Читать онлайн
Королева для герцога
Королева для герцога
1. Пришла беда
Лисс, Королевский замок, через три дня после бегства королевы
Если бы матушка была жива и сейчас оказалась в королевском замке Лисса, она бы нахмурилась, прищелкнула пальцами и рявкнула на Ксандра, как на кутенка: “А ну-ка пшел вон из поганого места!”, а потом стянула бы с тонких пальцев кружевные перчатки и навела бы порядок.
Но матушка давно ушла в земли Золота, да и бежать из замка, который теперь твой – какой смысл? Похоже, самому придется снимать перчатки и наводить порядок, вот только знать бы, с чего начать?
Внутренний голос подсказывал, что с самого себя.
Ксандр плеснул в чашу вина и откинулся в кресле, пытаясь выстроить в голове все, что произошло за последние три дня. И выходило, что каждый поступок делал только хуже – хоть притворяйся чошуртом и закапывайся в ил.
Ксандр видел одного такого. Твари водились в Сумеречной Марке в прибрежных водах, камень камнем, пока не наступишь. Наступишь – и он тебя сожрет.
Так, может, как чошурт, залечь на дно и ждать удачу?
Все, что он ни делал, вело только ко злу. И выворачивалось совершенно против замысла. Когда все пошло не так?
Ксандр отпил вина. Красное амартское горчило, словно пепел.
В дверь громко стукнули, и, не дожидаясь разрешения, в спальню заглянул Бэзил. Глаз у него уже почти видел, отек с челюсти сошел, а вот с мочкой уха гуард распрощался навсегда. Впрочем, зла на Ксандра он не не держал – знал, за что получил. Еще повезло, что оставил в живых…
От смерти Бэзила спасло только то, что они росли вместе и кормила их одна женщина. Если бы не это…
Ксандр знал за собой этот грех. Подавление гнева давалось ему трудно, через сжатые зубы. А сейчас его обманули, обыграли. Как мальчишку. И главное – он еще не понял, как именно. Что особенно выбешивало.
Даже сейчас он усилием воли подавил вскипающую от воспоминаний ярость и спросил:
– Есть новости? Что говорят маги?
– Пока нет. Кралева в беспамятстве. Дышит ровно. Сердце бьется. Лекари молчат.
– Эстельяди?
– В Академии. Ворота заперты. Туда не пускают никого. Даже нас. Передали, что дадут знать, когда разберутся.
– Демоны подери этих колдунов! Есть вести от парней, которые ушли в погоню? Кто-то вернулся? Аспида нашли? – Ксандр не хотел себе признаваться, но невозможность рвануть за магом крови самому причиняла почти физическую боль. Сидеть здесь, когда этот ублюдок мучает его зверя…
Если бы он знал наперед, что должность регента принесет ему столько неудобств!
Да еще каждое “нет” Бэзила было словно удар тупой иглой куда-то в солнечное сплетение.
Ксандр любил чувствовать поводья в своих руках, а сейчас все они словно оказались в карете со взбесившимися граканами, а до земли далеко. И Многоликих только смешит, что он сам запрягал эту карету. Потому что хотел отомстить.
Тогда, после свадьбы, где-то под ребром сидело ощущение, что нельзя уезжать. Что нужно поговорить с Лиерой, как-то объясниться, но он оставил все на потом. Думал, успеется. Не хотел нарываться на скандал – заслуженный только отчасти, да и… ждал, пока королева остынет.
Договоренности с Хартом были важнее женского дурного настроения. Стоило подтвердить ту самую сделку, убедить старшего брата Лиеры в том, что брак действителен и что караванные тропы можно менять. Мало того – нужно менять срочно, иначе Литавии грозил если не голод, то острая нехватка практически всего, от тканей и специй до стекла и алхимических порошков.
Бэзил прилетел за ним ночью, вытащил из-под шкур пустынных кошек, подаренных хартским правителем, выдохнул “кралева, магия, беда”, и дальше ночь стала безумной.
Они почти загнали бедных граканов, но были в Лиссе еще до рассвета. Пока летели, Бэзил, перекрикивая ветер, рассказал про Лиеру, ее визит в Красную башню и тайный побег в Академию на Аспиде. Побег обнаружил сам Бэзил. Обдумав дневное поведение Ее Величества, решил отбросить в сторону приличия и проверить, в порядке ли королева. Прямо посреди ночи. И нашел только застеленную кровать, распахнутое окно и опустевший загон Аспида в гнездовьях.
Уже светало, когда когти их граканов коснулись земли.
Почти сразу, спрыгнув с седла, Ксандр отправил Бэзила прямым ударом в короткий полет, а потом чуть не удавил, но вовремя остановился. Смерть верного гуарда ничего не меняла и даже не могла утолить ярости.
Поэтому он поднял Бэзила с земли, встряхнул, ухватив за куртку, и вымученно спросил:
– Как?
– Райтан. Она с ним, внутри. Нас ждут в Академии, дон. Потом будешь из меня душу вытряхивать.
Так и вышло.
Райтан Векси обвязал створки каким-то мощным артефактом – с ним справились лишь за четыре часа, и то не открыв двери, а почти оторвав крышу от тюрьмы. Маги взломали собственную темницу только утром, когда лично Ксандр и его гуарды уже были готовы убивать самих магов за нерасторопность.
Векси, как и ожидалось, сбежал – через пол. Аккуратно вырезанный тем же артефактом лаз вел сначала в сад Академии, потом за ворота и заканчивался на задворках кузни. Разумеется, ни кузнец, ни его семья ничего не видели и не слышали. Лисс спал, не зная, что происходит.
Гуарды сразу ушли в погоню. Но Ксандру было наплевать на беглого мага, его волновало другое.
Лиеру он увидел не сразу – Векси затащил ее вглубь камеры и уложил на грязную солому. Королева была без сознания, но никаких ран, кроме пары царапин на руках и шее, никто из лекарей не нашел. Белая, очень холодная, словно из мрамора. Ксандр долго вслушивался, прижав ухо к почти неподвижной груди, прежде чем услышал слабое биение.
Он поднес лезвие кинжала к ее губам, и оно лишь немного затуманилось от дыхания.
От свалившегося на него тогда облегчения Ксандр чуть с ума не сошел – Лиера была жива, и это главное.
Как же он ошибался!
Сейчас стало ясно, Векси что-то сделал с ней, что-то дурное. Непоправимое.
Зачем она к нему пошла? За какими демонами сунулась? Ксандр уже трижды проклял свою дурость… Боги, не смог удержать рядом женщину, которая нравилась…
Нет, не так. Не нравилась.
Лиера вызывала в нем какой-то ураган. Он видел одно, чувствовал другое, говорил третье и балансировал между всем, как площадной циркач на канате.
Правильно сказать, какие чувства внутри груди вызывала Лиера – не выходило. Все потому, что она была ошибкой. Прежде всего – ошибкой Джастина.
И ошибкой самого Ксандра тоже.
За какими демонами его понесло на эти проклятые переговоры с хартскими родичами! Чуял же, чуял недоброе, но нет – решил, что надо по уму.
Что Академия будет довольна новым регентом и что за несколько дней Лиера остынет и перестанет так злиться из-за интрижки с бывшей любовницей Джастина. Бесполезно женщине в ярости объяснять, что та обещала дать ценные сведения про Тармеля. Дражайший братец вел свою игру уже столько лет, что стал увертливее любого угря, а тут эта Элиза пришла на порог и затребовала место фаворитки. Боги, вот уж чего было не жалко! Особенно в обмен на письма Тармеля горному князю, которые были у нее в корсете. Письма Ксандр получил.
Успел. Они так и лежали в ящике стола. Непрочитанные.
И Лиера остыла, да так, что теперь не знаешь, куда бежать! Все, как заказывал, Многоликие любят шутки!
Он бережно вынес Лиеру на руках из железной темницы и почти уткнулся в Эстельяди, которую трясло то ли от злости, то ли от бешенства. Она одной рукой выкручивала ухо какому-то молодому послушнику, зеленому от ужаса, а второй колдовала нечто сложное. На каждое движение ее пальцев металл на стенах темницы стонал и крошился ржавчиной.
– Этот сын песчаной змеи говорит, что она его шантажировала, – буркнула Эстельяди, указав на королеву. – Заставила провести внутрь. Талдычит, что она его околдовала!
Парень взвыл и закивал:
– Прилетела на гракане, прямо в окно ломилась! Сказала, если не помогу – то сгноит в Красной башне. Приказала…
– А ты и рад стараться! – зашипела Эстельяди не хуже гадюки. – Ты помог ему сбежать. Королева… Она могла быть под заклятьем марионетки еще с того раза, когда мы пленили Векси в пещере, но ты… Какой позор! А я считала тебя одним из лучших учеников!
– Она – королева, – заскулил послушник. – Мне приказала королева Литавии! Я не смел ослушаться, мистресс!
– И только поэтому ты еще дышишь, дерьмо овечье! – рявкнула магичка.
– Мари, – остановил ее Ксандр, осторожно пристраивая голову Лиеры у себя на груди. – Ей нужна помощь. Потом я поговорю с этим слизняком. Не тяни его так, разорвешь на куски.
– Сначала вы поговорите со мной, регент, – отрезала Эстельяди. – Потому что мнится мне, что вы знаете куда больше, чем я думаю. А что до помощи…
Магичка выпустила послушника и дотронулась до виска королевы. Потом провела пальцами до шеи, хмыкнула, извлекла из складок одежды волчок, приложила его к груди Лиеры и произнесла удивленно:
– Что бы с ней ни проделали – это уже закончилось. Магии нет, даже следов. Никаких. Чистый лист.
– Это плохо?
– Это невозможно. Все в нашем мире носит следы магии – она словно древесный сок течет по мировому стволу жизни и доходит до каждого листка и почки. А тут – словно столовое серебро песком начистили и вытерли. Во всяком случае, сейчас она жива и умирать не собирается, хотя сильно истощена.
– Она придет в себя?
– Не торопите события, регент. Это магия крови. Никто не знает, какие будут последствия.
И вот он пьет отдающее горечью вино у себя в покоях, а Лиера лежит где-то в своей спальне на шелковых простынях, под надзором двух лекарей и пятерки гуардов – все такая же беспамятная и неподвижная.
Три дня.
Ксандр тяжело посмотрел на Бэзила. Тот, чуя вину, потупился, хотя виноват был лишь в том, что Ксандр не слишком хорошо охранял свои тайны и заметал следы. Кто, ну кто мог предположить, что королеву понесет в Красную башню? С тем же успехом можно было ждать ее в портовом борделе или в хижине лесника…
– Да, солдаты послали весть. Вернее не они, а егеря. Те поговорили с деревенскими по обе стороны тракта, и какой-то припозднившийся с ночи пьянчуга вспомнил, что видел черного гракана. Всадник приземлился за селением, накормил зверя и был таков. Улетел в сторону границы с Хартом.
– Если у Аспида хотя бы перо выпадет, я вырву у этого мага сердце!
Кубок с грохотом врезался в стену и отскочил к ногам Бэзила.
– Дон Сандро, – тихо сказал Бэзил, – тебе бы поспать.
– Векси. Я убью его. Он забрал у меня зверя, он чуть не убил мою женщину.
– Ну, кралева, слава богам, в безопасности…
Бэзил коротко кивнул, спрашивая дозволения уйти на свой пост, и Ксандр махнул рукой, отпуская.
Он уже сожалел о той вспышке ярости, когда, узнав о том, что Лиера летала в Красную башню и успела поговорить с умирающей Полин, чуть не пробил головой Бэзила замковую стену. Верный гуард был не виноват. Откуда ему было знать, что Полин там!
Стражников, которые тогда охраняли королевские покои и сопровождали к нему (а после и в тюрьму) Полин, он отправил в Амарт, дабы не мололи языками. И даже самолично бросил изодранный плащ у провала, чтобы навести тумана.
Ксандр прикрыл глаза, вспоминая, с чего все началось.
С Джастина.
Все дерьмо в его жизни начиналось с Джастина.
2. Литавия на грани или Королевский сват
Год назад, тронный зал, Литавия
– Он испугается, нагадит в свои шелковые штаны и развернет караваны! – Джастин кружил по тронному залу, словно подбитая птица – мерял его шагами из конца в конец, а белая мантия волочилась вслед за ним как ощипанный хвост. – Яков Хромой – трус.
– Зато он не любит магов еще больше, чем ты, – невозмутимо заметил Ксандр и закинул в рот прозрачную виноградину. Ему хотелось оказаться где-нибудь подальше от нервного родича, желательно в охотничьем домике в компании кружки пива и пары грудастых дочек егеря.
– Знаю, знаю… Только толку в том? Если Академия пригрозит ему полной опалой, то Хромой станет шелковым. Он может сколько угодно вопить о том, как ненавидит паскудников в мантиях, но половину любовных зелий скупают в Лиссе его люди. А вторую половину – они же, но под личинами.
– А ты предложи Якову нечто ценнее волшебных примочек, – Ксандр отщипнул еще ягоду, но передумал есть и просто раздавил ее в пальцах, так что сок брызнул на ступеньки около трона, на которых он и сидел.
– Что я могу ему дать? Отец оставил от казны решето. Старый упрямый козел! Я уже семь лет латаю эти дыры, делая вид, что Литавия по-прежнему блистательна. Но это не может продолжаться вечно. Если Хромой испугается магов и обрежет торговлю, то без караванов мы одичаем за год. Бароны начнут грызть друг другу глотки – им некому будет сбывать вино, а гильдия оружейников раздаст мечи портовой голытьбе, и те…
– Придут к нам. Немножко подраться.
– Сандро, ты бываешь серьезным? – Джастин остановился и нахмурился еще больше.
Ксандр приподнял бровь и вздохнул. Он ненавидел, когда Джастин называл его амартским детским именем. Тот знал об этом и все равно называл.
– А мне-то зачем быть серьезным? Это ты у нас величество, а я – Грошовый герцог и могу себе позволить что угодно. Шлюх, вино, хорошую драку. Ну и казаться дураком…
– Почему ты заговорил про Хромого? У тебя есть план?
План существовал, но такой смутный и туманный, что его и планом назвать было трудно. Где-то в в конце пути, по завершении, сияла рубинами корона Литавии. На его, Ксандра, голове.
Но проклятые маги делали планы несбыточными! Удивительные люди – ни себе, ни другим. Трясутся над своим даром – ни купить, ни шантажировать, ни выгнать.
Не будь в Лиссе Академии, а в Академии этой подколодной змеюки Эстельяди, он, может, уже лет пять как сидел на троне. С такими родичами это, ей-боги, не сложно… Но маги ратовали за установленный тысячу лет назад порядок, а три покойника королевской крови в этот порядок никак не помещались.
Но Ксандр умел ждать… И помнить обиды. И жажда мести за все эти годы нисколько не поутихла. Жена все еще снилась ему ночами. Реже, чем раньше, но все еще…
Ксандр видел, как шаг за шагом Джастин подводит страну к краю пропасти. Даже не потому, что он был дураком, а потому, что у него не хватало духу поставить на кон нечто большее, чем пара дырявых подштанников.
– А ты видишь вокруг кого-то еще, кто так же не любит магов? Только ты да он. И не прибедняйся, Джастин. Тебе есть что сунуть Якову в прожорливую пасть, – Ксандр замолчал, пригладил отросшую щетину, которую пора было уже брить.
Джастин медленно закипал от этой неторопливости, и Ксандр никогда не отказывал себе в удовольствии позлить старшего брата. Который был законным, признанным, со всеми регалиями, но не слишком сообразительным. Зато чего в Джастине было в избытке, так это зависти и злости. Плескало на тех, кто рядом, хорошенько.
Чтоб демоны сожрали в землях Золота папашу, который зачал этого паскудника! Хотя вот уж у кого хватало решимости на сотню таких, как Джастин.
– Да говори ты, не тяни жилы!
– Предложи ему свою невинность, о мой король! Дай Якову сорвать нежный цветок, и он, глядишь, перейдет на твою сторону…
Джастина перекосило.
– Ты когда-нибудь нарвешься, и я прикажу тебя четвертовать. Я-то думал, ты предложишь нечто мудрое… А ты! К демонам все…
– Я и предложил, только ты туг на уши, – невозмутимо сказал Ксандр и про себя договорил “и скорбен на голову”. – Ты – холостяк, братец. Да, да, можешь не говорить мне, как на дух не переносишь всех этих расфуфыренных княжон и принцесс, чьими портретиками нас засыпали чуть ли не с колыбели. Но тут дело такое…
Ксандр сделал паузу и съел еще одну виноградинку. Джастин замер у окна, сложив на груди руки и заранее выражая полное несогласие. Дурак.
– Богатств в казне не густо, а королевы у нас нет, – продолжил Ксандр. – Как и прямого наследника. Подавишься за обедом – и все твои проблемы будет решать Гектор. Предложи Якову сделку. Пусть он прокинет три новых пути через Литавию, включая дорогу через старые рудники. Это пополнит казну, и ты перестанешь дергать меня с похмелья по пустякам. А главное – ты получишь кровного родича, который очень не любит магов. И вот когда ты подкопишь деньжат, а он поставит раком соседей на границах благодаря литавской стали, вот тогда вы вместе ласково посмотрите на ворота Академии. И вышвырнете этих выродков из страны!
Джастин пожевал губами, соображая. Потом зацепил пальцы за пояс, в задумчивости прошел мимо, поднялся на ступеньки и уселся на широкий трон.
Когда-то там сидел их отец. Он выглядел мощным и мудрым, даже в последние годы, с трудом втискиваясь между подлокотников.
Джастин смотрелся на троне примерно так же, как пестик в ступке. Слишком слабый, чтобы казаться грозным, и слишком злой, чтобы быть великодушным. Это видели все. Особенно Гектор. И Тармель. И вся знать.
И маги видели. Но ничего не делали. И другим не давали.
Удивительно, насколько трон и Джастин друг другу не подходили. Хотелось заменить хоть что-то.
Даже Ксандру хотелось до чесотки в ладонях, и он представлял, каково сдерживать этот зуд остальным.
– Предположим, я возьму в жены кого-то из отпрысков Хромого, – Джастин пробарабанил костлявыми пальцами по дубовому листу. – Но чтобы изгнать магов, стали мало. Нужно нечто более мощное. Ты же помнишь всю эту чушь с предсказаниями? Если есть маги – то правит кровь Терлингеров, а не станет Академии – и династия прервется.
– Я не люблю пророков и бредни, – Ксандр поморщился. – Все, что я знаю, я узнаю от людей. Вот взять, к примеру, мою няньку…
– Римареллу? Она ж померла невесть когда. А про твою нелюбовь к книжкам не знает только слепой. Я думал, что пройдет время и ты уймешься. Но некоторые раны кровят вечно? – Джастин ехидно приподнял бровь.
Как ему нравилось каждый раз тыкать лезвием в старый рубец…
Ксандр привычно пропустил нападку мимо ушей и продолжил:
– Римарелла померла, верно. Я сам схоронил ее в Амарте, под яблоней в саду, где любил гулять мальцом. Только вот, пока она дышала, она много чего рассказывала. Сказки там всякие. Страшные. Про магию, про лесной народец, про темные времена. Старуха любила пугать меня байкой про горящего человека. Мол, если я, сопливый шкет, сейчас же не угомонюсь, то за мной ночью явится пылающий маг крови Векси, которого спалил наш дед на площади. Придет и обнимет огненными руками. И знаешь, братец, я засыпал, как миленький.
– И толку в этом трепе? Маги крови невесть где и живут скрытно. Поди найди хоть одного. Драконьи острова оказывают им покровительство. Воевать с ними хлопотно – далеко.
– Купцы, что ходят между Сумеречной Маркой и Драконьими островами, как-то болтали в портовом кабаке, что к ним нанималась магичка. Сильная. Три корабля разом прикрыла от бури. Даром что ей тогда только восемнадцать стукнуло. Назвалась Тарутой.
– Тарута – это малиновка, птичка, так ее зовут западнее от границы, не имя, кличка. Фальшивка, – верно рассудил Джастин. – Наверно, это одна из сбежавших из Горного княжества адепток. Помнишь, тамошняя Академия закатила истерику, когда кто-то из дворян сманил двух девиц, лишил чести, да и оставил в деревеньке?
– Нет, это не те адептки. Те давно в землях Золота, а того дурака, что их туда отправил, с тех пор и не видел никто. Подвалы любой Академии очень глубоки, а маги мстительны. Насиловать послушниц – глупее не придумаешь способа отправиться к праотцам. Так вот, про Таруту… Имя фальшивое, а магия – настоящая. Я разузнал, кто она и откуда. Нашу птичку зовут Полин. Рыжая, высокая, знает себе цену. Она живет на юге Драконьих островов и ухитрилась поссориться со всеми губернаторами на севере. Берет за свои услуги дорого, но стоит каждого золотого. Капитаны за нее дерутся в кровь, а губернаторы на севере скрипят зубами, но делают вид, что это Многоликие боги кастрировали одного из них и ослепили второго. Чудо, какие люди там, полны всепрощения.
Джастин стал серьезным:
– Ты думаешь, она может быть одной из этих проклятых колдунов?
– Магов, дорогой брат, магов. Я узнавал – там есть еще несколько похожих, но все они куда тише и скромнее. А этой птичке хочется, чтобы ее заметили и оценили. Она еще молода. И любит, когда перебирают ей перышки.
– Молчи, Сандро. Вот сейчас молчи. И поди прочь. Дай мне подумать.
Ксандр не стал спорить, отставил в сторону блюдо с виноградом и вышел из тронного зала.
Все, что придумает к утру Джастин, он сам уже запланировал месяц назад. Но пусть братец думает, что он сам, все сам. Так проще. Ксандр был готов поставить свою рапиру, что уже завтра получит приказ тайком отплыть на Драконьи острова.
Джастин заглотил наживку. Да у него и выхода особого не было.
Если оставить все, как есть, то Литавии не станет уже через год – ее разорвут на куски соседи, Горное княжество и Сумеречная Марка заключили брачный союз.
А после настанет черед Амарта и его алмазных шахт и виноградников, горные тропы к которым надежно перекрыты литавской границей. За Амарт, полный звенящих водопадов, озер, сосновых лесов и мраморных склонов, Ксандр был готов убить не только Джастина. Он был готов принести в жертву Литавию. Но пока только она стояла между захватчиками и его родиной.
А проклятые маги так и будут держать свой дерьмовый нейтралитет и твердить, что не могут иначе.
Джастин им не верил. Ксандр тоже.
Мало того, в отличие от брата подозревал, что к бедственному положению страны Академия причастна в первую голову. Потому что к власти в государствах маги не стремились, верно. Но кто сказал, что они не стремились к власти вообще?
3. Прошлое и настоящее
Три дня после побега королевы
Каким же он был наивным тогда! Представлял, что все пройдет.
Ксандр, пошатываясь, поднялся из кресла, добрался до стола и нащупал новый кувшин с вином. Теперь остается только пить. Хотя не обязательно это делать в потемках. Рядом с камином лежали толстые тома, которые кто-то из слуг принес загодя. Ксандр кинул в огонь сразу два и снова упал в кресло.
Разгорающиеся язычки пламени высветили портрет над камином. Он не снимал его. Наоборот, словно убийца, которого тяготит свершенное, переносил с места на место и вешал каждый раз в новом своем жилище.
Его Стелла. Его жена. Покойная.
– Твое здоровье, дорогая. Надеюсь, тебе хорошо в земле Золота и твои шаги все так же легки, – Ксандр привычно отсалютовал кувшином, потом опомнился и все-таки подхватил с пола брошенную раньше чашу.
Старая боль со временем стала привычной, как онемение рядом с рубцом, полученным в приграничье. Забавно, но пока Лиера была рядом, он словно забыл о Стелле, не смотрел на портрет, не носил к нему цветы… Застарелая то ли любовь, то ли ненависть окончательно подернулась пеплом. Как утром угли ночного костра.
Прежнее горе померкло, его затмило нечто новое. И вот чем все закончилось!
Может, его судьба всегда оставаться одиноким? Менять увлечение на увлечение, не задерживая долго взгляд на одном и том же лице?
Он сделал все, что хотел. И получил все, что хотел. Почти.
Отомстил Джастину за ту давнюю историю, за гибель Стеллы.
Джастина Ксандр ненавидел с той силой, с которой один человек может ненавидеть другого. Брат был слишком глуп, слишком ничтожен, слишком самовлюблен, чтобы это заметить. Он-то думал, что облагодетельствовал Ксандра, открыв ему глаза на жену, а потом устроил ту злосчастную погоню.
И Стелла погибла.
И Ксандру теперь никогда не узнать всей правды из ее уст. Не понять, за что она так поступила с ним. И правда ли это?
Но тогда, когда он стоял около пустой могилы, в которой не было ни ее тела, ни тела ее любовника, он понял, что больше всего на свете хочет убить Джастина. Уничтожить. Сделать прошлым.
Но оставлять Литавию на Гектора было опрометчиво. Гектор вспыльчивый идиот, который в ответ на изысканное дипломатическое хамство бросит в бой пехоту. Тармель – холодная змея, из которой выйдет прекрасный деспот, он выжмет страну насухо, и отсюда начнут бежать. Государство, из которого бегут жители, долго не продержится.
А за Литавией – Амарт. Его Амарт. Об этом Ксандр помнил всегда.
Годы шли, Литавия все глубже проникала в его сердце, показывала свои возможности, жаждала стать великой… Но Джастин висел на всех возможностях дубовой колодкой. Трусил, проигрывал, предавал.
И Ксандр решился. Составил план, как не только свершить месть и остаться безнаказанным, но и сохранить свою новую любовь – Литавию. И пока он искал возможности, там, где он налаживал дела – страна процветала и богатела, успешно отражала атаки Горного княжества и их наймитов.
Ксандр издевательски скалился на пирах, тащил к себе в кровать дворяночек, а ночами планировал, работал и думал.
Ксандр сделал все ради этой страны, которую почему-то так любила его мать. Эта любовь ее сгубила. И, наверно, погубит самого Ксандра.
Хотя нет, его погубит желание быть первым. И отомстить тем, кто шпынял амартского выродка, тем, кто дал ему позорную кличку – Грошовый герцог, тем, кто лишил его семьи.
Он разучился ценить хорошее, видя за каждой протянутой рукой ловушку. И влетел сам в последствия своего недоверия, как в смолу.
Королева Лиера все еще была в беспамятстве. И больше всего Ксандр боялся того момента, когда она очнется.
4. В поисках мага крови
11 месяцев назад, Драконьи острова
Найти на Драконьих островах магичку Полин по кличке Тарута оказалось несложно, и он еще по дороге придумал более сотни способов уговорить ее поехать с ним, но все они не понадобились.
Ему повезло. Таким везением, которое происходит раз в жизни. И если поначалу он думал принести дары Многоликим за удачу, то к концу понял – такой фарт мало чем отличается от проклятия.
Тогда, в первую же их встречу, ему бы поразмыслить над странным везением, ведь боги коварны, но он не обратил внимания. Потому что был самовлюбленным, избалованным женским вниманием ослом.
Которому не кажется странным принимать чужие чувства как должное.
Рыжая, веснушчатая Полин влюбилась в него. Как кошка.
И ведь главное, он даже ничего не успел сделать – лишь отвесил пару пошлых комплиментов да пару раз проводил магичку домой. Но на третью встречу она улыбнулась ему так, что он понял – дело сделано. И все остальное за него доведут до ума ее желание нравиться и его умение хвалить.
Полин в городе уважали, боялись, но любви к ней не испытывали. Обращались за услугами скорее вынужденно, втихую перешептываясь, что померший старый маг, на чье место она пришла, был куда более приятным.
В итоге магичка настолько отвыкла от того, что ей выражают восхищение, смотрят с неподдельным интересом и внимательно слушают, что Ксандру ничего не стоило змеей вползти в ее сердце. И остаться там, запустив ядовитые зубы в самую суть.
Он умел обращаться с женщинами. Жаль, конечно, что внутри его собственной груди в отношении Полин были только острый интерес к ее способностям и страх быть пойманным на мелочах. Но боязнь быстро прошла – Полин оказалась остроумной, восхитительно непосредственной и очень одинокой. Возможно, встреться они в иных обстоятельствах – все могло быть иначе.
Но Многоликие бросили их на разные чаши весов. Ксандр нуждался в Полин как в оружии, она в нем – как в опоре и любви всей жизни.
Тогда он думал так, и только проведенные рядом с ней месяцы дали понять, как он просчитался, влетев в острые зубья капкана собственной самоуверенности.
Их роман оказался ложью. Обоюдной. Но если Ксандр не любил Полин, то с ее стороны чувство было сильным.
И весьма осознанным. Жаль, что он не понял это сразу.
Дальше все пошло еще проще.
Он словно случайно раскрыл Полин свое настоящее имя и даже получил три пощечины, за которые она потом долго искупала свою вину между шелковыми простынями.
А потом, когда любовная лихорадка поутихла, он рассказал, зачем приехал на острова. То самое поручение, с которым отправил его Джастин. Объяснил, что из-за усиления власти Академии его страна на грани краха и что выгодный брак с хартской невестой вполне в силах спасти ситуацию, но нужен сильный союзник, который сможет противостоять магам из Академии, потому что они наверняка захотят расстроить свадьбу.
Что его титул и благосклонность Джастина не дадут магам покуситься на Полин.
О том, что Джастину в его настоящих планах отводится роль покойника, Ксандр пока говорить не стал.
Понадеялся, что любовь к нему, к полновесному золоту, власти и блеску литавского двора перевесит страх за собственную жизнь. Потому что раскройся все – и Ксандру светило медленное угасание в Красной башне, а вот Полин – костер на главной площади.
Он расписал в красках все преимущества плана, вскользь упомянул про уничтожение Академии, которым так бредил Джастин, и успел поймать в глазах магички огонек холодного сомнения, словно она решала какую-то очень сложную задачу.
Но он ошибся в Полин. Она оказалась бесстрашна, хитра, демонски талантлива и ухитрялась ненавидеть несколько вещей сразу. Но и это он понял только потом.
Его птичка-Тарута согласилась и вскользь, с той же небрежностью, с какой нищему кидают монету, показала пару мелких фокусов. За каждый из которых любой колдун из Академии продал бы душу.
– Что это? – Ксандр потрясенно уставился на фиалку, которая еще недавно была туберозой.
– Это твои глаза врут тебе, – легко ответила Полин. – Сущность предметов меняют другие заклинания, а это лишь морок. И он не на фиалке, а в твоей голове, дорогой.
Полин колдовала легко и непринужденно. Особенно ей удавались иллюзии, гипноз и внушения, а навеянные ей мороки держались месяцами. Она могла подделать работу любого мага – сотворить какие-то мелочи с огнем, чуть больше с водой, прекрасно с воздухом. Дерево, земля и камень Полин не давались. Но она тренировалась с бычьим упрямством.
Три недели они добирались до Харта вместе с одним из караванов. Сейчас Ксандр вспоминал это время с легкой грустью. Тогда мир казался куда проще. У него была цель – месть и корона Литавии, и все возможности.
Сейчас у него есть трон – и почему-то хочется напиться.
Полин была прекрасным собеседником – веселым, остроумным и смешливым. Над хорошей шуткой она заливисто хохотала, а на плохую могла скорчить рожу и обидеться на полдня.
Магичка Ксандру нравилась. Наверно, он бы не отказался от такой любовницы – веселой, умной и страстной, но рядом с ней он ни на секунду не забывал, что она – не обычный человек. И может превратить его в лужу щелчком пальцев. Страх перед магами крови, который в нем поселила глупая нянька, никуда не исчез. Человек с огненными руками по-прежнему мог прийти и сделать любой его сон кошмаром.
Сила, спящая в магичке, пугала. И на ее любовь получалось отвечать только холодным расчетом. На теплоту – взвешенными словами. На улыбку – лживыми объятиями.
Любить женщину, способную в любой миг завладеть его волей, не выходило, но боги свидетели – он старался и относился к ней бережно. Только вот ей все было мало…
В Харте Полин, разузнав подробности его плана, предложила разумное – разрешить Якову Хромому самому выбрать, какую из дочерей отдать Джастину.
– Ты не понимаешь, глупенький, – Полин причесывалась, замотавшись в ярко-зеленую ткань, которая так подходила к ее рыжим волосам и веснушкам на плечах. – Харт слабее Литавии, а Яков – Джастина. Ему нужно преимущество. Хромой должен показать, что он значим. Что у него больше. Самому себе. Ну и нам заодно. А тут мало того, что сделка будет тайной до самого венчания, так еще сваты сами выберут, кого увезут. Взбрыкнет Хромой, вот увидишь! Пошлет тебя к демонам со всеми выгодами.
– И что ты предлагаешь? – спорить с Полин не хотелось, да и чем дальше продолжался странный роман, тем больше Ксандр подозревал, что похож на увязшего в озере смолы горного льва – шерсть еще пушистая, а лапами уже не двинуть.
И то, что магичке он нравится, если можно так назвать это пламенное чувство, будет держать не хуже, чем та смола. Если ее любовь опасна и обжигающа, то ее разочарование может стать смертельным.
Именно тогда он понял, что от Таруты придется избавляться.
Потому что сначала она разделается его руками с Академией, самого Ксандра превратит в безвольную собственность, когда поймет, что все его чувства лишь обманка. Получит титул, земли и потом, когда любовь поутихнет, сменит его на Гектора или на Тармеля… А после щелчок пальцев – и старый любовник помрет от грудной жабы.
– Пусть сам выберет, кого отдать Джастину. Дай ему волю! – она ликующе взмахнула рукой. – Пусть выскажет тебе все своим выбором. Лучший ход. Тогда ты наперед будешь знать, чего стоит ваша сделка и сколько она продержится.
– А если он отдаст нам уродину? Страшную, как качка на плоскодонке?
– И что? Корона любую страшилу сделает красавицей. На то она и корона, верно? А еще чем дальше, тем больше мне кажется, что надета она не на ту голову. Его Величество Ксандр звучит куда лучше.
– О, а у моей крошки острые коготки! – рассмеялся он тогда и подхватил Полин на руки. – Забудь! После Джастина на трон заберется Гектор, и мы погрязнем в пирах и кутежах. Он неплохой парень, но очень любит бои на мечах и турниры, ну и отметить победу бочонком-другим.
– А ты?
– А я – Грошовый герцог, моя птичка, и им останусь.
– У моих коготков стальная хватка, дорогой. Третий в очереди на престол все же не девятый. Иногда все происходит очень быстро.
– Полин…
– Я хочу стать королевой, Ксандр, – кокетливо повела плечами магичка. – Королева Полин и король Ксандр. Хорошо звучит. У меня будет алое как закат платье…
– В таком случае, вашему величеству пора в кровать…
Она расхохоталась, но ничего веселого в этом смехе не было.
Это понимали оба. Полин сказала вслух то, что он пытался спрятать. Двумя легкими фразами раскрыла всю его суть и заодно дала понять, на чьей она стороне.
Корона. Так близко. И так далеко. Ложью будет сказать Полин, что он не хочет стать королем – хочет, еще как. А она ложь почувствует.
Но братоубийцу на трон не пустят маги. Значит, какое-то время им по пути. Пусть Полин и Джастин избавятся от Академии, а тем временем хартская невеста сослужит ему другую службу.
Ведь когда он будет заключать караванную сделку, рядом с ним не будет Полин, а значит, она не узнает, что именно он задумал. Ведь кроме того, что добавить торговые тропы, можно их и отнять. Переложить, искривить временно.
Якову такая сделка будет еще выгоднее. Мало того, что сбагрит дочь за Джастина и породнится с Терлингерами, так еще взвинтит цены в два раза на возвращение караванов. А пока Литавия будет закипать, доведенная отсутствием привычного изобилия, пока Джастин будет увлеченно истреблять и изгонять магов, Ксандр займется армией.
Но сейчас – немедленно и сразу – рассчитывать на корону глупо. Он знал, начиная от полного обид отрочества и до сегодняшнего дня, что лучше оставаться первым живым герцогом-бастардом, чем последним живым Терлингером с Академией под боком.
Проклятые маги, с которыми так мечтает разделаться Джастин. Вот когда он уберет их с дороги, вот тогда наступит время Ксандра. А Полин поможет братцу.
Без уничтожения Академии трон оставался миражом в пустыне.
Даже когда этих идиотов, Тармеля и Гектора, завалило в пещере на охоте – проблема выбора Ксандра не мучила. Братьев он не любил, и не существуй в этом мире магов, равнодушно бы проехал мимо каменного завала, из-за которого доносились слабые вопли. Но пришлось вытаскивать.
Джастин тогда орал на него, словно Ксандр был проштрафившимся лакеем, и отвесил пощечину. Еще бы – упустить такой шанс похоронить сразу двух падальщиков-конкурентов.
Переубеждать Джастина он не стал – сыграл в благородного идиота. Так было проще. А вот ощущение горящей после пощечины щеки запомнил.
Навсегда. И прибавил к старому счету.
Яков Хромой тянул гракана за хвост пять дней. Поил чаем, показывал лучших рабынь, волооких, словно коровы, и таких же дородных. Потом хвастался ловчими птицами. На пятый день торгов Ксандр решил последовать совету Полин и дал Хромому выбрать самому.
– Любую? – задумчиво переспросил тот и прищурил заплывшие жиром глаза.
– Любую. Выбери сам дочь, достойную короны Литавии. Мой брат согласен на все – лишь бы мы смогли сохранить тайну до брачного обряда. Но к трем оговоренным торговым нитям прибавишь еще одну – длинную, но выгодную. В Горном княжестве были в прошлом году ранние заморозки, которые миновали мои земли. Амартское прошлой осени вино слаще меда, и его много. Но и продам я его дорого.
– Вино я куплю, – вздохнул Хромой. – Твое вино, Грошовый герцог, греет и тело, и душу, так что за свою дорогу можешь не просить – она выгодна нам обоим. Если это нужно, чтобы прищучить проклятых магов. Что до дочери… Условия?
– Не калека, – быстро вставил Ксандр. – Не дитя рабынь с полночной стороны – будущий наследник престола не может быть чернокожим.
– За это не беспокойся, – пробормотал Хромой.
Ксандру показалось, что тот все-таки задумал худое. Не обман, нет, а шутку. Только вот чувство смешного у хартского правителя было особенным.
Договор по торговым путям заключили быстро, условившись, что Ксандр подаст знак, когда караваны можно будет вернуть на прежние тропы.
– Он подложит нам порченый товар, – сказал он Полин, когда вернулся. – Готов поставить тысячу золотом.
– Ты забыл, кто я такая? Это мелочи, мои иллюзии все исправят.
– А ты можешь сделать так, чтобы Джастин сам влюбился без памяти в эту хартскую корову? Тогда нам не придется выслушивать все его стоны, что невеста не так хороша и стоило посылать других сватов…
– Могу, но не буду. Расходно. Сил потрачу много, а результат непредсказуем, – чуть резче обычного ответила Полин. – Любовь не капуста на рынке и поддельный цветок… Сложнее.
Ксандр только кивнул, но удивился про себя. И задумался – если Полин может наколдовать страсть, то почему не использует чары на нем? Вряд ли из веры в мужские слова.
Для Полин в принципе не существовало особо моральных запретов, и если бы был способ наколдовать любовь – она бы им точно воспользовалась. Но почему нет? В чем тут секрет?
Потом он по случайности, заглянув в один из путевых дневников Полин, разузнал почему – дело было не в любви, а в магии. И в крови. Потому что ни один маг крови не мог впрямую что-то сделать с тем, кого любит сам.
И только это его спасло от разрушительной страсти Полин. И недобровольной взаимности.
Если бы Полин могла наколдовать на него любовь, она бы сделала это не раздумывая.
А так у него было мелкое преимущество, которое следовало хранить в тайне – он не любил свою птичку со стальными когтями. Не любил и боялся.
5. Хартская невеста
Невесту им отдали на третий день.
С парой охранников, четырьмя сундуками и тремя десятками узлов. Как дочку небогатого купца. Ксандр аж онемел от подобной наглости.
– Приданое будет в караванах, – пообещал Хромой.
И Ксандр, пользуясь тем, что никто его не слышит, тихо предложил:
– Я передам все брату, но если вы хотите, чтоб он ценил такого тестя, как вы, я бы советовал обратное…
– Нагрузить караваны камнем? – Яков прищурился еще сильнее.
– Нет. Остановить их. На месяц, не больше. Убытков особых оно не принесет – осенью повозки едут медленнее. Но чтобы об этом стало известно уже после свадьбы…
Яков пожевал толстыми губами, обдумывая, потом хлопнул по коленям и рассмеялся:
– А отличная выйдет шутка. Я не потеряю на этом ничего – Сумеречная Марка примет все товары. А потом подниму цену для Литавии вдвое – у голодных купцов прекрасный аппетит. Но зачем тебе это? Твоя винная дорога до Амарта тоже не станет приносить монету.
– Я не нанимался к Джастину свахой, – Ксандр скривил лицо брезгливо. – Пусть выучит урок – мое место на пиру или на войне. Флаг переговорщика меня не устраивает.
– А сваха-то из тебя вышла – загляденье. Не уверен, что твоему белому братцу Тармелю удалось бы уговорить меня хотя бы на треть того, о чем мы порешили. Остановка караванов… Твой тощий братец небось съест от волнения свою мантию…
– И пришлет вежливых послов с дарами новому родичу, – подлил масла Ксандр. – А там уже и караваны снова двинутся в путь.
– По рукам, амартский бастард. Приятно было иметь с тобой дело. И еще… Даже если ты, открыв карету, подумаешь, что я избавился от обузы, то не приведи боги тебе решить, что она перестала быть моей дочерью, – кивнул Яков Хромой и удалился, оставив герцога рядом с повозкой, окна которой были наглухо зашторены.
Ксандр стянул с рук перчатки, в последний раз оглядел громаду хартского дворца, вызывавшую у него отвращение. Он больше походил на водруженную на огромную высоту морскую губку или коралл – сплошные ходы, лабиринты и коридоры. В которых любой неосторожный путник мог затеряться навсегда.
Возвращаться в Харт точно не входило в его планы, но послать сюда пару толковых соглядатаев было необходимо.
Ксандр открыл дверь повозки и уселся на широкую скамью сиденья.
Следовало осмотреть покупку. Ту самую хартскую невесту. Гракана в мешке, которого так легко подкинул им Хромой.
Невеста была закутана в местные покрывала, с ног до головы.
– Ваше будущее Величество, – осторожно поприветствовал Ксандр. – Вы позволите? – и потянул за конец одного из платков.
Ткань легко поползла вниз.
Через пять минут Ксандр вышел вон. Его ярость не поддавалась описанию.
Проклятая Полин все-таки ухитрилась сделать так, чтобы он целиком зависел от ее колдовства. Чтоб ее Многоликие к себе забрали!
– Хромому я вырву гортань, клянусь! – сам себе пообещал Ксандр, стараясь усмирить рвущуюся наружу злобу.
В подобном бешенстве он был только раз в жизни, когда получил то самое письмо, с доказательствами того, что Стелла ему неверна. Но сейчас алой яростью почти застилало зрение. Как он посмел! Жирный старый ублюдок! Что он о себе возомнил?! Этот не признанный
всеми нормальными королевствами торгаш!
Запряженные в повозку лошади беспокойно переступили с ноги на ногу, чуя чужое раздражение.
Невеста… Демоны ее побери!
Поначалу он и не разобрал, что же здесь не так. Может, для кого-то девушка была и неплоха – толстые длинные каштановые косы, приятный овал лица, пухлые щеки и крупные темные глаза. Худая по меркам Харта, на вкус Ксандра могла бы быть и постройнее. Обычная. Ничего такого, что заставит сердце биться быстрее, но и ужасного тоже ничего. Такие становятся хорошими женами и рожают крепких наследников.
И только спустя минуту и несколько попыток заговорить Ксандр понял, в чем подвох.
Она была немая.
И глухая.
И блаженная.
Настолько ушедшая в себя, что ее пришлось как следует встряхнуть за плечи, чтобы она обратила на него внимание.
Хлопнула ресницами, смущенно улыбнулась и показала расшитую куклу с платьем из платков. Показала на куклу, на Ксандра и сделала вид, словно укачивает кого-то.
Потом вдруг чего-то испугалась, спрятала игрушку в складки одежды и забилась в самый угол повозки.
Яков сделал свой выбор, сбагрив Ксандру порченый товар – и заодно показав, как сильно он ценит все договоры с Терлингерами. Ублюдок! Шутник!
Рассчитывал на то, что Ксандр, увидев невесту, вернет ее назад, а Яков сможет с полным правом обидеться и задрать цены в десять раз. В итоге никаких хлопот – дурочка дома, прибыль выросла бешено, как трава в месяц Ливней, а сам Хромой поимел и Литавию, и ее короля, и лично Ксандра. Со свистом.
Вот что значит – не заниматься соседями, а думать только о том, как упрочить собственную власть. Если даже Яков Хромой, пария среди правителей, брезгует династическим браком с Терлингерами.
Это не Ксандру плюнули в лицо, а Джастину – с его высокомерным презрением к торгашескому городу. Будет о чем потом рассказать Горному княжеству.
Но про Полин Хромой не знал. Он не знал про мага крови, которая сейчас ждала Ксандра на постоялом дворе, и поэтому просчитался. У Джастина будет нормальная невеста. Милая, но молчаливая.
Что ж, главное – сдержаться сейчас! И не выдать Полин, насколько все его планы зависят от ее доброй воли.
Где-то на задворках мелькнула мысль, что магичка могла приложить свои тонкие пальчики к выбору Хромого. Но тут доказательств не было.
Ксандр сжал рукоять рапиры. Стоило успокоиться.
Он почувствовал себя как загнанный собаками олень, и в первый раз подумал, что Полин очень хочет быть королевой, но вот король ей, вполне возможно, без надобности.
Но кости были уже брошены на стол, и не в силах Ксандра было что-то изменить.
6. Джастин, король Литавии
А дальше безумный гракан судьбы, на спину которому он запрыгнул, уже летел как хотел и не слушал поводьев. Иногда Ксандру казалось, что он вот-вот вернет себе контроль, еще немного – и все получится. Но судьба закладывала вираж, и он только успевал вцепиться в луку седла, чтобы не свалиться.
Узнав новости про хартскую невесту, Полин улыбнулась, залезла в карету, через окно коротко сказала “пойдет” и замолчала до вечера, пока они не остановились на очередном постоялом дворе.
Там она отправила двоих хартских охранников в кабак, а сама заперлась в комнатах вместе с безумной дочерью Якова, чтобы к утру показать Ксандру девушку, которая выглядела и вела себя как нормальный человек. Улыбалась, смотрела чисто и ясно и даже оказалась не лишена своеобразного обаяния. Простенькая, скромная, но милая.
Только молчала.
Ксандр догадался – несмотря на то, что Полин делала иллюзию неотличимой внешне, на слух у нее повлиять не получалось.
Однако теперь хартская невеста вполне годилась на то, чтобы показать ее Джастину. И представить высшему свету, который Ксандр так презирал. Впрочем, будет над чем посмеяться, когда все эти ряженые прихлебатели Джастина станут целовать кончики туфель сумасшедшей дочки Хромого.
Полин стояла рядом, гордо задрав подбородок, и внимательно смотрела, как невеста улыбается, делает кокетливый реверанс и кивает, словно услышала комплимент.
– Как тебе это удалось? – Полин ждала вопроса, вот он и спросил.
На деле его больше волновало, насколько крепко держатся чары. Но такого магичка наверняка ему не расскажет, чем дальше, тем больше подсаживая его на крючок собственной необходимости.
– Иллюзии, мой дорогой герцог. Иллюзии и внушение. Не думай, бедное дитя, лишенное разума, тоже изменилось. Насколько это возможно. Пришлось убрать внешние признаки плохой породы – вернуть крепость мышцам, разогнать кровь по жилам, заставить работать нервные узлы. И вот уже перед нами не пускающая слюни идиотка, а хартская принцесса. Еще я поправила ей зубы и кожу. Сейчас пара дней на солнце и воздухе – и будет загляденье. Румяная, здоровая девушка.