Читать онлайн
Злая память. Книга первая. Кавказ

Олег Колмаков
Злая память. Книга первая. Кавказ

Это было недавно – это было давно

Тяжело переваливаясь с боку на бок, машина медленно двигалась по узкой грунтовой дороге. За окнами тяжеловоза открывались все новые и новые пейзажи вековой величественной кавказской природы. Заснеженные горные вершины и бесконечные просторы предгорья – всё это, в буквальном смысле, завораживали. А, кроме того, череда блокпостов; всевозможная военная техника, разбросанная по обочинам дорог и притаившиеся в тени полуразрушенных строений случайные люди, солдаты, офицеры. Подобная картина могла удивить, воодушевить или, напротив, напугать – разве что солдата-новобранца, впервые въехавшего на территорию Чечни.

Для майора Князева, все эти «прелести» Кавказа и «романтика» военной обстановки, были привычны и знакомы. Он даже ловил себя на мысли о том, что вовсе не было двух последних лет его мирной, гражданской жизни; будто ещё вчера, он видел эти горы, и этих военных. Потому и охватили майора все те же (правда, слегка подзабытые) чувства: тоски и гнетущей обречённости. Казалось бы, все его нутро, каждая клетка организма, имевшая хоть какое-то отношение к инстинктам самосохранения, противилась данной, далеко не первой командировке в мятежную республику. Как не обманывай самого себя, а все ж к войне (пусть и за многие годы службы), один чёрт, невозможно привыкнуть. Приспособиться или сжав зубы, на какое-то время смириться – это, пожалуйста. Но только не привыкнуть. Потому как, нормальный человек со здоровой головой никогда не свыкнется с противоестественным, с античеловечным.

Нестандартность данной поездки и, отчасти её абсурдность заключалась, прежде всего, в том, что Валерий поехал на Кавказ добровольно. Тогда как, во все прежние чеченские командировки Князев отправлялся по долгу службы, то есть, не по своей воли. Да, и как, будучи до мозга костей кадровым российским офицером, присягавшим на верность Родине, ты попрёшь супротив приказа. Впрочем, не возникало у майора и мысли о каком-либо отказе. Служба, есть служба; а приказ, есть приказ – и обсуждается он, лишь после его исполнения.

Однако настал и тот самый день, когда служба его окончилась, долг Родине был отдан с лихвой, полный взаиморасчёт с военным ведомством произведён. Казалось бы, живи и радуйся… И, тем не менее, спустя какое-то время наш отставник, успевший давно стать сугубо гражданским лицом, вдруг явился в военкомат. И представьте себе: уже сам, в добровольном порядке инициировал подписание нового, трёхлетнего контракта на службу в самую раскалённую точку России.

Военком Жадаев долго не мог сообразить: чего ж, в конечном счёте, желает его бывший школьный товарищ.

– Валера! Ты, похоже, совсем рехнулся!.. – лишь на третий раз, кое-как разобравшись в нелепой просьбе друга, подполковник вдруг выпучил на Князева свои глаза. – …Или жить тебе совсем надоело?

– Серёга! На здании вашего военкомата висит огромный яркий плакат с конкретным призывом на сверхсрочную контрактную службу. Интересно, тем ребятам, которые откликнувшись на вышеозначенный призыв, приходят в ваши кабинеты по поводу контрактной службы, ты отвечаешь им в том же духе?.. – усмехнулся майор. – …Дескать, вы, молодые люди, совсем, что ли с ума посходили, коль собрались добровольно отправиться в Таджикистан или Ичкерию? Или жить вам надоело?

– Нет!.. – военком чуть поморщил свой нос. – …Лишь тем, кто мне дорог!

– А остальных, выходит, и на смерть можно послать? Главное план, по контрактникам выполнить!

– Князь, хорош язвить!.. – возмутился Жадаев. – …Я, понимаешь, с ним по-свойски, по-товарищески!.. А он зубы скалит. Можно те подумать, эту самую войну я развязал, или силком тяну их бумаги подписывать. Тут дело сугубо личное и на сто процентов добровольное.

– Так и у меня, Серёга, сугубо личное! Ты, пойми. Мне позарез нужно туда, где война!.. – для пущей убедительности, Валерий провёл ребром ладони по своему горлу. – …Во, как надо!

– Так почему сразу в Чечню? Давай здесь, в городской черте!.. К штабу, какому тебя пристрою или определю тебя в школу, преподавателем ОБЖ. А хочешь, возьму тебя к себе в замы? Ты не улыбайся, и в военкомате офицеры служат. Ну, зачем тебе война? К чему лишний риск в нашем-то возрасте?

– Нет, спасибо! Уж к чему-чему, а к архивной пыли у меня стойкая аллергия! Ты пойми, я еду вовсе не за выслугой, не от безделья и не за острыми ощущениями. Мне нужны «боевые». Причём, в большом количестве!.. Сергей, будь человеком, отправь меня в самое «пекло», в самую жопу, на передовую, в штурмовую или там разведроту! Это, в аккурат то, чем я и занимался всю свою сознательную жизнь! Не поверишь, но совсем недавно вдруг выяснилось… Оказывается, ничего другого, кроме как воевать, я делать вовсе не умею. И уж будь уверен, не подведу, не посрамлю родной военкомат!

– Кто б сомневался!.. Знаю, что прошёл ты Крым и Рым!.. – после чего, Жадаев вдруг лукаво подмигнул Валерию. – …А теперь, Князь, давай-ка, на чистоту. С бабой проблемы?

– Причём здесь бабы? – раздражённо переспросил майор.

– Притом, что им!.. Имею в виду, жён отставных офицеров. С вами, молодыми пенсионерами, просто не соскучится. Проблемы-то у вас у всех, в своём подавляющем большинстве, одинаковые. Вначале, спешите с армией распрощаться, деньки до своего увольнения в запас подсчитываете. Уверены, что на вольных хлебах, вам тут мёдом намазано; что все двери перед вами открыты. Только-только «выслуга» подошла и вы, как один, уже на «лыжах». По обе руки с чемоданами и жилищным сертификатом в зубах. Дескать, нате, принимайте нас, героев! И главное, никто из вас не спросит, не поинтересуется: а ждут ли вас здесь?

Ну, а далее в пост армейской жизни бывшего офицера наступает самый ключевой момент. На авансцену выходят ваши суженные. По началу, те терпеливые и ко всему готовые барышни, кажутся совсем незаметными. Лишь изредка и очень тихо, но весьма настойчиво они принимаются капать вам на мозги, подталкивая бывшего офицера к разрыву с армией. Ну, а потом, когда эти самые «серые мышки» в одночасье теряют привычный им образ жизни. То есть, госжильё, казённую мебель, армейское довольствие, различные пайки, доплаты и прочие льготы… Здесь-то и превращаются они в самых настоящих хищниц!.. Понять их, конечно можно. Перспективы той долгожданной, без армейской жизни казались им настолько радужными и беспроблемными, что встреча с реалиями наших дней, в лучшем случае, ввергает наших дам в некую апатию. Да, и кто же потерпит в своём доме, вечно злого и недовольного (хотя, и вполне ещё трудоспособного) тунеядца-отставника с мизерной военной пенсией и вовсе не приспособленного к обычной гражданской жизни? На нём ещё пахать и пахать, а он ни черта не умеет, ни к чему не приспособлен. Не за горами семейные ссоры, нередко перерастающие в затяжные скандалы. Через какое-то время, вполне реально начинает маячить и перспектива развода.

Тут-то и бежит ваш брат, ощипанный и оскорблённый, ко мне. Дескать, спасай военком бывшего боевого офицера. Дай хоть какую сносную и не слишком унизительную работу. Не позволь сгинуть мне, военному мужику, в пучине бытовых неурядиц. При этом, военком, не забудь ещё и о том, что мы (как и ты, Валера), кроме как воевать, ничего делать более не умеем. Думаешь, я это только что, прямо сейчас выдумал? Нет, дружище! Подобные судьбы и истории у меня сплошь и рядом!

– Серёга!.. – с грустью покачал головой Князев. – …А ведь ты, отчасти прав. С Лариской своей я действительно развёлся. Правда, произошло это уже давно. Однако, именно армия и моя служба сыграли в том разрыве не самую последнюю роль.

– В подробности своей истории можешь не углубляться. Повторюсь, ни ты первый, ни ты последний!.. – Жадаев с улыбкой и сочувствием похлопал Князева по плечу. – …И это мы ни раз, проходили!

– Так ты мне поможешь? – майор пристально уставился в глаза подполковника.

– Уговорил! Так уж и быть, войду в твое положение. К тому же вакансия, словно под тебя, у нас случайно подвернулась. Служба обещает быть не тяжёлой, но весьма ответственной. Как ты и просил, в зоне боевых действий. А значит, с дополнительными доплатами, то есть, «боевыми». Окрестности Ведено – это и будет местом твоей будущей дислокации. Наверняка ты имеешь кое-какое представление о том районе Чечни.

– Да, уж!.. – усмехнулся Князев. – …Удружил! Самый юг республики, сплошные горы. Более гадкого места, пожалуй, и не придумаешь.

– Валера, ты сам напросился!

– Так я вовсе и не отказываюсь! Просто, в голове моей не очень-то сочетаются такие противоречивые понятия, как «не тяжёлая служба» и «Ведено»! Не уж-то, и в самом деле, за время моего отсутствия, обстановка в Чечне так разительно изменилась?

– Подполковник Лютый!.. – проигнорировав вопрос, Жадаев продолжил. – …Будет твоим непосредственным командиром. Это мой бывший сослуживец и отличный мужик. Мы с ним, около пяти лет в Средней Азии душманов гоняли. Потом, его «сослали» на Кавказ, а меня со второй группой инвалидности, сюда, в военкомы. Именно Лютый и просил меня подобрать ему серьёзного, с боевым опытом офицера. Сибиряка. То есть, без каких-либо московских капризов. Абсолютно уверен в том, что лучшей, чем твоя кандидатура, мне, один хрен, не найти.

Именно так, с протекции своего школьного товарища, майор Князев вновь ступил (точнее, въехал) на территорию некогда Чечено-Ингушской республики. Настолько же знакомой, насколько и чужой.

Дорога неуклонно стремилась вверх. И чем медленнее двигалась машина, тем звук её двигателя становился все более и более громким, переходящим на некий надрыв. Под это монотонное жужжание, в голову майора непрерывным потоком струились всевозможные воспоминания. Вне всяких сомнений, ему было о чем вспомнить. Ведь в Чечено-Ингушской республике Князев впервые побывал ещё в августе девяносто первого. Будучи лейтенантом, он входил в группу спец сопровождения высоких чинов Генштаба, инспектировавших Северокавказский военный округ.

Будущий майор прибыл в Грозный под прикрытием, то есть, как сугубо гражданское лицо, накануне августовского путча, и провёл в городе более двух недель. Благодаря своей чёрной шевелюре, недельной небритости и простецкой одежде, ему не составило особого труда затеряться в толпе местных и воочию созерцать, как реагировали жители горной столицы на революционные события, происходящие в Москве.