Читать онлайн
Каисса
Каисса
Художественное оформление Василия Половцева
© Виталий Чижков, 2023
© ООО «Издательство АСТ», 2023
* * *
Пролог
Аркат.
23 апреля 2034
Допотопный макбук хрипел так, словно ему перерезали горло. Надтреснутый, как голос шансонье, экран слабо освещал полумглу уснувшей кофейни. Сборка эксплоита[1] далась машинке нелегко, а генерация фейковой учетной записи заставила кулер работать на всю катушку. Того и гляди макбук поднимется в воздух и улетит со стайкой наблюдательных дронов – патрулировать ночную Тверь. Аркат Ли отставил чашку с чаем и положил руку на корпус. И тут же отдернул – ноутбук был раскаленным!
Консоль выплюнула серую надпись:
root@kaissa:~# _
Есть доступ к Каиссе! Аркат победно воскликнул. От волнения он ощущал себя шестью литрами бурлящей крови, переливающейся в воздухе тончайшими струйками, которые образовывали сутулую тощую фигуру.
Пальцы молодого человека быстро-быстро зашерудили по затертым добела клавишам. Нужно было подтвердить успех.
За окном завис дрон. Чем не нулевой пациент? Аркат молниеносно вогнал в консоль пару строк. Успех: наблюдатель № 376643 оказался под контролем. Хакер понажимал на макбуке стрелочки – дрон в ответ покачался туда-сюда. Аркат развернул гаубицу камеры на окно кофейни – на ноутбуке выплыло изображение сидящего в экранном освещении Ли.
«С ума сойти – вся Россия на кончиках пальцев!» – подумал Аркат.
Он пил чай в попытке унять нервы и наблюдал за картинкой. На ней-то он и заметил за своей спиной движение – три дюжих фигуры, бесшумно возникших из ниоткуда. Люди в черных куртках и черных балаклавах сливались с обстановкой кофейни. Лишь их люминесцентные нашивки «Бюро», отражавшие тусклое свечение экрана, будто парили в воздухе.
Через пять часов Аркат, облаченный в тюремную робу, шагал по длинному коридору колонии особого режима номер триста тридцать семь в камеру номер ноль: искусственный интеллект Каиссы сгенерировал приговор – двадцать пять лет.
До две тысячи тридцатого года Аркату пришлось бы сидеть под домашним арестом или в СИЗО, разговаривать со следователями, присутствовать на судебных заседаниях. Сегодня же от десяти тысяч судов и восьми тысяч следственных изоляторов в России осталось штук десять первых и не более двадцати – вторых. А путь от места преступления до тюремной камеры в большинстве случаев занимал ровно столько времени, сколько нужно на дорогу в вагонзаке или автозаке.
Мобильный телефон отобрали, только когда подъезжали к Сандовскому району. Поэтому у Арката было время на лихорадочный поиск в Интернете по запросам: «блатные понятия», «как вести себя на зоне чтобы не стать петухом» и «как правильно заходить в тюрьму».
– Мир вашему дому, – поздоровался Аркат, когда за спиной закрыли дверь камеры. – Кто смотрящий в хате?
В голове была каша из информации: не пожимать руку, не разговаривать про интимную жизнь, избегать работы на администрацию, выяснить, «черная» колония или «красная»…
«Хата» была больше похожа на гостиничный номер: широкое окно без решеток, много места, люстра, светлые обои, занавески, подоконник с кофемашиной на нем, настенные полки с книгами. Вдоль стен – четыре диванчика, обитых зеленой кожей. Возле каждого – небольшая тумбочка. На тумбочках – ноутбуки и смартфоны, несколько устаревшие. В углу камеры – комод с пыльным принтером.
Аркат мучительно вспоминал, как называются спальные места на жаргоне.
Вспомнил:
– На какую шконку вещи бросить можно?
Ответа не последовало. Посреди камеры за огромным круглым журнальным столом в бескаркасных креслах сидели три татуированных зэка в серых робах и увлеченно играли в карты, не замечая Арката. На столе стояла чабань[2], большой глиняный чайник, дымились пиалы. Разве что кальяна не хватало.
– Матушку Удачу, сто тузов по сдаче! – проявил вежливость Аркат поговоркой, прочитанной на сайте «Честный каторжанин».
Зэки продолжали громко общаться между собой, игнорируя первохода и метая карты на стол.
«После приветствия при заходе в хату может не последовать реакции; тогда нужно громко обозначиться – назвать имя, статью и срок», – вспомнились слова из поста на «ЧК».
– Ли Аркат Адильевич! Статья двести семьдесят четыре! Пункт один![3] Четвертной чалиться заехал к хозяину!
Зэки замолчали и уставились на Арката с изумлением. Наконец-то обратили внимание! Сердце так и выпрыгивало из груди. Статья вроде не зашкварная.
– Вечер в хату! Часик в радость! Чифир в сладость! – закрепил свой успех Ли.
– Да ладно! Правительственный сайт хакнул?! – спросил совсем молодой зэк, лысый и беззубый. – Никак Каиссу ломанул? А?
За столом все засмеялись.
– Ну… Да, я эксплойт залил на один из ее серверов, и меня сразу скрутили, – ответил Аркат.
Смех затих.
– Каиссу невозможно взломать: там ее Управление «К» охраняет, шифрование RSA-240, да и Каисса самомодифицироваться умеет, – хриплым голосом сказал второй зэк, высокий нордический блондин. – Надо быть безумным, чтобы пытаться ломануть правительство.
– Я тут главный, – сказал третий зэк, перекачанный мужчина лет сорока, и протянул руку. – Даю тебе погремуху Разноглазый – смотрю, у тебя гетерохромия. Но вообще у нас тут все блатное не принято. Видно, что ты гуглил всю дорогу досюда ауешные[4] понятия. Не стоило.
Аркат пожал всем руки. Его пригласили к столику. Дали пиалу. Зеленый чай.
Только сейчас он увидел, что карты на столе – это колода MTG[5]. Проступили и другие детали, которые Ли не заметил сначала из-за волнения: на полках стояли книги по программированию, настройке сетей, математике. Татуировки на зэках были не тюремные, а скорее хипстерские – треш полька, блекворк, биомеханика.
– Скажи-ка мне, Аркат, какие уровни у сетевой модели OSI? – спросил главный.
– Физический, канальный, сетевой, транспортный, сеансовый, представления и прикладной. Мнемоническое правило: «Футбольный клуб „Спартак“ только слабых привык побеждать». – На секунду Ли почувствовал себя на собеседовании.
– Молодец, – подмигнул главный. – Просто хотел убедиться, что ты тоже айтишник. Мы тут все по соответствующим статьям сидим. Меня зовут Иван Гремучкин, кличут Фармаколог, сижу по сто восемьдесят третьей[6]. Работал на фармацевтическую компанию и сливал базы данных конкурентам. Как только Каиссу запустили, все обнаружилось. И вот я здесь. Этот, – Иван указал на блондина, – Василий Кормуша, Кукловод, двести семьдесят третья[7]. Он написал вирус для умных домов и роботов-помощников. Запустил в систему безопасности на Рублевке. Роботы начали красть драгоценности у хозяев и выносить их из дома. Камеры наблюдения при этом отключались. Драгоценности роботы-помощники клали в роботов-курьеров из доставки. Те привозили их Ваське. Все вскрылось, когда начали патрулировать дронами – там Кукловода быстро спеленали.
– Я Андрей Пасечник. Сто тридцать первая, – сказал лысый парнишка.
– Это же «Изнасилование»? – переспросил Аркат.
– Ага. У Андрюши по этой статье, между прочим, больше восьмисот эпизодов, из них шестьдесят – с мужчинами. Кликуха Калигула, на пожизненном.
У Арката отвисла челюсть.
– Рот прикрой, Разноглазый, – ухмыльнулся Фармаколог. – Андрей просто скрипт-кидди[8]. На форуме скачал какой-то брутфорсер[9] и подобрал пароль к какой-то сетке, сам не разобрался, к какой именно. И запустил DDoS-атаку. А то была федеральная сеть секс-игрушек с удаленным управлением. По всей стране вибраторы с ума посходили. А между прочим, атака на секс-устройство квалифицируется как изнасилование.
Аркат сидел красный, пытаясь не захохотать.
– Забавного мало, на самом деле, – подытожил Фармаколог, давясь от смеха. – Андрея сначала на обычную зону отправили, ему там зубы выбили. Статья-то – сам понимаешь… Но вот теперь сюда привезли. На всю жизнь.
– Ничего не на всю жизнь! – воскликнул Калигула. – Я сейчас работаю над новой прошивкой для дорожных камер, чтобы их нельзя было обмануть. А еще они вообще все-все нарушения будут уметь фиксировать. Мне за это досрочное дадут сразу после релиза.
– Короче, Андрей опять хочет поиметь тысячи людей, – подытожил Кукловод.
Аркат.
Май 2034
В целом жилось Аркату в колонии неплохо. Как в санатории. Сама колония и была раньше туристическим санаторием – ИТК тут появилась в тридцать втором году, когда тюрьмы были переполнены под завязку и Партия Равенства взялась реформировать всю пенитенциарную систему. В ходе мозгового штурма пришли к плану создания особой колонии с мягким режимом, с упором на фермерское хозяйство. Чтобы можно было отлучаться из нее ненадолго, без ограничений принимать родственников. Чтобы труд оплачивался. Чтобы была работа с психологами, отсутствовали автоматчики и решетки, были возможности для получения образования. Такой режим позволил бы легче интегрировать заключенных в общество после отбывания наказания и, соответственно, снизить число рецидивов. Как следствие, разгрузить тюрьмы. В Норвегии до сих пор существовала подобная колония на острове Бастой, которая показывала отличную статистику – за счет работы на земле особо опасные преступники ресоциализировались лучше и процент рецидивов сократился. Модель была отличная еще и потому, что подобная тюрьма символизировала бы свободу, а это Партии было необходимо позарез.
Сначала, как и в Норвегии, в триста тридцать седьмую колонию перевезли осужденных по тяжким статьям. И тут эксперимент начал проваливаться: в окружающих деревнях резко подскочил уровень криминала – заключенные просто приходили туда и бесчинствовали, убивая, воруя и насилуя. Пришлось стянуть в этот район спецназ и организовать патрули. Затем обнаружилась другая проблема – после того как в СМИ появились новости о жизни колонии, горожане, находящиеся за чертой бедности, начали нарочно совершать преступления, чтобы попасть в инновационную ИТК.
Закончилось все тем, что местные собрали ополчение и, как в Средние века, пришли с факелами штурмовать тюрьму, чтобы линчевать заключенных. Потому что была некоторая несправедливость в том, что самые мерзкие преступники жили лучше, чем обычные граждане. Подтянулись спецназовцы, и все вылилось в кровавую баню.
С тех пор Партия расселила всех выживших по обычным тюрьмам, а триста тридцать седьмая стала колонией для киберпреступников, по укладу ничем не отличавшейся от любой компании-аутсорсера на воле – та же работа на банки, страховые и ретейлеры за мелкий прайс, много овертаймов и менеджеров, стремившихся выжать из сотрудников как можно больше кода за как можно меньшее время. Конфликты с местными прекратились: айтишники были контингентом, желанным в деревнях – миролюбивым, денежным, ценившим все фермерское и аутентичное, в том числе хозяйственных и ласковых женщин.
Аркат уже через три недели привык к заключению. Он начал ходить на массаж, заниматься в спортзале. А в качестве хобби записался на курс писательского мастерства, который вели в Центре Политинформации – лектории прямо в стенах триста тридцать седьмой. С большим удовольствием он занимался сочинительством, а однажды ему даже представилась возможность рассказать о своем творчестве сокамерникам из нулевой.
По вечерам все в «хате» Разноглазого занимались тем же, чем занимаются абсолютно все люди, хоть немного разбирающиеся в программировании, – мечтали создать крутую игру, которая принесла бы много-много денег. Пока остановились на этапе общей концепции.
– Аркат, может, у тебя есть какие-то идеи интересные? – спросил Фармаколог в один из вечеров. – Мы уже определились с движком. Калигула изучает курсы по моделированию и учится рисовать текстуры. Нужна идея сюжетки.
– Я тут написал синопсис к книге. Хочу, знаете ли, стать писателем и уйти из программирования, – ответил Аркат. – Крутой мистический сюжет. Возможно, подойдет…
– Излагай!
– В общем, там у меня следующие персонажи: Демон – это наш главный герой – и Ангел, его противник. У Ангела одна рука нормальная, а вторая покалеченная. Еще есть Блудница, наполовину девушка, наполовину змея. Ее предстоит спасти из плена религиозной секты. Нам должен помогать некий Защитник, я его представляю как двуглавого Цербера. Однажды прошел сильный дождь, с громом, шаровыми молниями и затянувшими небо фиолетовыми облаками. И Демон пробудился. В таком огромном столбе пламени. И начал, короче, искать Блудницу…