Книга
Лестница в небеса. Исповедь советского пацана

Книга, как опиум, не оторваться...Погружаешься в эту жизнь, и проживаешь то, что было 30-40 лет назад. Или не было этого ничего, мы

просто жили тогда, учились, влюблялись, работали между делом, ходили на вечеринки, выпивали - кто-то меньше,кто-то больше (как автор), иногда дисскутировали о политике, радовались, когда что-то "доставали" в магазине, чего не было у других (слово-то какое, теперь его уже нет в этом значении русском языке)...

Я сама тоже из того же региона, что и автор, пару улиц дальше, у метро Дыбенко...Все схвачено до последней детали, с хорошим, здоровым юмором, переходящим иногда в лёгкий сарказм.

На сегодня все, продолжаю дальше читать...

С огромным удовольствием и неослабевающим интересом прочитал роман-исповедь Артура Болена «Лестница в небеса», и хотел бы поделиться своими впечатлениями от прочитанного.

Автор, судя по датировкам в книге, старше меня на дюжину лет, и, значит, принадлежит к предшествовавшему моему поколению, и, кстати говоря, одному со мной году быка (по восточному календарю). Близость ли поколений, тайны ли гороскопа, схожесть ли жизни на окраинах Ленинграда, не знаю, что именно, а может быть и совокупность всех этих факторов привели к тому, что, читая эту пацанскую исповедь, я словно бы переживал свое собственное детство, отрочество, юность, молодость.

Таким образом, для меня эта «лестница в небеса» стала еще и зеркальной. Каждая глава – ступенька-зеркало. И, как на деревянной лестнице встречаются разные ступени, – новые, скрипучие, шаткие, щербатые, так и ступени глав этой книги – зеркала, где-то с увеличительным эффектом, порой кривые, иногда очень четкие и точные. Поднимаешься, останавливаешься, вглядываешься в себя, порой спускаешься на несколько ступеней вниз, вспоминаешь, задумываешься, улыбаешься, смеешься, грустишь, тоскуешь.

Герой исповеди очень выпукло, рельефно, узнаваемо сквозь призму детско-юношеского восприятия передал особенности той, уже исчезнувшей жизни молодежи 60-70-х годов. И картины, написанные автором, распространяются и на 80-е годы. Мы так же дружили, организовывались в тайные сообщества и отряды, дрались, ходили по тонким граням, рискуя жизнями и не слишком заботясь об этом, играли в те же игры, влюблялись и т.д. «То же самое, но с маленькими нюансами» - как рассказывал тарантиновский Винсент Вега напарнику Джулсу об отличиях жизни в Европе от Америки.

Юношеские главы книги особенно хороши, читаешь с не меньшим интересом, чем похождения Тома Сойера и Гекельберри Финна, летопись шкидцев, приключения юных героев Рыбакова и Астафьева. Мне кажется, особую ценность роман приобретает в силу того, что 70-е-80-е годы у нас не были так (да вообще никак) описаны в литературе, а это важный, интересный, особенный и неповторимый временной пласт.

Скажу честно, мне даже стало завидно, что не я про это написал книгу. А ведь хотел и начинал. Повествование Болена я изучал, соотносясь с картами местности, вычисляя годы, сопоставляя события жизни героев книги со своей той – детской жизнью. А, поскольку память у меня хорошая, многое вспоминал и переживал заново. Да и район-то мне достаточно знаком, хотя сам я через Неву из Купчино. Но, на Октябрьской набережной всю жизнь жила, да и сейчас вроде живет, семья моей первой супруги, а на самой Народной, недалеко от круга жила тамада нашей свадьбы (прославившаяся тем, что только выкуп невесты занял около двух часов). Ох, эти ужасные свадьбы, черт бы их побрал! – согласен с автором.

А университет, а работы, а влюбленности, пьянки, страсти, страдания (невольно по-телевизионному, хочется добавить: скандалы, интриги, расследования). Все это также было, и это было прекрасно. Профессионально интересны главы, связанные с деградацией и вырождением качественной, подлинной отечественной журналистики. Увы, все это горькая правда.

Исповедь пацана - предельно откровенное, интимное повествование, но при этом, не вульгарное, не пошлое, потому что – правдивое. Дружелюбный, доверительный тон автора располагает читателя к себе, подкупает, внушает симпатию, несмотря на, казалось бы, вызывающую прямоту. К чему называть вещи другими именами, когда у них есть свои собственные - точные? Приятно освободиться от надоевшего, в самом деле, вранья и ложной ханжеской стыдливости. Но для этого нужно иметь мужество, на это нужно решиться. И, мне кажется, у автора это великолепно получилось.

Что еще? Да, очень хочется сходить в тот Лес.

Рекомендую книгу к прочтению.

Александр.