Книга
Тайный советник

"Талантам надо помогать…" Ещё раз убеждаешься в правильности этой мысли, читая о судьбе Каэтана Коссовича. Кто-то помогал ему бескорыстно, как друг детства Максимилиан Осипович Маркс. Другие эксплуатировали Коссовича за предоставленные ему кров и свечи. Но знаю точно, что эффект от «помощи» субботних розг был прямо противоположный. Наверняка и без субботних порок дедом Кашириным из Алеши Пешкова вырос бы Максим Горький. Так и с порками Каэтана. И без них он смог бы достичь выдающихся успехов в изучении языков и титула тайного советника – этого одного из высших титулов гражданской службы. Смею предположить, что именно эти порки учителем математики и стали тем самым психологическим замком для Коссовича к изучению этой науки. Для изучения языков требуется аналоговый склад ума. Поэтому многие полиглоты, изучив два-три языка, потом с лёгкостью осваивают следующие по их аналоговой связи. Другое дело – математика. Здесь выстраиваемые логические цепочки имеют строгий цифровой характер. Наверное, непосредственная связь математики с физической болью и стала той самой непреодолимой преградой. Возможно, что изучение цифры 7 совпало с первым субботним истязанием. Этого хватило, чтобы навсегда вывести из строя его внутренний аналогово-цифровой «декодер».

Рассказ В.С. Пикуля о судьбе Каэтана Коссовича заставил меня поглубже познакомиться с его биографией. И тут я вижу, что Валентин Саввич зачем-то несколько, мягко говоря, лукавит. Я говорю о той самой помощи, с которой начал этот отзыв. Пикуль всегда изучает генеалогию своих героев. Не думаю, что даже разыскав воспоминания о нём М.О. Маркса, он не удосужился заглянуть в Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. А там есть статья о старшем брате Каэтана Коссовича – Игнатии Андреевиче Коссовиче, русском филологе-классике, профессоре Варшавского университета! Оказывается, братья совместно составляли тот самый «Греческо-русский словарь», о котором упоминается в рассказе. Не умаляя таланта и заслуг Каэтана, думаю, что в его судьбе брат Игнатий тоже сыграл немалую роль и, как старший, оказал ему необходимую, а, может быть, и как филолог, решающую роль. Но в рассказе В.С. Пикуля о брате Игнатии даже намёка нет. Поэтому подозреваю, что ради большего художественного эффекта Валентин Саввич несколько дурит читателя. Когда вижу, что меня дурят, не могу поставить высшую оценку рассказу. Но, так и быть, отнимаю только одну звезду и ставлю Четыре.