Читать онлайн
Сердечные истории
Сердечные истории. Сборник
Вера Колочкова
Сашкин день
Ах, обмануть меня не сложно,
Я сам обманываться рад…А.С. Пушкин
– Сашка, вставай… Завтрак готов, слышишь?
Сашка подняла голову от подушки, промычала сонно:
– Ну мам… Дай мне поспать, все равно в школу идти не надо! Карантин же!
– Да, карантин! Но мы ведь договорились, что будем жить в привычном режиме! Вставай! Вон Павлик уже встал, слышишь?
– Так он же маленький! Ты его в девять часов укладываешь, вот и встает рано! А я…
– Хорошо. Тогда тоже будешь ложиться в девять часов.
– Ну, мам… Ты совсем уже озверела с этим карантином…
– Что я сделала?! Повтори!
– Ладно-ладно, встаю… Уж и сказать ничего нельзя!
Тата вернулась на кухню, хмыкнула недовольно. А что делать – озвереешь тут… Уже две недели в четырех стенах, сколько можно! А главное – и конца этому не видно…
Конечно, можно плюнуть на режим, плыть по течению ленивой расслабленности. Да только куда их эта расслабуха выведет? Как потом из нее выходить-то?
Нет уж. Режим есть режим. Как договорились. Сашка учится дистанционно, и потому утром встала, позавтракала – и за уроки! Все-таки девятый класс, и задают много… И пятилетний Павлик должен быть при деле – сначала развивающие занятия, потом английский, а потом уж мультики с играми. Хотя попробуй заставь его заниматься… Тоже неуправляемый стал. Скачет по квартире, как молодой козлик, энергию расходует. Еще и требует, чтобы она в эту круговерть вовлекалась, скучно ему одному, видите ли!
А что делать? Приходится вовлекаться. Хотя все эти бои черепашек-ниндзя со Шредером уже в печенках сидят. Да если б можно было отгородиться такой же «удаленкой», как у Сашки! Отстань, мол, у меня работы полно! В том-то и дело, что никак нельзя… Какая «удаленка» может быть у хореографа?
Ну вот, завтрак стынет, а Сашки все нет… И Павлик около телевизора в гостиной завис, мультик смотрит.
– Павлик, выключи телевизор, слышишь? Иди сюда, пора завтракать! Я кому говорю, Павлик, ну?
– Чего ты на нем опять срываешься, мам… – недовольно проговорила Сашка, заходя на кухню. – Пусть досмотрит свой мультик, жалко тебе, что ли? Характер у тебя стал просто невыносимый! Даже папа твой характер не выдержал…
Тата моргнула, обиженно глянула на дочь. Спросила тихо:
– При чем здесь папа? Не знаешь ничего, а рассуждаешь… Мы просто расстались, и все. Не смогли жить вместе. Я ж тебе сто раз объясняла.
– Ну да, ну да. Пятнадцать лет прожили, а дальше уже не смогли. Так ведь не бывает, мам.
– Бывает. Просто у нас кризис в отношениях наступил…
– Такой сильный кризис, что папа в другой город жить переехал?
– Не в другой город, а к бабушке… Бабушка старенькая, ей помощь нужна. И вообще, я не обязана перед тобой извиняться, это наши с папой отношения! Давай ешь и за уроки садись! С ума я с вами сойду, ей-богу… Вот почему меня опять Павлик не слушает, а? Хоть говори, хоть нет… Еще утро, а у меня уже голова болит…
– Это у меня голова болит, мам. Сама знаешь, сколько уроков задают. А ты ж работой не занята, ты просто на карантине сидишь, и все.
– Что?! Это я-то не занята? Да я только и делаю, что у плиты стою, завтрак-обед-ужин готовлю! А Павлик? Ты же видишь, что с Павликом делается? Да он же на голове ходит, он же постоянно внимания к себе требует! Да я ни одной минуточки сама себе не принадлежу, неужели сама не видишь?
– Да ну, ерунда… И я бы так согласилась… Вместо уроков с Павликом по квартире побегать!
– Да? Ты так считаешь? Ну так попробуй влезть в мою шкуру, я не против!
– В смысле? Поменяться с тобой местами, что ли?
– Ну да… Давай, хотя бы на один день! Я твои уроки сделаю, а ты будешь у плиты стоять! И Павлика чем-нибудь занимать целый день! Хочешь?
– Да легко, мам! Только давай, чтобы полностью в роль войти… Я целый день буду тобой, а ты – мной! Давай, я согласна! Прямо сейчас и начнем!
– Что ж, давай… – вяло согласилась Тата, уже жалея, что сама втянула дочь в эту ролевую игру. – Я сейчас пойду твои уроки делать, а ты Павлика завтраком накорми, потом посуду помой, потом…
– Ладно, не давай мне задания! Теперь же я твоя мама, а ты моя дочь! А ну-ка, Таточка, марш заниматься! Смотри, я потом все проверю, проконтролирую! Давай-давай, не делай мне тут кислую рожицу, ну?
Тата вздохнула, послушно встала из-за стола. Прошла в комнату Сашки, включила компьютер, чтобы ознакомиться с домашним заданием – что там ей предстоит… И закричала в сторону кухни возмущенно:
– Да вам же на сегодня сочинение задали, Сашка! Духовные искания Андрея Болконского и Пьера Безухова!
– И что? – тут же возникла в дверях комнаты довольно улыбающаяся Сашка. – Давай, Таточка, давай, работай… Ты ж говорила, что мои уроки – это сущая ерунда!
– Да я так вовсе не говорила… Может, мы обратно поменяемся, а?
– Нет уж! Уговор дороже денег, Таточка! Желаю тебе успехов в исследовании этих самых духовных исканий!
Сашка тут же исчезла, а Тата вздохнула и обреченно полезла в интернет – может, там можно найти готовый материал по этим самым исканиям, будь они неладны… Вот же ввязалась на свою голову, а?
И сразу бросился в глаза значок непрочитанного письма в Сашкиной почте. И не удержалась от соблазна, открыла…
О-па… А письмо-то от Максима, бывшего мужа… То бишь от Сашкиного отца. Коротенькое, деловое такое письмецо… Мол, как вы там, как переносите карантин, все ли здоровы…
Вот весь он в этом, дорогой бывший муженек! Лишнего слова не скажет. Отцовского чувства не выплеснет. Ну ладно, что ж… И она так же ему ответит. Она ведь теперь вместо Сашки дочернюю функцию выполняет? Так ему и напишет – все, мол, отлично у нас, папочка, все просто зашибись. Живем без тебя, не тужим. Хотя… Вот это «без тебя» убрать можно, пожалуй. Сашка с такой подковыркой все равно бы не написала. У нее с отцом трогательные отношения сохранились, да…
Отправила ответ, прислушалась. Как тихо в квартире… Даже громких стрелялок Павлика не слышно. Интересно, как это его Сашка угомонила? Наверное, книжку ему читает… Молодец…
Если б она знала тогда, как жестоко ошибается относительно Сашкиных педагогических способностей! Потому что дочь и не думала их проявлять по отношению к младшему брату. Павлик сидел перед телевизором, смотрел очередную серию про своих черепашек. А Сашка…
Сашка сидела за ее компьютером. И тоже писала письмо. И не кому-нибудь, а Максиму… От ее имени писала, нахмурив лоб и от усердия прикусив губу.
Сначала у нее ничего не получалось. Не шло как-то. Не знала, с чего начать… А потом вдруг слова сами начали выстраиваться на экране, да так ладненько, так красиво! Подумалось даже – может, литературный талант в ней пропадает? Вон как трогательно звучит…
«…И только сейчас, когда образовался этот вакуум, я вдруг поняла… Я все поняла, Максим, такая вдруг ясная картинка перед глазами встала! Я поняла, что очень люблю тебя… Что жить без тебя не могу. Это главное. А все остальное, все наши ссоры и выяснения отношений – это шелуха, это вуаль, накинутая на картинку правды…»
О как! Ай да Сашка, ай да… Ладно, опустим, чья она там дочь. И пусть мама не сердится на нее за такую подлянку! В конце концов, она всего лишь исполнила свою роль, как могла… Воспользовалась моментом. Сделала то, что должно было, и пусть будет, что будет!
Думать не стала, чтобы не сомневаться. Нажала на кнопку «отправить» и только после этого испугалась – что наделала, идиотка? Мама сядет за свой компьютер, увидит… Такой скандалище ей закатит, подумать страшно! Лучше сразу это письмо в корзину отправить, чтоб не увидела… Хотя папа-то его все равно почитает!
Ну и ладно… И пусть прочитает. Пусть будет, что будет…
На другой день, выйдя к завтраку, Сашка спросила с улыбкой:
– Ну что, мам, продолжим наши игры? Я смотрю, у тебя неплохо получается… Сочинение про духовные изыски вполне себе приемлемое написала!
– Нет уж, хватит! С меня семь потов сошло, пока я его вымучивала! Я уж лучше своими делами скорбными займусь…
В этот момент и зазвонил телефон, и Сашка успела мельком увидеть имя, высветившееся на дисплее, – «Максим»… И подскочила со стула, унеслась к себе в комнату и даже дверь закрыла, подперев ее плечом, – что ж теперь будет, мамочки… Вот сейчас, сейчас мама позовет ее на кухню гневно!
Время шло, но мама ее не звала. Сидела в кухне, прижимая телефон к уху, слушала… И сама не замечала, как дрожат губы, как стекают вниз по щекам теплые слезы, и конца им нет…
– Таточка, милая, любимая моя… Ты прости меня за все, дурака! Я только сейчас… Только сидя в одиночестве, понял, что ты значишь для меня, Таточка! И ты, и дети… Как же я люблю вас, господи! И я так благодарен тебе, Таточка, если б ты знала! Может, я бы не решился тебе это все сказать, если б ты… Не написала мне… Сама написала…
– Я? Что я тебе написала, Максим? Я не понимаю… А впрочем, это уже не важно…
Конечно, мелькнула у нее в этот момент мысль про Сашку… Мелькнула и пропала. Что значит вообще эта мысль по сравнению с ее слезами, с этим счастливым смятением?
– Да, это неважно, Таточка, моя дорогая. Важно то, что мы с тобой оба поняли… Нам надо обязательно быть вместе, и чем скорее, тем лучше!
– Но как же – скорее… Ведь карантин… Город могут закрыть, как же…
– Да и это неважно, Таточка! Потому что мы вместе, мы уже вместе… Разве ты этого еще не поняла?
Татьяна Алюшина
Карантинные подарочки
Зинаида и ее семья относятся к числу тех счастливчиков, которым повезло проводить карантин в собственном доме за городом. Не, совсем не дворец, если кто сразу же позавидовал, и не вилла на Рублевке ни разу, даже не коттедж новомодный – ничего подобного.
Небольшой, скромный домик, доставшийся мужу Зиночки Григорию в наследство от дедушки в старинном дачном поселке по Рижскому направлению в сорока километрах от Москвы. Такой же старый, как поселок, строившийся вместе с ним, но добротный, очень уютный, каменный, капитальный дом, со всеми коммуникациями и прекрасным интернетом, что не в последнюю очередь повлияло на их с мужем решение перебраться за город сразу же, как объявили этот самый карантин с самоудаленкой.
Дед Гриши Павел Николаевич всю жизнь проработал инженером-строителем, поэтому и дом для семьи построил настоящий, грамотный, продуманный до мелочей и реально необыкновенно удобный, да и участок земли, на котором домик тот стоял, был прямо-таки огромный по тем-то временам, да и по нынешним временам-то, для обычного человека – аж пятьдесят соток. Гуляй – не хочу – и сады с огородами разводи, что, собственно, Павел Николаевич и его жена Вера Алексеевна, бабушка Григория, с удовольствием и делали.
А вот родители Гриши садоводами-огородниками не стали, предпочитая на дачу приезжать исключительно ради отдыха. Так, что-то влегкую на грядках разводили: зеленушку всякую, редисочку, несколько кустов ягодных посадили – все, что попроще, без затей агрономических.
И не в пример им Зина с Гришей дом этот очень любили, приезжали настолько часто, насколько могли, практически каждые выходные проводили на даче, и зимой в том числе – ходили на лыжах, дышали свежим воздухом и обязательно Новый год здесь всем семейством да с друзьями близкими справляли. Не говоря уж про лето, которое практически все три месяца проводили именно здесь, а потому что у них четверо малых детей, чью кипучую энергию требовалось куда-то направлять, желательно в мирных, малоразрушительных целях, а самих детей необходимо оздоравливать на природе.
Вот и оздоравливали. На курорты таким кагалом особо не наездишься – вы себе представляете пляжный отдых двоих родителей с четырьмя детьми, младшему из которых только в апреле исполнилось четыре года? Никакого моря, никакого расслабона, никакого отдыха – одно сплошное напряженное внимание, чтобы эта банда не разбежалась, не заплыла, не наделала чего. Ну, или брать в помощники бабушек-дедушек в такие поездки.
А вот оно им надо? Когда есть прекрасный дом, огромный участок и совершенно безопасный, охраняемый поселок.
Решили, что море – тоже дело хорошее, поедут, а как же, но только когда младшие подрастут хотя бы лет до семи, а старшие уже в разум какой-то ответственный войдут.
А пока вот так – дача. Зина с Гришей посадили новые ягодные кусты, добавили к старому, вполне себе плодовитому саду, вернее, к тем деревьям, что от него остались, новые деревца. Теплицами не заморачивались – все-таки люди городские, но грядки под зелень, лук, чеснок, салаты, редиску, морковку, свеклу делали, да так еще что по мелочи сажали, в основном в виде эксперимента. В дальнем углу участка имелась поляна с дикой земляникой, на ней даже грибы белые росли, за домом сделали грядки с клубникой для детей. В общем, как могли огородничали так, чтобы и без напряга, в удовольствие, и не совсем уж балалайка три струны на веранде лениться.
Ну и кто бы при таком богатстве остался в городе? Собрали ребятню и мотанули еще в марте, когда снег, пугая, налетал.