Раньше, в спокойные годы, я иногда спрашивал себя, что я стал бы делать, если бы вдруг узнал, что мне осталось жить только месяц. И никогда не мог ответить на этот вопрос. Каждая вещь раздваивалась и обращалась в свою противоположность. То мне казалось, что я непременно должен что-то предпринять, то вдруг оказывалось, что именно этого я ни в коем случае делать не должен.
Так было и сейчас.
Эрих Мария Ремарк.«Ночь в Лиссабоне»
Уже стемнело, но электричество не зажигали. Я догадался, что это из-за меня. Хозяева, видимо, знали откуда-то, что нельзя зажигать свет, пока на небе не появятся три звезды. Комнату заполнили тени. Тени прошлого. Тоска и томление стародавних субботних сумерек настигли меня здесь.
Исаак Башевис Зингер.«Суббота в Лиссабоне»
…И когда раздается неожиданный телефонный звонок, ты понимаешь, что сейчас произойдет не просто контакт с еще неведомым тебе человеком. Ты осознаешь, что в эту секунду Провидение само протягивает тебе руку и посредством другого человека пытается изменить твою судьбу. Дронго посмотрел на звонивший телефон и поднял трубку.
– Добрый вечер, – услышал он голос Владимира Владимировича.
– Здравствуйте, – ответил Дронго. Он еще не знал, насколько этот вечер будет добрым.
– Ты не в настроении? – спросил старый знакомый.
– Это зависит от того, что именно вы мне скажете, – пробормотал Дронго. – Я совсем не уверен, что вы звоните лишь затем, чтобы пожелать мне доброго вечера или поболтать о погоде. Я очень ценю ваше внимание и бережное отношение ко мне, но, боюсь, вы, как всегда, звоните по очень конкретному поводу.
– Ты стал меланхоликом, – заметил Владимир Владимирович.
– И уже давно, – отозвался Дронго, – мне казалось, что вы должны были уже привыкнуть к этой особенности моего характера.
– Именно поэтому я и звоню. Чтобы немного развеять твою меланхолию. Ты можешь приехать ко мне?
– Прямо сейчас? Между прочим, уже восьмой час вечера и на улице идет дождь.
– Между прочим, дождь прекратился, а засыпаешь ты обычно под утро, – напомнил Владимир Владимирович.