 15 лет, Софи укусил уличный кот, Отто переживает после того, как расстался с партнером по бизнесу. Всё.

Ну да, ну да, перед нам роман о кризисе брака, когда за внешней оболочкой скрывается… И сразу приходит в голову, что название  Desperate Characters стоило перевести как «Доведенные до отчаяния персонажи». Персонажи! Не характеры! Доведенные до… Не отчаянные! Чувствуете разницу? Весьма постмодерново…

Но… нет. Роман все равно невероятно скучен. Характеры пресные, как каша на воде без соли, их мысли и, по всей вероятности, идеи автора бесконечно унылы, вторичны и неинтересны. Да, Боже мой! Тема кризиса семейной жизни со всей этой жизнью «за забором» триста миллиардов раз поднималась в искусстве и массовой культуре. Даже в каких-нибудь Симпсонах отношения Мардж и Гомера куда тоньше поданы, а уж об Апдайке и, тем более, Лео Tolstoy вообще молчу.

Самое живое, в издании - предисловие писателя Джонатана Франзена, который признался, что несколько раз перечитывал «Характеры» (сочувствую, чел!) и это шедевр (последнее слово - произносить голосом Слепакова). Вот представляете: герои едят печень, и это некий символ цивилизации. А потом остатками этой самой печени приманивают дикое животное, бродячего кота. Вот так символ! Вот так вершина филологии. Но остается один вопросец. И чё? Да, в книге, как мы узнаем из рецензии Франзена, есть куча тончайшей символики и потаенных смыслов. Проблема только в том, что это не работает, если повествование не цепляет. Князь Болконский мог бы хоть в бинокль смотреть на небо Аустерлица и обнять 5 дубов за раз, но это бы не работало был, если бы роман был плох, а сам герой пресен.

Названия глав написаны словами. Вроде как должно звучать как какой-то отсчет - нам же обещали хичкоковский саспенс. Но на деле это просто числительные.

Возможно все дело в переводе, и Евгения Макарова, которая его делала, просто не смогла передать все тонкости и нюансы. Но мне все же кажется, перевод мог бы сделать совершенные форму, но это никак не повлияло бы на содержание.

2 лживые взрослые жизни у 10 моих гениальных подруг

начну с критики, по другому здесь никак. просто, если вы начнете читать по-порядку, то первым будет вступление, а точнее подробнейший разбор произведения от самого Джонатана Франзена. разбор многослоен - Франзен прочитал роман аж семь (он и сам сбился со счета) раз - он как домашний торт Наполеон сделаный со всем старанием чтобы удивить и завлечь дорогих гостей: затейливо украшен всевозможными отсылками на постмодерниский дискурс в литературе, витиеватыми сравнениями и углубленным анализом символизма отдельных эпизодов… сверху толстый слой сливочной помадки - ошарашивающей вывод Франзена: “лучшее произведение американской литературы со времен Второй мировой”. в результате можно испугаться несварения только от вида этих масляных украшательств.

ладно, постараюсь “понять и простить” ощущение интеллектуальной близости прижизненного классика к Поле Фокс, возможность дополнить недостающие фрагменты понимания собственной жизни, своего времени, и, по признанию самого Франзена, попытка разобраться что было не так с собственным браком… захотелось человеку гештальт закрыть - ну с кем не бывает?… но кажется попытка неудачная. и вот, он перечитывает, перечитывает… снова перечитывает… и так без счета перечитывает… “Отчаянные характеры” - а легче не становиться. прямо дофаминновая ловушка какая-то. даже неловко как-то, узнавать про все эти безуспешные попытки. нет, ну конечно, он наверняка читал что-то ещё, но видно снова тянуло… ладно оставим Франзена с его сизифовым трудом. по крайней мере камушек он выбрал рационально - роман не слишком большой. вот если бы Пола Фокс стала бы перечитывать его, Франзена, эпопические опусы, ей бы не скоро удалось выполнить равнозначное количество подходов.

то есть это тот случай, когда после слишком долгого, разобранного до нюансов, описания вкуса торта, его уже можно и не есть.

да, если бы меня предупредили, я предпочла бы прочитать этот “пролог” в качестве эпилога. мое личное предпочтение, я конечно не претендую (после одного-то прочтения!) на всю проникновенную глубину понимания Франзена - куда уж до его рефлексии в седьмой степени…

но если зажмуриться и всё же приступить к… роману или повести? многослойность постепенно начинает схлопываться до почти линейного повествования истории одной семьи из двух не молодых человек. и укуса кота, который вроде должен был сыграть роль катализатора сюжета. на мой субъективный взгляд, это событие не дотянуло до драматического поворота в судьбе героини (меня и саму кусали, я знаю о чём говорю. да и вы, наверное, тоже: максимум сделали укол от столбняка). и сама автор как-бы подсказывает, что прецедент заболевания бешенством от укуса городского, хоть и бродящего животного маловероятен. даже услужливо приводит статистику прямо в тексте романа, что на момент проишествия уже тридцать лет как ничего подобного не было зарегистрировано. так что же это, ложный ход, скрывающий большую интригу? даже после семи прочтений, другого не будет. до самого финала вы будете обречены ждать приговора главной героини - нужно ли ей будет делать сорок уколов в живот от бешенства или нет (кстати, даже при беглом прочтении, не сложно уловить, что в описанный период медицина уже располагает менее травмотичными методами лечения).

ладно, к чему ёрничество, роман тонкий психологический, зачем подходить к нему с такими банальными мерилами как развитие образа главного героя. ну не развивается, и не надо. роман исследует не её болезнь, а диагностирует общество.

точнее upper muddle class (мелкие буржуа с вполне осознанными запросами на эстетику комфорта) в американском обществе середины прошлого века в Нью-Йорке. нет, конечно, это не социологическое исследование, а скорее творческое задание измерить среднюю температуру у нескольких уставших от хорошей жизни людей. и что же в анамнезе? тотальный инфантилизм, апатия граничащая с депрессией, потеря жизненных ориентиров, ценностей… нет, за ценности - блага цивилизации, равно как за свой социальный статус, здесь держатся мертвой хваткой. изящным букетиком фиалок на этом надгробии всему живому и искреннему, лежат: блестящее образование, интеллигентность и развитое чувство прекрасного. нежно, трогательно и беспощадно… почти как бешеный котик.

и тут, вишенка на торте, становится понятным смысл названия “Отчаянные характеры” - это же постирония! собственно как и сам роман.