Читать онлайн
Плейлист «Долго и счастливо»
Плейлист «Долго и счастливо»
Abby Jimenez
HAPPY EVER AFTER PLAYLIST
Печатается с разрешения издательства Grand Central Publishing, New York, New York, USA и литературного агентства Andrew Nurnberg.
Дизайн обложки Екатерина Елькина
Перевод с английского Анастасии Нусхаевой
Copyright © 2020 by Abby Jimenez
The moral rights of the author have been asserted.
В оформлении издания использованы материалы по лицензии ©shutterstock.com
© А. Нусхаева, перевод на русский язык, 2022
© ООО «Издательство АСТ», 2022
* * *
Посвящаю мужу и детям.
Спасибо за счастливую жизнь
Глава 1
Слоан
ПЛЕЙЛИСТ: ♪ IN THE MOURNING | PARAMORE
– Слоан, мне стоит приехать на кладбище?
Кристен переживает за меня.
Посмотрев в экран телефона, закрепленного на центральной консоли, я качаю головой.
– Не надо, все в порядке. На обратном пути хочу заехать на фермерский рынок, – попыталась я успокоить подругу.
Моя машина остановилась на красный свет рядом с тротуаром, вдоль которого тянулись захудалые магазинчики и страдающие от жажды засухоустойчивые дубы – отсутствие дождя, казалось, в конце концов сломило даже их. Меня нещадно жарит солнце. Несколько недель назад, как раз на Пасху, в машине сломался люк, а руки до ремонта так и не дошли: моя старая добрая привычка – ничего не чинить в этой дерьмовой груде железа.
– На рынок? Собираешься заняться готовкой? – в голосе Кристен слышится надежда.
– Нет. Ну, может, сделаю салат. – Светофор загорелся зеленым. Я больше не готовлю. Все об этом знают.
Я много чего больше не делаю.
– Понятно. Хочешь, заскочу к тебе попозже? – спрашивает она. – Принесу печенье и ликер.
– Не надо. Я буду… Господи! – На дорогу выскочил медно-рыжий меховой комок, и я ударила по тормозам. Телефон, словно реактивный снаряд, слетел с консоли, с пассажирского сиденья упала сумочка, выплюнув из себя тампоны и порционные ароматизированные сливки.
– Слоан! Что случилось?
Я вцепилась в руль, чувствуя, как в груди бешено колотится сердце.
– Кристен, мне пора. Я… Кажется, я задавила собаку. – Отбросив телефон, я отстегнула ремень, подняла ручник, дрожащей рукой приоткрыла дверцу и стала ждать, пока проедут машины, чтобы выйти.
Пожалуйста, пусть смерть, которую я причинила, будет быстрой и безболезненной. Пожалуйста.
Иначе я не переживу. Это окончательно меня добьет. Обмякшее тельце чьей-то несчастной собачки под колесами моей развалюхи – что за проклятый день. Чувствую, как остатки счастья, что еще теплились во мне, выскальзывают и улетучиваются.
Я ненавижу свою жизнь.
Чувствую, как стало трудно дышать. Я обещала, что не буду сегодня плакать. Я обещала…
Тяф.
Из-под бампера выскочил лопоухий пес и принялся обнюхивать воздух. Не успела я осознать, что пес жив, как он запрыгнул на капот. Начал тявкать на меня через стекло, потом ухватился зубами за дворник и потянул его.
– Что за… – Я запрокинула голову и засмеялась. Отвыкшие от улыбки мышцы совсем ослабли, и на долю секунды, всего на мгновение, я забыла, какой нынче день.
Я забыла, что еду на кладбище.
Запищал телефон, оповещая о приходящих одно за другим сообщениях. Наверное, Кристен сходит с ума.
Вот почему я стараюсь не вставать слишком рано. Это приносит одни переживания. Разве не это же произошло в девять утра пятницы в Канога-парке? Разве не бежали тогда гонимые неведомой силой по улицам города собаки?
Сзади засигналили. Из проезжающего мимо кабриолета высунулся средний палец. Я все еще стояла посреди дороги, и на капоте у меня сидела собака.
Надо было срочно начинать операцию по спасению. Не хочу, чтобы собака снова попала под колеса. Поэтому принялась ждать паузу в потоке машин, пока пес все так же неистово лаял на меня через стекло. Вдруг он попятился назад – я отчаянно замахала руками, – смешно дернул головой, взлетел по лобовому стеклу и нырнул прямо в люк.
На меня свалился лохматый комок шерсти с лапками. От неожиданности я с шумом выдохнула, когда когти скользнули по майке, угодили в декольте и процарапали меня от ключицы до самого пупка. И вот он на мне, закинул лапы на плечи, лижет лицо и скулит, будто мы вместе росли и я наконец-то вернулась домой.
Я заверещала так, будто меня ели живьем.
Растрепанная, с лицом в собачьих слюнях и со сбившимся дыханием, я скинула пса с себя на пассажирское сиденье и, когда зазвонил телефон, машинально схватила трубку.
– Слоан, ты в порядке? – закричала Кристен еще до того, как я поднесла телефон к уху.
– Только что через люк в мою машину запрыгнула собака!
– Что?
– Представь себе. – Я вытерла лицо майкой. – Она… Она сидит на переднем сиденье.
Пес вовсю улыбался. Даже, можно сказать, смеялся и весело вилял хвостом. Затем он опустил голову, издал неприличный звук, и я с ужасом увидела, как в подстаканник, на нетронутый латте упал склизкий травяной комок.
«И-и-и» – в зеркале заднего вида вспыхнули полицейские огни.
– Да ты издеваешься надо мной, – выдохнула я, переводя взгляд с комка на собаку и на мигалки в зеркале.
Меня разобрал смех. Это одна из моих реакций на стресс. Еще у меня начинают чесаться глаза. И тогда со стороны я кажусь ненормальной.
В зеркале заднего вида появился полицейский.
– Кристен, я перезвоню. Меня остановили копы, – захохотала я.
– Подожди. Что?
– Я стою посреди дороги, поэтому приехали копы.
Я отключила телефон, и позади меня раздалась нетерпеливая полицейская сирена. Медленно тронувшись, я свернула к какому-то магазинчику. Остановилась, оглядела себя, поправила майку и потрясла головой, не переставая проклинать безответственных собаководов, продолжая смеяться как идиотка.
Задумалась: достаточно ли я красива, чтобы отвертеться от штрафа?
Все указывало на то, что нет.
Было время, когда мое лицо выигрывало на конкурсах красоты. Сейчас же я выглядела так, словно уступила еноту в схватке за кусок пиццы.
Руки в следах от собачьих когтей, и на мне столько рыжей шерсти, что я сама бы сошла за щенка. Светлые волосы собраны в безобразный пучок, который к тому же наполовину развалился в бою, да и лосины с испачканной в краске майкой не придавали моему виду изящности. А ненакрашенное лицо казалось бледным и уставшим.
Уставшей я выглядела уже два года.
– Придется полагаться исключительно на свои внутренние качества, – пробубнила я собаке. Она, вывалив язык, во всю пасть улыбнулась, я укоризненно смерила ее взглядом. – Твоим хозяевам предстоит многое мне объяснить.
Я опустила стекло, протянув полицейскому права и регистрацию еще до того, как он обратился ко мне.
– Ну и представление вы там устроили, мисс, – сказал офицер, изучая мои документы, – Слоан Монро. Создавая препятствие для уличного движения, вы нарушаете правила, – скучающим голосом добавил он.
– Я не виновата, офицер. Вот эта собака сначала выскочила на дорогу, а потом запрыгнула ко мне в люк на крыше.
В его очках-авиаторах я вижу свое отражение. Глаза продолжают чесаться, и мне приходится жмуриться, поэтому кошусь на полицейского одним глазом. Черт, наверное, я выгляжу сумасшедшей.
– Девушка, я не первый день живу. В следующий раз не стоит блокировать движение ради снятия ролика для «Ютуба», и скажите спасибо, что я штрафую вас только за нарушение ПДД, закрывая глаза на вашу собаку, которая бегает без присмотра.
– Постойте. Вы думаете, она моя? – Я вытянула изо рта длинный собачий волос. – Послушайте, я, конечно, понимаю, что чужие собаки через люк в машину не запрыгивают, но поверьте, я вижу ее впервые в жизни. – Я взглянула на свои колени и захохотала. Пес положил на мои колени голову, всем видом изображая достойную «Оскара» роль моей собаки. В его глазах ясно читалось: «Здравствуй, мамочка!»
Я фыркнула и снова истерически засмеялась, растирая пальцами чешущиеся глаза.
Сегодня. Ни в какой другой день, именно сегодня.
Коп добрых полминуты смотрел на меня, пытаясь найти причину моего помешательства. Уверена, собачья блевотина в подстаканнике тоже не ускользнула от его взгляда. Как, в общем-то и вид моей развалюхи. Я не мыла машину два года. Но, видимо, что-то в моем лице заставило его поверить, потому что он еще раз выслушал мою историю.
– Ладно. Позвоню в питомник. – Полицейский склонил голову к микрофону на плече. – Они избавят вас от этого опасного бродяги.
Я мгновенно пришла в себя и перестала тереть глаза.
– Нет! Его нельзя отправлять в питомник.
Рука полицейского застыла на микрофоне, и он удивленно поднял брови.
– Потому что это ваша собака?
– Нет, потому что ему будет страшно. Вы что, не видели ролики Общества защиты животных? С грустными собаками в клетках? Ну, где еще Сара Маклахлан поет?
Всю дорогу, пока шел к патрульной машине, чтобы выписать мне штраф, полицейский смеялся и никак не мог остановиться.
Когда мы с собакой добрались до дома, я прицепила квитанцию на холодильник, закрепив ее магнитиком в виде шлепки, который мы с Брэндоном купили на Мауи. От вида квитанции и магнита в горле начал расти комок, но вдруг пес сунул мне под руку свою морду, и каким-то образом мне удалось подавить подступившие слезы.
Десять утра Того Самого Дня. Я пока держусь и не плачу. Как и обещала.
Ай да молодец.
Я позвонила Кристен, которая, наверно, уже на грани нервного срыва и собирает поисковую операцию, потому что я не ответила на пять ее последних звонков. Она тут же взяла трубку.
– Что, черт возьми, случилось? Ты в порядке?
– Да, все хорошо. У меня теперь собака. Мы уже дома. А еще мне выписали штраф за остановку посреди дороги.
– Ты это серьезно, мать твою?
– К сожалению, да, – устало ответила я.
Кристен зацокала.
– Ты опять забыла про титьки? В следующий раз титьки вперед, и делу конец.
Я оттянула майку и закатила глаза, увидев располосованную грудь.
– Спасибо за совет, но лучше заплатить штраф и сохранить остатки своей гордости.
Я достала из шкафчика синюю пластиковую миску и налила в нее воды из-под крана. Пес начал жадно лакать, будто не пил несколько дней. Напившись, он толкнул миску, и та покатилась по плитке старой кухни, расплескивая воду. Я в отчаянии схватилась за голову.
Какой кошмарный выдался день.
Слишком много событий. Обычно я даже не выхожу из дома. Поэтому и не выхожу из дома. Слишком много людей и животных. Хочется махнуть рукой на солнце и вернуться в постель.
– У него на ошейнике указан номер телефона. Я тебе перезвоню.
Я положила трубку и посмотрела на адресник. Какой-то странный код. Такер, хороший мальчик.
– Значит, «хороший мальчик», да? Спорное утверждение. Ну что, Такер, давай послушаем, что скажут твои хозяева на то, что отпустили тебя гулять, – пробубнила я, набирая указанный номер.
Звонок был сразу же переведен на голосовую почту, и я услышала низкий мужской голос: «Джейсон. Оставьте сообщение».
Я продиктовала свой номер, повесила трубку и покачала головой, увидев, как пес продолжает расплескивать воду на кухонный пол.
– Ты, наверное, еще и голодный. Так, собачьего корма у меня нет, поэтому придется сходить в зоомагазин.
В машине, возможно, остался лимонный кекс из «Старбакса», но, скорее всего, он давно засох.
Поводка у меня тоже не было, поэтому пришлось взять пояс от черного халата «Виктория Сикрет», который Брэндон подарил мне на Рождество незадолго до аварии. Такер тут же принялся его грызть.
Превосходно.
В «Петсмарте» я попросила ветеринара проверить, есть ли у собаки чип. Чип был, но номер оказался тем же, что и на бирке. И никакого адреса.
Вся эта ситуация была настолько не к месту. Я то и дело проверяла, включен ли звук на телефоне.
Ни звонков, ни сообщений.
Я перебирала в голове немногочисленные варианты развития событий, как вдруг Такер – вишенка на торте – сделал лужу прямо в ветеринарном кабинете.
Врач невозмутимо глянула на пол. Вытащила из диспенсера несколько бумажных полотенец и, не отрывая глаз от карты, протянула их мне. Такер спрятался под стул и выглядывал оттуда с виноватыми щенячьими глазами.
– Еще он ел траву. – Я присела и положила полотенца на лужу. – Мне кажется, у него болит живот.
– Вероятно, у него воспаление мочевого пузыря. Нужно сделать анализ мочи.
Я резко подняла голову, отрываясь от лужи.
– Постойте, я? Вы хотите, чтобы я еще и за анализ заплатила? Шутите? Это даже не моя собака.
Она пожала плечами.
– Как скажете, но имейте в виду: воспаление означает недержание. Завтра выходной, и, если хозяева не найдутся, прием в клинике обойдется дороже. К тому же, скорее всего, ему больно. Если анализы вам не по карману, отдайте собаку зоозащитникам. Они ее вылечат.
Питомник – не вариант. А мысль о боли вообще выводила меня из равновесия. С моим везением пес наверняка останется у меня, а завтра я снова приеду сюда, заплачу в два раза больше и буду умолять врача сделать так, чтобы пес больше не писал. Я почесала глаза.
– Ладно. Анализ – так анализ. Может, потом хозяин вернет мне деньги?
Господи, завтра еще не началось, а я уже заранее устала.
Звякнул телефон, и я уныло посмотрела на экран.
Кристен: У твоего копа были усы, как у порноактера?
Дзынь.
Кристен: Надо было заплакать. Я всегда плачу, когда меня останавливают, – и никаких штрафов. Попробуй в следующий раз.
Я фыркнула. Она пыталась меня рассмешить. Кристен со своим мужем Джошем сегодня присматривали за Слоан. Повышенная готовность, красный код. Присматривали за мной, чтобы я совсем не расклеилась.
Может, они поступают верно?
Отдав двести долларов и выявив дорогущее воспаление мочевого пузыря, а также прихватив с собой собачий антибиотик, мы наконец покинули клинику. Помимо денег, оставленных у ветеринара, пришлось еще купить поводок и небольшой пакет собачьего корма. Если Такер ночует у меня и пробудет еще завтрашний день, то без всего этого никак не обойтись. Ах да, еще жевательную косточку и мячик, чтобы ему было чем заняться. Не хочу, чтобы этот тасманский дьявол разгромил мне весь дом.
Я не знаю, какой он породы. И забыла спросить у ветеринара. Пес похож на маленького золотистого ретривера. Не удивлюсь, если он окажется наполовину енотом. Он явно немного диковат. Ну какая нормальная собака будет запрыгивать в машину через люк на крыше?
Какой бы породы он ни был, я не собираюсь тратить на него весь день.
Сегодня я должна была быть с Брэндоном.
Поставить у памятника бутылочку виски «Вудфорд Резерв». Расстелить на траве у его могилы одеяло, сидеть и рассказывать ему, как сильно скучаю, насколько хуже стал мир без него, как пусто у меня внутри и со временем лучше совсем не становится, что бы мне ни обещали.
Восьмого апреля – два года со дня аварии. Не дата смерти – он прожил еще месяц, прежде чем сдаться, – а день аварии. Именно в этот день закончилась его жизнь. Закончилась моя жизнь. Он так и не пришел в себя. Поэтому сегодня – особая дата.
Хотя календарь припас для меня немало таких дней. Декабрь, когда Брэндон сделал мне предложение. Его день рождения. Мой день рождения. Праздники, день свадьбы, которая так и не состоялась. Да весь год для меня – словно минное поле из тяжелых дней. Только переживу один день, как накатывает другой, потом – следующий, и так целый год.
Еще один год без него.
Но сегодня я решила отвлечься. Съездить на кладбище, а потом заняться своими делами. Дорисовать картины. Съесть что-нибудь полезное. Пообещала себе не спать днем, как весь последний год. Решила, что теперь апрель больше не будет для меня пахнуть больницей и ассоциироваться с неподвижными зрачками и пикающими аппаратами, данные на мониторах которых так и не изменились.
Я снова взглянула на телефон.
Ничего.
Глава 2
Слоан
♪ AFFECTION | BETWEEN FRIENDS
Десять дней. Волосатые простыни, мокрые лизания-поцелуи по утрам, постоянно виляющий хвост – десять чудесных дней Такер жил у меня. Я постучала в дверь Кристен, улыбаясь во весь рот. Она открыла и уставилась на меня.
– Ты, черт возьми, смогла.
– Сказала же, что смогу, – просияла я и, не дождавшись приглашения, протиснулась мимо подруги в дом. Такер и маленькая собачка Кристен, Каскадер Майк, весело кружились, виляли хвостами и тыкались друг в друга носами.
Кристен закрыла за мной дверь.
– Ты пешком? Это же миль семь, не меньше, ну ты и чокнутая.
– Да, знаю. – Мое возрождение и выход в свет одинаково шокировали как друзей, так и семью. – Мне нужно в туалет. Оливер проснулся?
– Нет, пока спит. – Она идет за мной по коридору. – Черт, да ты и вправду души не чаешь в этом псе, да? А кстати, – вдруг вспомнила она, – у меня для него кое-что есть.
Подруга исчезла и через секунду появилась снова, держа в руках собачью маечку с надписью «Я ЗАПРЫГНУЛ К СЛОАН ЧЕРЕЗ ЛЮК НА КРЫШЕ, А ВЗАМЕН ПОЛУЧИЛ ЛИШЬ ЭТУ ФУТБОЛКУ».
Я фыркнула. У Кристен был свой онлайн-магазин товаров для собак, которым она управляла из дома.
С футболкой под мышкой Кристен встала в дверном проеме туалета, прислонившись к косяку. Джоша дома не было, так что мы сразу вернулись в старые добрые времена, когда жили вместе и не закрывались друг от друга.
– Он удивительный. Ни разу не видела такого воспитанного пса, – поделилась я. – Уверена, хозяин потратил немало времени на его обучение.
Я вымыла руки, взглянула на свое раскрасневшееся лицо в зеркале и убрала за ухо выбившиеся волосы.
– А этот Джейсон не перезванивал?
Хозяин Такера так со мной и не связался. Два дня пес не переставая писал, несмотря на дорогие антибиотики, поэтому мне приходилось выводить его на улицу как можно чаще, иначе коврам пришел бы конец.
Поразительно, как сильно мотивирует обыкновенная лужа на полу. Серьезно. Лучше любого личного тренера. Такой активности мой фитнес-браслет еще не видел.
Естественно, со всеми эти прогулками мне было не до рисования. Зато мое тело, давно не видевшее солнечного света, неплохо загорело, да и физическая нагрузка, сказать по правде, оказалась в удовольствие. Поэтому, даже вылечив воспаление, мы не перестали гулять.
Сегодня я чувствовала себя особенно бодро и решила пройтись до Кристен пешком. Навестить ее и малыша. Если устану, то всегда могу вызвать такси, рассудила я. Но мы смогли, мы дошли, и это было победой.
– Полный молчок, – ответила я.
Я расклеила объявления с фотографией Такера на перекрестке, где нашла его, и написала на несколько сайтов потерявшихся животных. Даже зарегистрировала его в Обществе защиты животных как потеряшку. И каждый день оставляла Джейсону сообщения. Я уже начала думать, что Такера просто выбросили на улицу.
«Я спасла вашу собаку от гибели, и она отблагодарила меня, залетев, словно граната, в мою машину через люк в крыше. Позвоните мне, я сообщу, где его можно забрать. У меня к вам много вопросов».
«Здравствуйте, Джейсон. Это снова Слоан. Ваш пес описал весь мой дом, потому что у него воспаление мочевого пузыря оттого, что его не выводили гулять. Было бы замечательно, если бы вы забрали его, и пусть он обписает ваш дом. Спасибо».
«Это Слоан и Такер. Любовь Такера к дорогим кормам подсказывает мне, что, возможно, мы с ним близнецы, разделенные при рождении, он мне не по карману. Боюсь, я не смогу его прокормить. Не хотите мне перезвонить?»
Я прошла следом за Кристен на кухню и налила Такеру воды с кубиками льда. Сама уселась на гранитную столешницу, и Кристен подтолкнула ко мне стакан с холодным чаем.
– Можно я скажу, как счастлива оттого, что ты наконец выходишь из дома?
Мое настроение тут же испортилось, и подруга изучающе подняла на меня карие глаза.
– Кристен, тебе не кажется странным, что Такер появился как раз в годовщину аварии?
Она молча помешивает чай в ожидании, когда я продолжу.
– Такер в буквальном смысле свалился на меня с неба. Знаешь, какой он породы? Новошотландский ретривер, – я отстучала пальцами каждый слог этого длинного слова. – Охотничья собака, Кристен. Утки.
Кристен как никто другой знает, что это значит. Брэндон обожал охоту на уток. И каждый год они с Джошем летали в Южную Дакоту.
– А что, если это Брэндон послал его ко мне? – сказала я, борясь с нарастающим комком в горле.
Подруга сочувственно улыбнулась.
– Я уверена, Брэндон не хотел бы видеть тебя такой несчастной, – тихо произнесла она. – Грустить два года – чертовски долго, Слоан.
Я кивнула и вытерла лицо воротом футболки. Затуманенными глазами я уставилась на детский стульчик, придвинутый к кухонному столу. Кристен была болезненным напоминанием о той жизни, какая могла быть и у меня. Если бы Брэндон был жив, если бы мы поженились, как и планировали, то у меня наверняка был бы собственный малыш и я приводила бы его поиграть с годовалым сынишкой Кристен и Джоша.
С Кристен мы дружили с шестого класса. Со средней школы наши миры двигались по одной траектории. Мы все делали вместе. Все самое важное в наших жизнях случалось параллельно.
Джош с Брэндоном тоже были лучшими друзьями. Я представляла себе, как мы будем вместе путешествовать и растить детишек. Станем соседями. Но теперь у Кристен своя дорога, без меня. Ее жизнь идет своим чередом, а моя разрушилась со смертью Брэндона. Я словно застряла в замедленном кино. Попала во временную петлю и не могу из нее выбраться.
До сих пор.
Во мне что-то щелкнуло. Может, причиной стали режим, к которому приучил меня Такер, или прогулки, или солнце. Может, мысль, что этот пес – подарок мужчины, которого я потеряла, и знак, что надо попытаться. Я всегда верила в знаки. Ну не могло это случиться просто так. Из множества машин в мире Такер попал именно под мою. Будто выбрал меня.
Я достала телефон.
– Кстати, чуть не забыла позвонить Джейсону.
Его ровный тембр уже стал частью моей повседневной жизни. Но на этот раз после включения голосовой почты механический женский голос сообщил мне, что места в почтовом ящике нет.
Знак?
Я взглянула на Кристен, которая молча смотрела на меня.
Решено. Порывшись в телефоне, я нашла нашу с Такером фотографию, снятую несколько дней назад, прикрепила ее к сообщению для Джейсона и отправила.
– Ты права. Брэндон хотел бы видеть меня счастливой. А этот Джейсон, если когда-нибудь и объявится… Пошел он к черту.
Глава 3
Джейсон
♪ MIDDLE OF NOWHERE | HOT HOT HEAT
Под звук отстегивающихся ремней безопасности самолет подкатил к нашему выходу. Из крошечных вентиляционных отверстий перестал поступать воздух, и мне сразу же стало жарко. Я стянул с себя толстовку и одернул черную футболку под ней.
Наклонившись ко мне, Кэти вскинула брови.
– Отлично пахнешь, – сказала она с австралийским акцентом. Затем приподняла мою руку. – Ух! Линея, пощупай, какие мускулы.
Перегнувшись через меня, Линея ударила подругу скрученным в трубочку журналом.
– Мужчина уступает свое место в первом классе какому-то вояке, а ты в благодарность всего его облапала. Тебе следовало бы… О! Какие мускулы!
Я усмехнулся. Все четыре часа полета из Новой Зеландии в Австралию я, словно котлета в сэндвиче, был зажат между Кэти и Линеей. Но место посередине стоило такой жертвы. Эти две незнакомки были чертовски обаятельны. Развлекали меня всю дорогу. Лучше, чем бесплатный бурбон и теплое полотенце.
Когда началась высадка, я встал в проходе, чтобы достать поклажу своих попутчиц.
– Джейсон, – сказала Кэти, стоя передо мной в ожидании сумки, – у меня есть дочь, не замужем. Медсестра. Твои голубые глаза сведут ее с ума. Что думаешь?
– Если она хотя бы наполовину так же прекрасна, как вы, то я ее недостоин. – Я вытянул ручку чемодана и, подмигнув, передал его ей.
Кэти с усмешкой подняла на меня глаза.
– Засранец ты этакий. Удачи тебе во всем. – Она развернулась и направилась к выходу. – Спасибо за автограф. Буду следить за тобой в «Твиттере», – кинула она через плечо и вслед за Линеей вышла из самолета.
Я улыбнулся ей вслед, достал рюкзак, встал где посвободнее и откопал телефон. Он был полностью разряжен, когда я садился в самолет. Я отсоединил его от внешнего аккумулятора и включил – первый раз за последние две недели. Аппарат разрывало от вибраций, пищания и музыки.
Добро пожаловать назад в реальность.
Пятнадцать дней вдали от цивилизации. Мне стало страшно от мысли, сколько сообщений за это время могло прийти, и теперь придется все их читать и слушать. Наверняка не меньше сотни только от Эрни, моего агента.
Я ввел ПИН-код, закинул рюкзак за плечи и начал с голосовой почты. Ящик был полон. Через четыре сообщения я все еще стоял в очереди на выход из самолета, и вдруг в трубке раздался незнакомый женский голос.
«Здравствуйте! Кажется, у меня ваш Такер. Он бегал без присмотра прямо по дороге, на бульваре Топанга-Каньон. Меня зовут Слоан. Мой номер: 818-555-7629. Сообщите, когда сможете его забрать».
Черт.
Я снял рюкзак и стал искать ручку. Записал номер на руку и набрал его, прикинув в уме, что если в Мельбурне сейчас одиннадцать утра, значит, в Лос-Анджелесе шесть вечера.
Давай же, давай.
– Алло, – ответил женский голос через три гудка.
– Здравствуйте! Это Слоан? Я Джейсон. Кажется, у вас моя собака. Его еще никто не забрал?
На другом конце молчали, и я даже подумал, что звонок оборвался. Я протиснулся в проход и стал проталкиваться к выходу, минуя других пассажиров, в надежде, что телефон будет ловить лучше за пределами самолета.
– Алло, – повторил я еще раз.
– Да, я вас слышу, – раздраженно ответила женщина. – Он все еще у меня.
Я стиснул зубы. Проклятье. Чертова Моник.
Очередь не двигалась, поэтому я отодвинулся к стене, удерживая телефон плечом. И снова приготовил ручку.
– Продиктуйте адрес. Я пришлю кого-нибудь, чтобы его забрали.
– Нет.
Не понял!
– Что?
– Нет, – повторила она.
– Что значит «нет»? Нет, его нельзя забрать?
– Ну вы и наглец. Прошло почти две недели, и вдруг вы решили, что вам нужна собака?
Две недели? Такер потерялся две, черт возьми, недели назад?
– Меня не было в городе. И связи у меня тоже не было. Я понятия не имел, что он потерялся. Я заплачу вам вознаграждение, без проблем. Только дайте свой адрес, и я…
– Нет. Это больше не ваша собака. Если бы он попал в приют, его бы, скорее всего, уже устроили в добрые руки или усыпили. Я развесила объявления, узнала данные с его микрочипа, писала о нем в Интернете, оставила вам с десяток голосовых сообщений. Сделала все, что от меня зависело. Вы его бросили. Поэтому, насколько могу судить, он теперь мой.
И она положила трубку.
Я ошарашенно уставился на телефон. Снова набрал ее номер, но включился автоответчик.
Выругавшись, я позвонил Моник.
– Ты потеряла Такера? – заорал я, не обращая внимания на других пассажиров.
– И тебе привет, Джейсон.
В трубке раздался стук каблуков. Я отчетливо представил, как она идет в огромных солнцезащитных очках на носу, со стаканчиком латте в одной руке, с покупками – в другой и плюет на мою собаку.
– Такер потерялся две недели назад! Почему ты не следила за ним? Почему не дозвонилась до меня? Что за фигня, Моник? Я же просил тебя за ним присмотреть!
– Я работаю, Джейсон. И я как бы присматривала.
Тут я услышал звук приближающегося поезда.
– Постой-ка, – не поверил я своим ушам. – Ты сейчас где?
Многозначительная пауза.
– В Нью-Йорке, – тихо произнесла она.
– И давно ты в Нью-Йорке?
Снова тишина.
– Две недели.
Я со злостью сжал телефон.
– Между нами все кончено. Слышишь? Кончено, черт возьми, – прошипел я.
– Джейсон, мне позвонили из «Живанши». Не могла же я сказать им, что не буду сниматься для «Вог», потому что ищу долбаную собаку своего приятеля. Прости меня, ладно? Не…
Я положил трубку. С меня хватит. Она с таким же успехом могла потерять и ребенка, а потом как ни в чем не бывало сбежать на очередную фотосессию. На такое нельзя закрывать глаза.
Я еще раз набрал Слоан. Автоответчик.
Не зная, что еще предпринять, я остановился и начал читать остальные сообщения. За панорамными окнами, выходящими на летное поле, вовсю барабанил дождь.
Похоже, эта Слоан не шутила. Она действительно пыталась меня разыскать. Ежедневно в течение недели она звонила мне по поводу Такера. Я все больше и больше выходил из себя, с каждым новым сообщением понимая, что Моник совершенно и полностью наплевала на мою собаку.
Он бегал по дороге.
У него было воспаление мочевого пузыря, потому что его не выводили гулять.
Эта женщина расклеила объявления повсюду, и если Моник хотя бы попыталась искать Такера, то наверняка наткнулась бы на одно из них.
Он запрыгнул в чужую машину через люк на крыше. Что за ерунда?
Я потер виски. Такер терпеть не мог гостиницы для собак. Моник отлично с ним ладила, по крайней мере, когда я был рядом. Поэтому у меня не возникло никаких сомнений на ее счет. Она обещала брать его с собой на пробежки.
Дурак, дурак.
Надо было отвезти его в Миннесоту и оставить у родителей. Сам во всем виноват. Пришлось бы пролететь лишних две тысячи миль, но зато Такер был бы сейчас в безопасности.
Я провел рукой по лицу и беспомощно почесал бороду. Черт, что же делать? Эта дамочка украла у меня собаку.
Когда с голосовой почтой было покончено, я взялся за эсэмэски и увидел, что одно из сообщений – с номера 818, который записан у меня на руке. Я открыл его и увидел фотографию Такера. «Хорошо, что мы с вами незнакомы».
На снимке женщина обнимала Такера. Лица видно не было. Такер наполовину закрывал ее своей мордой. На ней были темные очки, а волосы спрятаны под шляпой. На руке, от плеча до локтя, татуировки. Я повернул голову и принялся внимательно их разглядывать, предварительно увеличив изображение. Удалось только разглядеть имя Брэндон. Вдруг телефон зазвонил. Номер 818. Я поспешно ответил на звонок:
– Алло!
– Докажите, что любите свою собаку.
– Что?
– Не хочу держать вашего пса у себя, если вы действительно его любите. Но сначала докажите.
Я заморгал.
– Ладно. И как, по-вашему, я должен это сделать?
– Это же ваш пес, разве нет? Доказательство любви должно лежать на поверхности.
Я начал лихорадочно думать.
– Ладно, не вешайте трубку. – У меня появилась идея. Я пролистал фотографии на телефоне и выбрал парочку: мы с Такером на пляже, мы с Такером на велосипедной прогулке. Еще сделал скриншот главного экрана – на обоях рабочего стола – сидящий Такер. Отправил их своей собеседнице. – Готово. Проверьте сообщения.
В телефоне что-то зашипело. Женщина молчала слишком долго, как мне показалось, – за это время можно было десять раз все посмотреть.
– Послушайте, – сказал я в тишину, надеясь, что она меня слышит. – Он мой лучший друг. Он приехал со мной из Миннесоты в Лос-Анджелес. Я оставил его с человеком, которому, как мне казалось, можно доверять. Я люблю своего пса. Я хочу его вернуть. Пожалуйста.
Она все еще молчала, и я снова подумал, что связь оборвалась.
– Хорошо, – послышался ее шепот.
Я с облегчением выдохнул.
– Отлично, спасибо. Я вам все возмещу: и время, и счета за лечение…
– И штраф.
– Штраф?
– Мне выписали штраф за остановку посреди бульвара Топанга-Каньон, когда я затормозила, чтобы подобрать Такера.
Я убрал телефон ото рта и раздраженно выдохнул. Не из-за Слоан, а из-за Моник и ее глупости.
– Да, конечно, как скажете. Послушайте, я правда очень благодарен за все, что вы для него сделали. Дайте мне несколько часов, я найду для него передержку и…
– Передержка? Зачем?
– Я сейчас в Австралии по работе и пробуду здесь еще пару недель.
– А кто присматривал за Такером, пока вас не было?
– Тот, кому я больше никогда ничего не доверю, – сухо ответил я, взял рюкзак и, следуя указателям, пошел на таможню.
– Ну, если так, то Такер может пожить у меня до вашего возвращения. Я работаю из дома. Поэтому мне несложно.
На секунду я задумался над предложением. В голове сразу всплыли ее фотография с Такером, сообщения о походах к ветеринару и прогулках. Казалось, мой пес ей действительно небезразличен. Черт возьми, она готова была оставить его у себя. К тому же Такер уже две недели жил у нее. Он ее знал. Это лучше, чем передержка. Да и обратиться, честно сказать, было не к кому. Только к Моник и Эрни, а он не большой любитель собак. Больше никого, кого можно было попросить приглядеть за Такером, в Лос-Анджелесе я не знаю.
– Ну, если вам несложно, – протянул я, шагнув на траволатор.
– Конечно, нет. Я его люблю.
Грусть в ее голосе заставила меня улыбнуться в трубку. Не то чтобы я упивался ее горем – я прекрасно понимал, что еще полчаса назад она считала Такера своим, а теперь ей приходится с ним расставаться. Но приятно осознавать, что человеку, который будет за ним приглядывать, действительно не наплевать на него.
– Это замечательно. Я вовсе не горю желанием отдавать его на передержку.
– Ему там будет плохо, – согласилась она, казалось, едва сдерживая слезы.
– Давайте я перезвоню вам попозже. – Я четыре часа провел в воздухе. И мне очень хотелось в туалет.
Я перезвонил Слоан, пока шел получать багаж, – небольшой перерыв определенно хорошо подействовал на нас обоих. Теперь она говорила несколько застенчивее. Я даже на секунду подумал, что, возможно, она узнала меня по фотографиям. А может, ей было просто неловко оттого, что она на меня накинулась. В любом случае я был рад. Если я оставляю у нее Такера, то лучше нам подружиться.
Несколько минут мы обсуждали оплату ее услуг. Затем я перешел на другие темы.
– Напишите мне свой адрес, я пришлю вам клетку, – попросил я.
– Какую еще клетку? Зачем?
– Ночью он спит в клетке. А без нее разнесет весь дом. Уверен, вы уже заметили.
– У меня он ничего не испортил, если не считать пояса от халата в первый день. И он спит со мной, в моей постели.
Я засмеялся.
– Не верю, что он еще не разгрыз всю вашу мебель в щепки. Это его любимое времяпрепровождение.
Ножки стульев, подлокотники дивана, дверные косяки – Такер уничтожил все.
Я нашел зону получения багажа и встал рядом с пассажирами моего рейса у пустого конвейера.
– Кроме пояса, он не зажевал еще ничего, – возразила она. – Он просто ангел.
– Правда? – недоверчиво переспросил я.
Она фыркнула.
– Я бы ни за что не оставила себе собаку, которая все грызет.
– Справедливо. Что ж, я рад, что он оказался джентльменом, – сказал я, взглянув на часы и на первые чемоданы, появившиеся на ленте. Через два часа у меня начиналась репетиция.
– На моей крыше остались царапины от его прыжка через люк. Вы его этому научили?
– Вовсе нет. Он действительно это сделал?
– Думаете, я лгу? Подождите. – Моя собеседница замолчала. – Вот, посмотрите сами. Я выслала вам квитанцию.
Мне на телефон пришла фотография. Квитанция, выписанная полицией Лос-Анджелеса. Все личные данные закрыты магнитом в виде шлепки. Офицер детально описал все произошедшее, включая люк на крыше автомобиля.
Я покачал головой.
– Невероятно. Раньше он ничего подобного не вытворял. – Похоже, он совсем рехнулся. – Такер очень активный пес.
– Просто ему нужно больше двигаться.
Сидя с Моник, он, видимо, окончательно свихнулся.
– Уверены, что не нужна клетка?
– Мне она точно не нужна. Пока он здесь, мы будем спать вместе. Для меня это закон. И свой адрес я вам не дам. Вдруг вы мошенник?
Я фыркнул.
– Никакой я не мошенник.
– Ага, мошенники обычно так и говорят.
Я почувствовал, что она улыбается.
– Сколько вам лет? – неожиданно полюбопытствовал я.
Она усмехнулась.
– А вот это лишнее.
– Что? Вопрос про возраст? Проводя собеседование на должность няньки для своей собаки, я первым делом спрашиваю возраст, – аргументировал я свой вопрос, хотя на самом деле руководствовался, конечно, не этим. Мне понравились ее сообщения. Их было забавно слушать.
– Это незаконно. При приеме на работу нельзя интересоваться возрастом.
Я улыбнулся.
– А чем можно интересоваться?
– Ну, например, какой у меня опыт.
– Вы, случаем, не в отделе кадров работаете? А то слишком много знаете о собеседованиях.
– Такой вопрос вы можете задать.
Остроумно.
– К тому же я думала, что у меня уже есть работа.
– Действительно. И какая? Могу я поподробнее узнать о человеке, с которым спит мой лучший друг?
Я услышал, как она хмыкнула, и улыбнулся.
– Ваш лучший друг спит с юной леди, которая достаточно умна, чтобы не давать незнакомцам свой адрес и не говорить, сколько ей лет. В следующий раз вы спросите, одна ли я дома?
– А вы одна?
– Ну вот. Вы точно мошенник.
– Бывало, меня называли и похуже.
– Не удивлена, – сказала она и после паузы добавила: – Я живу одна.
– Понял. Есть другие животные?
– Нет. Какое обстоятельное собеседование. Сдается мне, что последней своей няньке вы не задавали таких вопросов, – иронично заметила она.
Я усмехнулся.
– Учусь на своих многочисленных ошибках.
– У меня нет других животных. Но в детстве были немецкие овчарки. Рабочим собакам нужна физическая нагрузка. Ее отсутствие им только во вред. Такер – охотничий пес. Ему жизненно необходима высокая активность.
Конечно, я об этом знал, но меня впечатлило, что об этом знала и она.
– Значит, вы с ним занимаетесь?
В трубке раздались звук струящейся воды и звяканье посуды. Затем я услышал, как на заднем фоне она негромко разговаривает с Такером, и мое лицо растянулось в улыбке. Она спросила его, хороший ли он пес и хочет ли получить вкусняшку. В ответ раздался лай.
– Мы гуляем по пять миль каждый день, – сообщила она. – У меня отличный загар.
– Я бы с удовольствием посмотрел на это. Пришлите мне фотографию.
Это была шутка – почти. Мне и правда хотелось увидеть, как она выглядит.
– Судебный иск вам обеспечен. Сексуальное домогательство в отношении сотрудника, – прицыкнула она. – Вы, должно быть, настоящий кошмар для отдела кадров.
– Нет, я доставляю проблемы исключительно себе.
– Да? И чем же вы занимаетесь?
Она меня не узнала. В этом не было ничего необычного – я над этим давно и усердно работаю. На ленте появился мой багаж. Еще через несколько сумок показалась и гитара в чехле.
– Я музыкант.
– А, из Голливуда. Типа тех, что ездят за океан, чтобы записывать саундтреки для независимого кино.
Недалеко от истины. Боже, неужели я живу так шаблонно?
– Ну, что-то типа того. Я на гастролях вместе с группой. И да, немного имею отношение к кино. Но не к независимому.
На самом деле фильм был достаточно кассовый, но я не хотел распространяться на эту тему. И хотя для Лос-Анджелеса это обычное дело, хвастаться связями я не любил.
Я забрал чемодан и гитару. Теперь обе руки были заняты, и пришлось держать телефон плечом. Нужно было пройти таможню и поймать такси, чтобы добраться до отеля, а для этого завершить разговор со Слоан. Но я уселся на скамейку прямо на выходе из зоны получения багажа и устроил рядом с собой гитару.
– Хм, – скучающим голосом отозвалась Слоан. – Каждый занят своим делом.
Она не стала расспрашивать о фильме. Казалось, ее вообще это не заинтересовало. Просто удивительно. Моник при нашей первой встрече только и спрашивала, кто я такой да кого знаю. Если подумать, то и потом ничего особо не изменилось. Здорово поболтать с человеком, который не думает о том, что я могу помочь с работой. Честно говоря, меня подобные разговоры уже задолбали.
Я сменил тему.
– А вы чем занимаетесь?
– Ничем интересным, – расплывчато ответила она.
– Почему вы решили, что мне это будет неинтересно? Вы работаете из дома, и у вас есть время, чтобы каждый день проходить по пять миль и спасать бродячих собак. Я хочу знать, где такой гибкий график. Ну и понять в конце концов, позволит ли вам ваш образ жизни присматривать за моей собакой.
Она фыркнула и, мне подумалось, закатила при этом глаза.
– Я художница.
– И почему же это неинтересно?
– Потому. Мои картины неинтересны.
– Зачем же их тогда рисовать? Почему бы не рисовать то, что интересно? – Я закинул ногу на ногу и откинулся на спинку скамейки.
Шум воды в трубке прекратился, и она на секунду замолчала.
– У вас есть сайт? – спросил я, почти уверенный, что адрес она мне не скажет, но все равно решил попытать удачу.
– У меня нет сайта. А если бы и был, то я бы вам не сказала.
Я улыбнулся.
– А вы последовательны. Мне нравятся такие няньки. – Я взглянул на часы. – Мне пора идти.
– Хорошо. Желаю вам приятного путешествия.
– Слоан, спасибо. Невозможно выразить словами, как много для меня значит то, что вы спасли Такера и позаботились о нем. И я очень вам благодарен за то, что вы присмотрите за ним до моего приезда.
Она помолчала и наконец сказала:
– Спасибо, что сказали «спасибо».
Мой рот снова растянулся в улыбке.
– Созвонимся.
Глава 4
Слоан
♪ OCEAN EYES | BILLIE EILISH
Я просмотрела фотографии Такера с Джейсоном.
Снова.
Я разглядываю их со вчерашнего дня, с момента, как он прислал их мне. Учитывая все, что я наговорила Джейсону, получается, что, скорее, это я мошенница.
Джейсон выглядит сексуально. Нет, лучше, чем сексуально. Борода, густые каштановые волосы, восхитительная улыбка, голубые глаза – божественно. Отличный пресс на пляже – божественно.
Я пересмотрела столько детективных сериалов, что по скриншоту главного экрана его телефона смогла провести полную судебно-психологическую экспертизу.
Время австралийское, значит, он действительно там.
Похоже, он правда музыкант – слишком много музыкальных приложений. Ни «Тиндера», ни других сайтов знакомств. Есть «Убер», «Твиттер» и «Ютуб». Стандартный набор социальных сервисов. Куча уведомлений, но он же сказал, что только приземлился и несколько недель был вне зоны досягаемости, так что это вполне объяснимо. Более того, придает всей его истории правдоподобность.
Короче говоря, никаких признаков патологического лжеца или серийного убийцы. И как же мило с его стороны поместить на обои Такера.
Я потеребила Такера между ушами.
– Почему ты не сказал, что у тебя такой симпатичный папочка?
Он подставил мне голову, чтобы я его поцеловала.
Сказать, что мне грустно расставаться с Такером через две проведенные вместе недели, – ничего не сказать.
Такер изменил меня. Мне стало лучше. Честно говоря, так хорошо мне не было уже очень давно. И я поняла, что в какой-то момент усталость, сопровождающая горе, переросла в усталость, сопряженную с малоподвижным образом жизни и нездоровым питанием, которое преимущественно состояло из кофеина и сахара.
Такер заставил меня двигаться. Придал моей жизни смысл. И вот через несколько недель нам предстоит расстаться. Мысль, что я останусь одна, вгоняла меня в панику, будто я не знала, что делать с новой, улучшенной версией себя без него.
Он уже был почти моим. Но слова Джейсона о том, что его не было в городе и он не знал о пропаже Такера, заставили меня задуматься. Я не ворую собак. Если бы мне хоть на секунду показалось, что придется вернуть Такера нерадивому хозяину, я бы оставила его себе. Но забрать его у любящего человека я не могла.
Со стороны гаража зашел Джош, вытирая руки тряпкой.
– Готово. Водонагреватель установлен.
– Спасибо, – улыбнулась я ему.
– Зря ты не позволила купить его нам, – взглянул он на меня.
Джош мне как старший брат. Брэндон был бы счастлив, узнай он, что его лучший друг присматривает за мной не хуже его самого. Но мне не хотелось злоупотреблять. Достаточно того, что Джош бесплатно починил половину всего, что было сломано в этом доме, – а купить можно и самой. Водонагреватель был куплен и доставлен еще до того, как я сказала Джошу о поломке старого. В противном случае он бы взял все на себя.
– Все нормально. У меня есть деньги, – солгала я. – На этой неделе получила предоплату.
Он долго и пристально изучал меня, но я себя не выдала.
– Ну ладно. – Джош взглянул на телефон. – Поеду домой, отпущу няньку. Кристен уже едет и везет тебе ужин.
Им нравилось меня кормить. Наверное, они думали, что без них я умру с голоду. Полгода назад я наконец воспротивилась, и теперь Кристен привозит ужин только раз в неделю. Раньше они бывали здесь каждый день, но это было слишком. У них ребенок, своя жизнь. Я не хотела становиться для них обузой. Кристен никогда бы не призналась, но я уверена, выдохнула с облегчением. Может, решила, что мне уже лучше, а может, ей просто надоело таскаться туда-сюда каждый день. Я забила морозилку полуфабрикатами и удивила их обоих тем, что не умерла от недоедания.
– Увидимся. – Джош обнял меня, потрепал Такера за ушами, одарил улыбкой и ушел.
Пес снова положил голову мне на колени. Я взглянула на него, взяла телефон, ткнула иконку с камерой и сделала снимок.
– Уверена, Джейсон будет рад увидеть, как ты здесь отдыхаешь, – сказала я, набрала сообщение и отправила фотографию.
Слоан: Совершенно измотан после шестимильной прогулки!
Я отложила телефон, и только моя голова коснулась дивана, как пришел ответ.
Джейсон: Бьюсь об заклад, он доволен.
И еще одно сообщение.
Джейсон: А где ваша фотка?
Я закатила глаза. Джейсон пусть и сексуальный, но все же незнакомец. Я не собиралась высылать ему свою фотографию.
Слоан: Думаете, качество ухода за вашей собакой как-то зависит от моей внешности?
На экране заплясали три точки, давая понять, что он пишет ответ. Я улыбнулась. Вчера мы неплохо поболтали. Я села, поджала под себя ноги и принялась ждать.
– А твой папочка флиртует, – сообщила я Такеру. Он поднял на меня свои нежные медного цвета глаза и снова положил морду мне на колени.
Джейсон: Вы меня видели. Желание совместить имя с лицом вовсе не кажется мне странным. Вы приглядываете за моим любимцем, а я вас даже не знаю.
Я скривила губы. В его словах была доля правды. Но все же.
Слоан: Мы с вами незнакомы. Вдруг вы извращенец?
Точки снова запрыгали.
Джейсон: И не поспоришь.
Я засмеялась.
Джейсон: Любите играть?
Куда это он клонит?
Слоан: Люблю, но не во все игры.
Джейсон: Например?
Слоан: Например, не люблю, если в конце кто-то напивается или раздевается. В таких играх я всегда остаюсь самой трезвой, поэтому приходится всех пьяных и голых развозить по домам.
Джейсон: ☺Я не про такие игры.
Слоан: Тогда слушаю.
Джейсон: Каждый день я буду задавать один вопрос, чтобы лучше вас узнать. И если вы не захотите на него отвечать, то тогда должны будете выслать свою фотографию.
Я замотала головой и напечатала:
Слоан: О каких вопросах идет речь? «Да» – «нет», или с вариантами ответов?
Джейсон: Лол! Нет, это было бы слишком просто. Настоящие вопросы. Буду спрашивать все, что захочу, а вы будете честно отвечать.
Слоан: А я могу задавать вам каждый день вопросы?
Джейсон: Конечно.
Слоан: А если вы не захотите отвечать?
Джейсон: Я отвечу.
Слоан: Давайте так: если не захотите отвечать, то Такер остается у меня еще на один день.
Возникла небольшая пауза. В тишине надо мной жужжал потолочный вентилятор.
Джейсон: По рукам.
Слоан: По рукам.
Сейчас начнет задавать извращенские вопросы. Вот почти уверена в этом. Ему же нужна фотография, значит, и темы будут такие, на которые я не захочу распространяться. Но соблазн оказался велик. Мне понравилась идея поспрашивать этого симпатичного таинственного мужчину о личном. Будет даже забавно.
Джейсон: Готовы к первому вопросу?
Слоан: Готова.
Джейсон: Почему вы не рисуете то, что хотите рисовать?
Я уставилась на сообщение. Такого я не ожидала.
Хочет застать меня врасплох? Неужели за наш вчерашний короткий разговор он уловил недосказанность в моих словах об искусстве? Я выдохнула. Мне вдруг захотелось, чтобы вопросы были из разряда «да, нет, не знаю».
Я решила вывести его на правильную дорожку.
Слоан: Серьезно? Вы об этом спрашиваете? Кажется, вы упустили свой шанс. Давайте дубль два.
Джейсон: Не хочу второй дубль.
И следом: