Книга "Нормальная история" - сборник статей и эссе Владимира Сорокина, охватывающий темы, близкие автору: еда, питье, жизнь Москвы и Берлина. В текстах описывается атмосфера 2010-х годов, анализируются взаимосвязь литературы и повседневности.
Особенно интересны статьи о художественной среде восьмидесятых, которая существенно повлияла на писательский стиль Сорокина. Автор называет последнее десятилетие СССР "разрывным временем", когда происходили кардинальные изменения в мире и искусстве.
Свидетельства участника "процесса" ценны не только для историков, но и для обычных читателей, помогая понять важность и влияние восьмидесятых. Эпоха, отмеченная уникальным искусством и пересмотром стандартов, стала ключевой для формирования культуры и литературы в современной России.
Отзывы
По сравнению с антиутопия какими проектами Сорокина, это действительно нормальная история с узнаваемыми тиражами, интерьерами и экстерьерами советского быта. Жёстко-сентиментальный Сорокин спорит с непримиримым антисоветчиком, но выигрывает западник, до
сих пор не насытившийся красотой и пространством заграничных миров. Читать про все это интересно…
По сравнению с антиутопия какими проектами Сорокина, это действительно нормальная история с узнаваемыми тиражами, интерьерами и экстерьерами советского быта. Жёстко-сентиментальный Сорокин спорит с непримиримым антисоветчиком, но выигрывает западник, др сих пор не насытившийся красотой и пространством
Раскрывается новая сторона Владимира Сорокина. Несмотря на публицическое содержание, со стилем он прощаться не думает. Много интересных моментов из биографии.
Эта книга – не художественное произведение, а набор статей, мнений и историй Сорокина, поэтому прочитаете вы в первую очередь его мнение о фильмах, о политике, о государстве, о его становлении как писателе и окружающих его событиях в течении жизни. Тем, кому интересна скрытая от лишних глаз жизнь Сорокина – рекомендую
Мне жаль, когда талантливый человек рождается, чтобы ненавидеть. Читается книга легко в смысле слога, языка, стиля изложения, но остаётся неприятное послевкусие от пропитанного ненавистью к своей стране и людям, живущим в ней, содержания.