Моим сыновьям – с условием, что они прочтут эту книгу, когда им исполнится двадцать лет.
– Да ну, посмотрите же на меня!.. У вас красивые глаза… Как вас зовут?
– Жан.
– Просто-напросто Жан?
– Жан Госсен.
– Вы южанин, вас выдает произношение… Сколько вам лет?
– Двадцать один год.
– Вы художник?
– Нет.
– Ах, как хорошо!..
Июньской ночью на бале-маскараде, в оранжерее, где росли пальмы и древовидный папоротник, служившие фоном мастерской Дешелета, обменивались обрывками этих фраз, заглушаемых криками, смехом, танцевальной музыкой, рiffеrаrо[1] и феллашка.