Книга
Конец истории и последний человек

Отзыв

Классика, и на то есть причина. По этой книге Фукуяма легко становится одним из лучших политических писателей нашего времени. Как его защитники утверждают об этой книге на протяжении нескольких десятилетий, люди, которые воспринимают её как поверхностное триумфалистское произведение, в корне ошибаются, оценивая её только по названию.

Для меня наименее интересные части книги касаются Гегеля, а наиболее интересные — это:

1. История упадка альтернативных систем и кажущаяся гегемония либеральной демократии как глобальной модели (в момент 90-х).
2. Критика экономических теорий левых во время холодной войны, таких как теория зависимости (что согласуется с более широкими исследованиями, критикующими её).
3. Глава, критикующая реализм в международных отношениях.

Определённо, я хочу вернуться к этой книге не в аудиоформате, чтобы перечитать её и действительно осмыслить некоторые из более тонких моментов.

Отзыв

Отзыв

- Примитивные и неверные антилевые аргументы.

- Явные лжи, упрощенные лжи, совершенно нелепые лжи.

- Противоречия, неприемлемые даже для ученика начальной школы.

- Называть этого человека "интеллектуалом" всё равно что утверждать, что медузы имеют самый высокий IQ среди животных.

- Фукуяма — это смешной, но тревожный обманщик.

- Пример?
Этот недоумок в своей книге утверждает, что португальская католическая церковь способствовала демократической революции 1974 года, что является полной противоположностью исторической истины... Примеры бесконечны.

- Если вы прочитали этот "Эссе о глупости" и не заметили, что не так с этой псевдоинтеллектуальной работой... что ж, беда с вами.

Отзыв
Отзыв: Книга, которая ужасно устарела. Даже когда Фукуяма, правый идеолог, цепляется за худшие идеи Маркса и Гегеля, он все равно умудряется впрыскивать в свое сообщение элементы своего увлечения; наивная мысль о том, что эволюция идей заканчивается в современном Америке. Или, по крайней мере, как говорят его фанаты, в том, какой Америка стремится стать. Эта идея Америки для него — сверкающий город на холме; образец либеральной демократии, которому в конечном итоге все должны следовать, потому что история пришла к консенсусу относительно того, что является по-настоящему хорошей системой социо-политической и экономической организации; объявила это так. Когда происходят волнения, противоречащие этой тезе, Фукуяма предлагает нам рассматривать их как не более чем исключения, подтверждающие правило. Книга была написана вскоре после падения Советского Союза, когда либеральная капиталистическая демократия действительно казалась неразрушимой, и ошибка, которую делает Фукуяма (как и большинство теоретиков), заключается в том, что он смотрит на условия времени, когда пишет, и ошибочно предполагает, что эти условия являются глобальными и устойчивыми, а затем экстраполирует из этого. В результате получаем такую глупую идею, какую мы имеем в этой книге.

Отзыв
Отзыв: Единственное интересное в этой книге - это то, как она была доминирующей, когда вышла, когда все восторженно приветствовали переход бывших "коммунистических" стран к "демократии", и как неактуальной она стала сейчас. Этот человек ведет себя довольно высокомерно, и его единственное достижение заключается в том, что мы можем оценить, в какую сторону указывает идеология гегемонии, по относительной популярности его поддержки.

Отзыв

Прогнозирование — дело непростое. За более чем 20 лет с момента публикации «Конца истории» либерализм оказался (или, точнее, был наконец раскрыт как) весьма отличным от прославленной идеи Фукуямы. Невдовлетворенность текущей системой — которая все более управляется с помощью полицейского и военного насилия — становится все более очевидной и начинает оказывать небольшое влияние. История не закончилась. Более того, "история" Фукуямы является классическим примером истории с закрытыми глазами. Провокации ЦРУ в Латинской Америке, например, абсолютно не упоминаются, хотя, безусловно, они оказали значительное влияние на историю этого континента. Тем не менее, книга стоит прочтения, если только ради ее роли в критическом осмыслении с момента падения Берлинской стены.