Книга
Голем

Жизнь человека -- лишь игра Великого Духа.

Готовы ли вы погрузиться в таинства, мистерии и инициации древней каббалы? Хотите ли вы познать в себе бога и совершить судьбоносный выбор, что налагает на вас неизбежным обязательством аркан Влюблённые? Тогда войдите в образ Атанасиуса Перната, бессмертного духа, упавшего в плоть для постижения бытия в себе и себя в бытии.

«Кто не ловит знания каждым атомом своего существа, как задыхающийся — воздух, тот не может уразуметь тайн Господних».

Прежде чем открыть первую страницу старинного манускрипта о таинственном существе, порождённым человеческим гением, оседлавшим магический флюид для своего подчинения, войдите в аркан Луна или же накиньте на себе вуаль Изиды, погрузитесь в безграничные сумрачные воды Нептуна. И тогда вы сможете лучше увидеть сокрытое, что щедро разлито автором на страницах своего романа.

Что есть человек, как не голем, как не биоскафандр, в которого вдохнули дух и дали возможность совершать простые операции? Именно совсем простейшие функции, что сравнивает человека живущего с соломой на ветру, подвластного всем более сильным, высоким или низким, существам. Такой человек одновременно вроде как в Малькут, но в то же время и нет. Вхождение в Малькут уже даёт ему претензию на право выбора идти к Всевышнему путём смерти или путём жизни, это уже восхождение к знанию Кетер и Айн Соф через страдания научения и получения опыта. Такой человек, поднимающийся в духе, может называться Человеком. Остальных же Бог вычеркнул из Бытия, уравняв их значимость с неразумными животными.

Люди пробуждаются ото сна, чтобы вновь окунуться в более глубокое сновидение, чарующее и ужасающее своей реалистичностью. Им снятся маски, имена и ярлыки, что на них навесили, ими довлеют страсти и привычки, привитые кем-то и когда-то. И выхода нет из обоих уровней сна, кроме единственной возможности — пробудиться по-настоящему, дойдя до уровня божественности, исчерпав в себе и познав этот нынешний парцуф в человеческом обличье. Автор постоянно на протяжении романа подчёркивает и повторяет ощущение главного героя, будто тот пребывает во сне. Это в подтверждение тезиса "жизнь — это сон".

«Лечить всех людей из одной ложки — это привилегия врачей. Вопрошающий получает тот ответ, который ему нужен, иначе люди не шли бы по путям своих стремлений».

Весь роман испещрён символами Таро и каббалы, в канву повествования незаметными непосвященному взгляду вплетены жемчужные нити стихов Псалтири. Здесь лица, герои, события и обстоятельства разыгрываются в соответствии с архетипами Великих Арканов. Что наша жизнь, как не проживание своей мистерии? И когда протагонист произведения майстер Пернат обнаруживает карту пагад (аркан Маг), уже это во многом проливает свет на происходящие туманные и непонятные события — будто луч солнца пронзил сумрачное иллюзорное пространство аркана Луна. Дух-Творец снизошёл в материю, творец стал равен творению, имея власть действовать и двигаться внутри себя самого. Маг показывает, что всё сотворенное есть сон, вся жизнь — игра вечного духа, надевшего в этот раз маску чародея. В этом же самом эпизоде автор намеренно помещает некую двусмысленность, дабы ещё сильнее подчеркнуть символизм им написанного: главный герой находит полную колоду Таро и его первого управителя — аркан Маг, поскольку маг подчиняет себе все стихии и элементы Мироздания. Маг — это Дух, спустившийся на одну ступень и надевший плоть. А на ступеньку выше Мага находится аркан Дурак. Именно поэтому в романе используется слово "пагад" для обозначения аркана Маг, дополнительно используется описание классического положения мага на изображении аркана. Но при этом "pagad" в переводе с латыни есть "дурак". Это просто прелестно!

Многим читателям мало понятна и едва уловима логическая нить "Голема", хотя уже в первой её трети белыми нитками по чёрной ткани прошита подсказка — название некой книги, что получил Пернат от незнакомца. "Иббур" — так называлась та книга. С иврита сие слово означает инкубацию, подселение мёртвой души живому, произведение искусственной операции одержимости. Обычно выполняется на какой-то срок, исчисляемый годами. Носитель может не помнить многих событий, совершённых им в состоянии одержимости, что логично, ведь не он хозяин своему телу в таком положении. Отсюда сразу же становятся ясными провалы в памяти главного героя.

Роман Майринка "Голем" — это эзотерический трактат, слегка прикрытый художественной пеленой вымысла. Некоторые моменты пронзали меня до дрожи. Мне, как творческому человеку, как писателю-проводнику, было радостно увидеть наставление творцам, осторожный, но понятный совет для применения в своём виде искусства, который один в один совпал с моим внутренним мнением. Нужно ли художнику излишне акцентироваться на внешних формах, чтобы передать точное изящество линий, чтобы оживить портрет? Нужно ли Данте вновь спускаться в ад, чтобы написать свой нетленный шедевр? Нужно ли писателю лично проходить весь путь тех персонажей, о которых он пишет, особенно если цель его не в создании сухого профессионального отчёта, а в вырисовывании картины межличностных отношений, в тонком преподнесении морально-этического или оккультного урока? Нет, нет и нет. Творец создаёт нечто из своего нутра, он не имитирует внешнее в гротескном подражании, он отрывает частицы своей души и, созерцая внутренний образ, порождает истинно живое произведение искусства. Писатель-проводник имеет за плечами множество воплощений, он имеет хороший канал как со своим подсознанием, так с частью бессознательного, относящегося к опыту его нешама (бессмертный дух), так и с человеческим бессознательным в целом (хроники Акаши). Погружение в себя, в свой Источник будет иметь приоритетное значение для порождения прекрасного, пропитанного жизнью, духом и мыслью творения, нежели постижение внешних форм. Путешествие, которое человек совершает во внутренней жизни, такое же длинное, как расстояние между началом жизни и смертью, это самое длинное путешествие, которое человек когда-либо совершал на протяжении всей жизни. Внутри творцов целый мир с перипетиями историй, сюжетами, нюансами, которые они могут никогда не встретить во внешних проявлениях, проживи они хоть десять воплощений в непрестанных путешествиях.

Интересна и мистична сцена, когда Атанасиусу является некий дух с колеблющимся обликом, где более-менее чётко угадывается лишь голова ибиса (бог Тот, бог знаний). Слева и справа от духа появляются существа, олицетворяющие Яхин и Боаз, два столба познания, правый и левый. Причём дух предлагает Пернату плоды лишь красно-чёрного цвета в соответствии с цветом одного столба. Точка выбора. Познание неизбежно. Путь познания будет выбран как через действие, так и через бездействие, неделание значит отказ, это тоже выбор, и даже мысль порождает карму. Упоминается имя Еноха как аналогия Тоту — высшему существу, посреднику знания между божественным и человеческим. Также самого героя назовут Энохом, имея в виду ясновидца/духовидца, а также того, кто соединил в себе противоположности.

Сама возможность выбора, имеющаяся у протагониста, свидетельствует о том, что он карабкается по Древу Эц Хаим, он постигает, он познаёт. Хотя, при первом рассмотрении личности Перната, его мироощущения и действий кажется, что он отдан буйству волн бессознательного, его мотает и кидает по течению жизни, а лодкой правит кто-то другой. А так и есть, сценарий написан заранее: человек, словно марионетка, исполняет танец по указке всецело довлеющих над ним сил. И только в ключевых точках своего пути он прозревает и совершает выбор. Впрочем, замутнённость сознания главного героя, его погружённость в себя, в грёзы, мечтания и видения вне настоящего момента, застревание в барьере беспамятства не играют большой роли, поскольку основной путь совершает руах, а не нефеш, к коему в большой степени относится первое внимание личности.

«Глубоко ненавидеть мы можем только то, что является частью нас самих».

Идущий вверх по узкой улице герой от пагада и живого голема, кем он является, добредает до Дома Последнего Фонаря. А в доме том он умрёт и возродится, Осирис восставший, он воскреснет андрогином, соединив в себе мужское и женское, высшее и низшее, низшее превратив в высшее и поднявшись над дуальностью бытия. И это будет истинным пробуждением. Не забудем, что Дом покоится на Камне Основ, который одновременно является и философским камнем, катализатором и помощником трансмутации духа. Обычный такой камень, ничем непримечательный с виду. А ему и не надо, ведь он не золото, чтоб блестеть. Он помогает превратить любой кусок грубой руды в благородный сияющий металл.

Иии... Конечно же, не обойтись нам без двенадцатого аркана Повешенный. Любой, шествующий по Пути Героя, дабы стать Христом, непременно должен быть распят на Древе Жизни. Символически, или же плоть его будет повешена, неважно — руах получит своё испытание. Только через Великую Жертву возможно обрести великую силу и подняться над человеком, превзойти это парцуф.

Каждый человек, соответствующий по уровню средней людской массе, за всю жизнь постигает чаще всего лишь пару граней Мироздания, опыт его относительно узок и глубок лишь частично. Поднимающийся по Древу, успевающий дойти и пересечь точки бифуркации и слияния — Парокет, Даат — пропускает через себя целую палитру лучей и их отблесков. Опыт его будет безмерно широким, хоть и может показаться поверхностным, ведь он во многом не изучает, а лишь вспоминает. И конечная точка этого воплощения, данного уровня — Кетер — может быть достигнута и в скором посмертии через казнь, через жертву Повешенного. И грянут фанфары! И состоится алхимическая свадьба, и предстанет во Вселенной Андрогин, не человек, но новоиспечённый бог!

Сюжет в произведении есть, его несложно проследить, видна связь видений и реальности, взаимодействие рассказчика и главных героев. Используются ретроспекция и сновидение, тесно и неразрывно сплетённые воедино. Но сюжет здесь как минимум вторичен. Это эзотерический дискурс в каббалу и Путь Дурака, Путь Героя — вот где стержень, вот главное. Остальное — воистину лишь персонажи и декорации, а то и вовсе предметы мебели, всё, как в настоящей жизни. Мне это близко и понятно, поскольку в своих графоманских опусах я сам те мысли, что хочется высказать, донести понимающим и осознающим, заворачиваю в ткань обыденности, вшиваю в придуманный сюжет, чтобы и непосвященные прочли и нашли свой интерес, а заодно их дух незримо прикоснулся к тайне за завесой. В романе Майринка читатель погружён во тьму и сумрак множества видений, сновидений, смутных образов, рождённых безгранично чутким воображением психе. Как здесь не заблудиться? Действительно, непросто это. Прочтение сего труда развлечения ради не принесёт удовольствия и достижения обозначенной цели. Но если пытливый читатель изначально будет ментально связан с описываемым пространством магии каббалы и Таро, он многое увидит, многое почувствует архетипически между строк.

«Этот мир существует лишь для того, чтобы мы думали о его гибели, — говорил отец, — тогда, только тогда начнётся действительная жизнь».

Отвал всего!

Ничего подобного я раньше не читывала!

История интересна и полна мистицизма.

Захватывающе, необычно, атмосферно!