Книга
С Богом

Бог в помощь! С Богом в душе, но не на равных с Богом.

(Рецензия на сборник стихотворений Леонида Машинского «С Богом»)

Предлагаемый сборник поэзии Леонида Машинского с неоднозначным названием предлагает подборку стихотворений автора, отражающих его отношения с Богом в надежде на Его святое благословение. Сборник охватывает непродолжительный, но сравнительно недавний двухлетний период из обширного творчества автора – с 2017 по 2018 годы. Правда, сборник попал к нам в руки на пару лет позже написания включённых в него стихотворений, а мы уже в другой эпохе… Божием промыслом случилось, что мы изучаем двухлетний теологический опыт автора из тяжкого високосного 2020 года, и взгляд наш на утраченную природную земную Божию гармонию ещё совсем не забытого времени уже подобен взгляду Адама, сидящего и плачущего напротив покинутого им Рая, «птицей, обречённою сетям»…

Но сначала о поэтическом достоинстве материала. За последние годы автор очень сильно прибавил в поэтическом мастерстве. Конечно, жаль, что меньше стало солнечных и задорных радостных лирических песен, которыми так славен и любим наш Спящий поэт, но что поделаешь – и года, и обстановка. Сердцу не прикажешь… Зато в стихосложении мы получили весьма немалый багаж высокопрофессионального, разнообразного по форме и тематике творчества. Возможно, это произошло благодаря нескончаемой плодотворной работе, в которой наш неутомимый акын, как в шутку он сам себя называет, успевает описывать и людей и зверей, и горы и степи, и леса и луга, и моря и реки, и солнце и луну, и звёзды и планеты, и Небо и Землю, и флору и фауну, и Бога и нашего врага. И, быть может, на этом необъятном материале он отточил своё поэтическое мастерство. И уже легко владея тем, что пропить сложно, но можно, автор стал экспериментировать над формами подачи, над словообразованием, над сочетанием несочетаемого, применяя всё это для неожиданного освещения необычных тем. Одним словом, мы почувствовали, что получили глубокий, качественный интеллектуальный поэтический авангард нашего времени. И это коснулось всякой тематики, в том числе и отношения автора с Богом.

Обобщение жизненного опыта Церкви в Её отношениях с Богом находит выражение в церковных правилах и канонах, в выработке своего понятийного языка, формировании богословского мировоззрения, оживлённого постоянным Божием присутствием. И любая новая поросль, или привитая новая лоза долго и тщательно поверяется временем, непрерывным и чутким Богообщением. Добрая лоза приживётся и врастёт в Древо, худая засохнет и отпадёт. Нечто подобное происходит и с мировоззрением нашего автора поэта. За непродолжительное время наблюдается существенный духовный рост. В стихах появилась тема покаяния. Тема смерти, как неизбежное и внезапное подведение итогов и покаянное предоставление на суд Божий своих грехов и, так же как своих,– грехов человечества, ведущего мир к погибели, – эти темы стали чаще встречаться в творчестве Леонида Машинского. Появилась и тема жертвы за мир. Это то, что, при умелом ухаживании садовником, может и выжить, и расцвести. А как быть с другими, неканоническими, нововведениями автора? Придётся рассмотреть и их, чтобы он не тратил напрасно сил на их привитие… Не он первый, всё равно отомрёт. Лучше силёнки потратить на живое.

Одним из основных в Церкви является учение о Троице. Учением о Триединстве Бога Отца, Сына и Святого Духа пронизано всё православное искусство в творениях его представителей. К сожалению, в творчестве Леонида Машинского этого триединства пока не ощущается. В его Троице самое большое внимание уделяется Творцу, как Богу Отцу, создавшему всю окружающую нас природу, в которой присутствует вездесущий животворящий Святой Дух, от Отца исходящий. Причём порою с стихах кажется, что природу как Бога автор воспринимает уж очень пантеистически. Это скорее свойственно невоцерковлённым людям науки. Но это, к счастью, ощущается у автора нечасто. Одной из самых удачных тем в творчестве Леонида – описание объекта природы (животного, растения, явления), созданного и одушевлённого Богом. Здесь наш лесно-полянный грибовед-натуралист достигает вершин в увязывании проявления жизни природы и Божественного Духа в Их филологическом единстве. А вот Сыну Божию в мире поэзии Машинского места не хватает. Мало автор обращается к Христу. Исключение – тема самопожертвования. Но и в ней Машинский больше описывает не жертву Христа, а примеряет Его крест на себя. Такое уравнивание себя со Спасителем и разговор с Ним на равных не найдёт отклика у православных читателей, скорей вызовет ассоциацию с известным героем Ветхого Завета, который не глядя и не осознавая, что творит, долго боролся с Богом. Православным, воспитанным на Новом Завете, в котором указан новый и единственный путь спасения души в нашем мире, вряд ли будет понятен и духовно объясним особый модный интерес к Ветхому Завету нынешних синодалов, да и не только их. Жаль, что дань этой моде принес и наш замечательный честный поэт Леонид Машинский. В сборнике немало стихов, посвященных ветхозаветной теме. Многое объясняет стремление Машинского к свободе и независимости априори, во всём. Но в личных отношениях с Богом, а для нас это отношения прежде всего со Спасителем человечества Иисусом Христом, преданным на муки и смерть ради спасения наших душ, нам, свободолюбивым людям, православным христианам, более приемлемо и понятно жить со словами: «Я раб Божий! И больше ничей». Если этого не делать, то Господь по грехам в нашей гордости попустит ещё и не такие болезни и смерть, какие явили нам нынешние дерзкие вмешательства гордого человечества в Божий мир.

Благодарю автора за сборник поэзии высокого художественного уровня. Рад тому, что в стихах Леонида Машинского очевиден творческий и духовный рост. Желаю автору успешно преодолеть духовные трудности, и с Божией помощью явить дальнейшее самосовершенствование на духовном и творческом поприще.

Особо хочется отметить художественное оформление обложки сборника, как мне стало известно, сделанное самим автором текстов. На фотографии двое людей: молодой крепкий мужчина, одетый и собранный как путник, готовый к долгому нелёгкому пути по жизни, и его спутница – пожилая женщина, уже идущая налегке, с палочкой, без путевого скарба, несущая лишь груз прожитых лет. Эти двое идут по широкой дороге от зрителя к свету, на горизонт, к большому поклонному кресту. Просветлённые люди идут на свет к Богу. Это то, что видно на фото с обложки. Но автор заранее рассказал мне, что за место представлено на фото. И я опознал его сразу. Кое-что осталось за кадром, как и в поэзии Машинского. Снято у села Белогорье Воронежской области Павловского района. Это горное плато, край территории Белогорского пещерного монастыря, из которого, возможно, и идут стар и млад путники после утренней службы, несут в себе радостную благодать литургии. Поклонный крест у самого горизонта стоит на огромной меловой горе, и если подойти к нему и заглянуть за край кажущегося на фото Края Земли, то взору с кручи откроется излучина верхнего Дона, слева небольшой пляж, ещё левее которого, не видно за лесистым пологим хребтом, но всем известно, раскинулось в меловом логе огромное село, расцвеченное как в пёстром ситце яркими цветными южно-русскими домиками, а ещё дальше, и это уже видно взору, ковыльное поле, снова гора с бором-шевелюрой на макушке. Справа от реки низинная равнина с лесами и полями, с удивительной лесной возвышенностью, напоминающей огромный древний курган. А в самой дали за ним, бликующий на солнце, как маяк, золотой шатёр церковной колокольни города Павловска. И над всем этим в синем небе тихо и торжественно плывут кудрявые барашки белых светящихся облаков. Усиливая сакральность происходящего, то ровно паря, то стремительно пролетая почти над самым крестом и застывшими от неожиданности путниками, над плато охотится семья крупных ястребов.

А под горой, внизу с реки, слышны детский смех и женский визг, да после ещё и появляется популярная музыка. Это от Павловска по Дону плывёт прогулочный теплоходик. На пляже у села у него часовая остановка с купанием пассажиров, из которых, кто беззаботно весело, кто удивленно, а кто и пытливо настороженно нет-нет. Да и взглянут снизу вверх на возвышающуюся над поворотом древней тихой, но стремительной реки величественную белую гору, увенчанную путеводным Поклонным Крестом, знаменующим связь человека с Христом Богом.

С надеждой всё ещё остающимся другом автора Баурин Алексей Иванович.