Напрямую, в лоб, шли двое. Третий атаковал справа. Еще один наступал слева. Всеволод вертелся ужом, уворачивался, уклонялся, парировал удары двумя длинными тяжелыми клинками. Держался. Пока держался…
Всеволод был из особых воинов. Обоеруких. Опасных и в одиночном бою и в сплошной рубке рать на рать. Такие, как он, идут впереди дружины, перед стеной щитов, чтобы хватало место для размаха и чтобы ничего не помешало сверкающему булату выписывать смертоносные круги.
Или прут в одиночку против двух-трех противников сразу.
Или против четырех, как сейчас…
Конечно, при необходимости Всеволод, мог драться и одной рукой – одинаково ловко хоть правой, хоть левой – во второй сжимая щит. Но все же не для того он обучался двуручному бою, чтобы прятаться в сече за увесистой доской, обтянутой кожей и обитой металлом.
Да, щит хорошо укрывает от вражеского оружия, но и отягощает тоже, лишает скорости и маневренности, делает воина неуклюжим и неповоротливым. Снижает количество пролитой вражеской крови вдвое. Как минимум вдвое. А это непозволительно, если врагов больше. Нет, задача обоерукого – быстро и точно разить супостата сразу с обеих дланей. А уж коли потребуется, то и лучший щит для обоерукого – меч.
Два меча.
И вот… Клинки со свистом рассекают воздух. Пляшут. Звенят. Долго уже. Очень. Противники – опытные, тренированные, из самых лучших. И действуют четко, грамотно, слажено. Жестко.
Обходят, прижимают щитами. Рубят и колют мечами.
Главное – не пустить никого к себе за спину. Всеволод не пускал. Отступил к дубу – кряжистому, разлапистому великану. Ствол в три-четыре охвата надежно прикрыл тыл. Тут уж не обойдут. Никак.