Читать онлайн
Закованные в металл

Ложь из лжи. Пусть вывернется наизнанку!

Маганэ Чикуджоин.

Глава 1

На стуле в центре студии сидела пожилая женщина, и на ней сходились лучи студийных прожекторов. Кругом стояли операторы, и наводили на старушку объективы камер, ожидая появления журналиста. Операторы устало переглянулись. Это не первое подобное интервью, которое они снимали за последние годы, а однообразие очень утомляло.

Вскоре пришёл журналист, принеся с собой маленький раскладной стульчик, микрофон, и сел рядом со старушкой. Они обменялись приветствиями.

– Ну что скажете, Маргарет. Довольны ли вы присутствием вирткапсулы компании Спринг в своей семье? Я слышал, да и все наверное в курсе, что игры – зло, а виртуальные миры – опасны для личности, – журналист поднёс к Маргарет микрофон. – Вы тоже так считаете?

Маргарет взглянула на журналиста искоса, удивившись, и имея на этот счёт другую точку зрения. Улыбнувшись, и положив ладонь на грудь, она ласково произнесла:

– Нет, что вы. Я тоже раньше так думала. Сначала я боялась, но потом, после очередного погружения в игру, мой внук изменился. Кейси стал хорошо учиться, чтить наши традиции. Начал стремиться работать и прекратил устраивать ссоры в школе. Все теперь от него без ума, и одноклассники, и учителя. Общество его признало, – заявила она с гордостью. – Я счастлива, что купила вирткапсулу компании Спринг, и вам того же советую. У нас, в наше время, не было возможности так быстро и легко наладить свою жизнь, и преодолеть психологические барьеры, мешающие нам стать частью общества, зато она есть у наших детей. Купите капсулу Спринг, и не пожалеете.

В студии раздались звуки аплодисментов.

***

Грозовые тучи шли на город с севера, и их появление нисколько не удивило меня. Я сидел за рабочим столом перед компьютером в своём кабинете, дома, и глядел в окно, рассматривая высотные здания. Неделя выдалась хмурая, и, как это обычно бывает в мой день рождения, 35 лет я встретил во время ливня. Дождю лить не запретишь, и это – факт.

Отвернувшись от окна, я вернул взгляд в монитор. Надо бы дать мозгу отдохнуть, потому что день сегодня был напряжённый.

Открыл браузер, и решил посмотреть первые попавшиеся видео из Ютьюба. Увидел пару обложек для роликов. Удобная система определения вкуса сразу подобрала для меня контент на интересующую тематику: наука и техника. На первой обложке в кожаных креслах сидели два человека, и о чём-то говорили, а на второй была изображена микросхема. Решил начать с первого видео, и ткнул на плей.

– Вот насчёт времени вы задали хороший вопрос, – сказал мужчина слева, поправив очки. Он был седоволосый, и походил на университетского профессора. – Существует ли время… Видите ли, время – не физическая величина, как многие считают. Это величина исключительно субъективная, и была выбрана как удобная единица измерения. С её помощью намного проще фиксировать конец и начало события. Жизнь человека – 80 лет. Вспышка молнии – десятые доли секунды. Понимаете?

Журналист кивнул.

– Так вот, время от состояния материи не зависит. Время есть в реальности, но не имеет материальной формы. Потому, оно относительно, и может меняться. Менять свой ход.

– Это как? – нахмурился журналист.

– Если вы окажетесь у горизонта событий чёрной дыры, то относительно вас, на Земле, время ускорит свой ход, а Земной наблюдатель будет видеть вас как очень медленный объект. Вы замедлитесь относительно его.

Так, ладно. Нажал на стоп, и врубил следующий ролик. Астрофизики мне ещё не хватало на перегруженный мозг.

В следующем ролике я увидел журналиста, который находился в компьютерной лаборатории. Он говорил:

– В мире информационных технологий это значит действительно многое. Теперь вполне можно создать механические нейронные соединения, которые будут полностью имитировать структуру человеческого мозга…

Интересно конечно, но нет. Нажал на стоп, и зажмурился, протирая веки. Потом посмотрю. Ютуб предложил ещё один ролик, уже более необычного содержания. Обложкой был синий квадрат. Ради любопытства я кликнул на плей, и услышал чьё-то тяжёлое сопение, доносящееся из динамиков монитора. Будто бы у кого-то над ухом завис маньяк. На экране я видел человека, сидящего за столом. Человек был красным с оттенками оранжевого, будто горел, а всё вокруг было синим. Ничего не понимая, я взглянул на название ролика: «Охота глазами вампира. Инфрозрение».

А не, бред для школьников. Я закрыл браузер.

Маленькая Бэкки, постучавшись в дверь, осторожно заглянула ко мне в кабинет. Увидев её, я улыбнулся, и спросил:

– Девочка моя, что ты хотела?

– Папа, а мы сегодня поедем в галерею? Помнишь, ты обещал неделю назад.

– М-м-м, – задумался я, пытаясь вспомнить, было ли такое. Действительно, было. Обещать и не сделать я не мог, потому, собрался утвердительно ответить.

Вдруг из динамиков раздался звон, от которого Бэкки дрогнула, да и у меня волосы на загривке встали дыбом. Я поманил её ладонью, и девочка вошла, осторожно закрыв дверь. Глянув на экран, я увидел надпись «Входящее сообщение».

От: Генеральный директор Хан Стилс.

Вот чёрт. Такое сообщение игнорировать было нельзя. Хан перед уходом решил навести порядок во всех отделах, и я, как его главный заместитель, должен был ему в этом помогать. По пустяковому поводу он бы писать не стал, и я, вздохнув, открыл сообщение, вчитавшись.

Рик, надеюсь ты не забыл, что сегодня день передачи полномочий? Тебе сегодня нужно до вечера явиться в офис и подписать документы, отправленные соучредителями. Кстати, есть у меня для тебя один сюрприз. Думаю, ты был бы рад, заняв должность Генерального директора, получить прибавку к зарплате? Конечно, да, и не вздумай говорить, что это не так ;) Приезжай.

От удивления я чуть не подпрыгнул, и тут же столкнулся с недоуменным взглядом дочери, которая спросила осторожно:

– Папа, мы что, никуда не поедем?

– Нет, дорогая, – вздохнул я. – Сегодня у папы важные дела. Давай в другой раз?

Бэкки насупилась, и обиженно засопев, сказала:

– У тебя никогда не получается! Каждый раз дела!

– Извини, Бэк, – сказал я, и потянул ладонь к её голове, чтобы потрепать за волосы. Бэк уклонилась от прикосновения, и юркнула к двери. Застыв в дверном проёме, Бэк оглянулась.

– Если мама боится сказать, то я скажу, – голос Бэкки дрогнул. Чтобы продолжить, ей явно пришлось себя пересиливать. – Для тебя работа важнее семьи. Это плохо.

Нормальный отец, наверное, в этот момент перешёл бы на крик, пояснив, что он кормилец семьи, и что ему надо работать. Но как я мог возразить в этом случае, да ещё и маленькой девочке? Она ведь была права, и от этого мне стало обидно. Бэкки закрыла за собой дверь.

В груди защемило, и я нахмурил брови, ощутив желание послать к дьяволу всех кругом. С чего вдруг я должен краснеть и оправдываться за то, что делаю? Моя работа нас кормит, причём не только кормит, а ещё и обеспечивает высокий уровень жизни. «А у тебя есть время этим уровнем жизни пользоваться?» – язвительно спросил внутренний голос, и я чуть не взорвался.

Работа действительно отнимала немало времени, но это было необходимой жертвой для развития. Иначе, как обеспечить себе карьерный рост? Те, кто работал в пол силы, и пытались чётко разграничить личное время с рабочим, не добивались ничего. Это мне было известно на собственном опыте, и я с удовлетворением понял, что поступаю правильно.

Встав, и надев пиджак, висевший на стуле, я подошёл к двери, открыв её. Бэкки сидела на пышном диване в гостиной и смотрела мультики, безотрывно глядя в плазменный телевизор, висевший на стене. Показывали парящего в небе железного человека, от чего меня чуть не скривило, ведь мне никогда было непонятно, почему дети так любили этих размалёванных клоунов. В них ведь нет совершенно ничего притягательного, кроме супер силы, и того, что они мочат толпы преступников. Железный человек на экране круто развернулся, и выстрелил лазером из руки, взорвав идущий на него танк. Меня тут же обдал прохладный сквозняк, и я поёжился от холода. Буркнул недовольно:

– Милая, закрой окно пожалуйста окна. Я иду на кухню.

Ненавидел холод. Терпеть его не мог, в любой форме и любом исполнении. Мне было неважно, лёгкий это холод, или нет. Если он вызывал дискомфорт, это значило, что я буду ненавидеть его. Мне сразу вспоминалось детство в холодной ободранной квартире, где мы с мамой были вынуждены греться у электропечи, потому что отопления у нас давно не было.

– Сейчас, сейчас! Извини, Рикки! – Ответила Рейчел. Послышался звук щёлкнувших оконных замков.

Я очень любил Рейчел, но порой меня безумно раздражало то, что она иногда совершала поступки будто бы мне назло. Я тысячу раз просил ее – не открывай окна, пока я в доме, но она всё равно старалась это сделать, в той или иной форме. Почувствовав давление в груди, вызванное сиюминутным гневом, я глубоко вдохнул. «Она это не специально».

В воздухе стоял запах яичницы с беконом и, вдохнув его, я ощутил, как рот наполнился слюной. Желудок тут же отозвался громким урчанием, сигнализируя о том, что пора есть, и я не стал с ним спорить. Прошагав по широкой гостиной, обставленной идеально гладкой и белой европейской мебелью, и подмигнув взглянувшей на меня Бэкки, я свернул за угол.

Пройдя на кухню, я попал в просторное помещение, и сел за длинный белый стол, стоявший в центре. В стороне, у плиты, возилась Рейчел, водившая по дну сковородки кулинарной лопаткой. Плита стояла рядом с кухонным столом, а на нём лежала жёлтая папка, на которую я почти не обратил внимания. Всё моё внимание было сфокусировано на Рейчел. Роскошная брюнетка с длинными волосами, достававшими почти до бёдер, и длинными ногами. Увидев её ягодицы, я тут же испытал секундный порыв возбуждения, появившийся ниже пояса.

С выбором я точно не ошибся, в своё время. Рейчел была умна, красива, и сексуальна. Я даже не знал, в каком из начинаний она лучше, потому решил, что во всех сразу.

– Пришел? – ласково спросила она, обернувшись, и взглянув на меня изумительно красивыми карие глазами. – Сейчас будет готово. Подожди минутку.

– Хорошо, – отозвался я, кивнув.

– Ты так и не сказал вчера, как дела на работе? Как Стальные клинки?

– Какие клинки? – растерялся я, но вдруг вспомнил. – А! Да нормально.

Пошарив в кармане, я нащупал пластиковую оболочку пропуска, и достав его, осмотрел. Там было написано:

Рик Марчелли, Зам. Генерального директора.

Ниже моего имени и фамилии располагался логотип компании в виде цветка сакуры, который рассекался надписью «Spring». Я задумался. Любопытно, почему из всех логотипов был выбрал именно логотип в виде цветка Сакуры? Как-то это не клеилось с родом деятельности компании, которая занималась вирткапсулами и компьютерными играми. Что-то из мира ИТ-технологий подошло бы куда больше. Решил, что подниму этот вопрос на совете директоров. Только вот надо к ним зайти.

Рейчел поставила передо мной тарелку с едой. Яичница, ставшая островком для двух полосок бекона, выглядела великолепно. Я убрал пропуск в карман, и принялся есть, с аппетитом. Ощутив языком сочные кусочки прожаренного мяса, я блаженно зажмурил глаза, и промычал.

– Очень вкусно, милая, спасибо.

Рейчел улыбнулась, а в глазах её блеснул радостный огонёк.

Она села напротив, поставив на стол две чашки с чаем и горячей водой. Себе Рейчел оставила ту, что с чаем, а ко мне подвинула чашку с кипятком.

– Как дела с повышением? – поинтересовалась Рейчел, сделав глоток.

– Сегодня буду подписывать документы. Завтра, скорее всего, вступлю в полномочия.

Взглянул на папку, лежавшую на кухонном столе, и разглядел на ней медицинский символ. Из папки торчала бумажка с красной печатью, и я прищурился, пытаясь разглядеть, что на ней написано. М-да, со зрением у меня туго, а подходить было лень. Потом взгляну.

– Как визит к врачу? – спросил я у Рейчел.

Рейчел опустила глаза, с улыбкой о чем-то задумавшись, и вновь взглянула на меня. Взгляд ее стал грустным. Я взял свою чашку.

– Всё нормально, – улыбнулась она. – Ты молодец. И не обижайся на Бэкки, ладно? Мы взрослые люди, а она ещё ребёнок, и ничего не понимает.

– Хорошо, – кивнул я, ответив на автомате. Вопрос был дежурным, ведь я был уверен, что все хорошо. Сделал большой глоток. Тут же ротовую полость и горло пронзила жгучая боль, заставившая меня зажать губы ладонью, и выругаться.

– Милый! – Вскочила Рейчел. – Ну, горячо же!

– Да, да, знаю, – сказал я, наморщившись, и стараясь быть сдержанным. Рейчел собралась куда-то идти, но я остановил её жестом. – Нормально, нормально! Поболит, и пройдёт.

Здорово. Теперь будет ожог, и не поешь нормально. Ну, ничего страшного. Что теперь делать? Осталось только терпеть. Никогда ещё раньше не обжигался из-за такой глупости. Встав из-за стола, я поцеловал Рейчел в щёку, и направился к выходу.

– Бэкки, мы сходим в зоопарк на следующих выходных вместо галереи! Я обещаю!

– Ага! – буркнула Бэкки, не показываясь.

Взяв с полочки ключи с логотипом БМВ, я с наслаждением взглянул на них. Это была одна их любимых частей моего выхода на работу. Я ещё не был в машине, но уже воображал, как сажусь в роскошный салон, обвитый кожей. На душе стало радостно, и я улыбнулся, захотев поскорее добраться до гаража. Немцы знали толк в машинах, собирая их так, что даже спустя год использования авто было трудно отличить от нового. При соответствующем уходе, разумеется.

Я вышел, увидел дорогу, лежавшую перед домом, и тут же ощутил пронизывающий холод. Быстро закрыв за собой дверь, я скорым шагом направился к гаражу. Наклонившись, и взявшись за ручку ворот, я потянул её. Ворота плавно поползли вверх, и я увидел БМВ Х6, на который не мог взглянуть без улыбки. Серая краска металлик тут же блеснула попавшим на неё светом, и это сделало автомобиль ещё более шикарным на вид.

Вот он, успех. Я всю жизнь к этому стремился, и теперь имел всё, что хотел.

Сев за руль и закрыв дверь, я нажал на кнопку запуска двигателя. Автомобиль отозвался свистом стартера. Двигатель взревел, автомобиль мелко завибрировал, и в груди потеплело. Обожал звук мотора БМВ с утра пораньше. Это, наверное, было третьим событием после жены и дочери, греющим мою душу.

Достал телефон из бардачка, и посмотрел на счета. Проглядывая оплату сеансов терапий для Рейчел я недоуменно качал головой. Четверть расходов именно они и занимали. Мне всё чаще казалось, что эти терапии – мошеннические происки, вызванные нежеланием раз и навсегда избавить мою жену от болезни. Ведь если она поправится, то денег заработать будет не на ком.

Нет, я был не жадным человеком. Хотелось, чтобы с Рейчел всё было в порядке.

Выехав на дорогу, я взглянул на свой двухэтажный коттедж, в котором большую часть стен занимали панорамные окна. Вот, что еще нужно было для счастья? Вроде бы, было то, о чем я мечтал с самого детства, да и не только я. Вот оно получено, но где же чувство постоянного удовлетворения и внутреннего спокойствия, которое должно было наступить?

Значит, нужно было что-то еще.

Из раздумий меня вырвал рев двигателя, который разорвал устоявшуюся на улице тишину. Расширив от удивления глаза, я взглянул в зеркало заднего вида, и увидел два огонька фар. Мимо меня, на огромной скорости и рыча двигателем, промчался Ламборджини. Он проехал так быстро, что мой БМВ даже качнулся из-за потоков воздуха. «Вау! – подумал я, – вот это тачка! Вот если на ней буду ездить, то на раз обрадуюсь. Как можно быть несчастным в такой машине?»

Задумавшись, я увидел в воображении смуглое лицо Уильяма, покрытое щетиной. Он владел этой машиной. Точно же! Вот кому Ламборджини принадлежала. Уильям жил в паре домов от меня, и мне, честно сказать, было непонятно, чем этот человек занимался. Он приезжал и уезжал, постоянно в разное время, а иногда бывало так, что сидел дома неделями напролёт, выходя лишь на пробежку.

Кем надо было работать, чтобы иметь такой дом, в таком районе, да еще и ездить на таком авто? И работать ли? Может, он был очередным двадцатилетним мультимиллионером-бездельником, получившим большое наследство.

Ну, ничего. Я, за счёт работы и упорного труда, куплю себе дом с машиной, которые будут на порядок лучше. Меня вдруг возмутило то, что Уильям позволял себе ездить по населенному пункту на таких скоростях. Богатеи его уровня, видимо, всегда зажирались, и начинали позволять себе делать такие вот выходки. Если он увидит кого покруче, – меня например, – то тут же успокоится, и станет вести себя сдержаннее.

Мечтательно улыбнувшись, и представляя себя за рулём новенького Ламборджини, я поехал по улице, поглощённой утренними сумерками.

Здание компании Спринг трудно было назвать заурядным. Высоченный небоскрёб, чем-то напоминавший по форме наконечник копья, полностью состоявший из стекла, был полностью выкуплен компанией. Вдоль всего здания висел громадный жидкокристаллический экран, на котором транслировалась реклама, и иногда фильмы. На нём я увидел необычное изображение новой виртуальной капсулы, которых раньше в продаже никогда не было, и, взглянув на ценник, пожал плечами.

Цена стала ещё ниже, чем была. Однако, пора удивляться настала тогда, когда циферблат цены сменился табличкой с техническими характеристиками. При вдвое лучших характеристиках стоимость была вдвое ниже. Что за убыточное решение такое? В прошлом, Эйпл, из года в год, напротив, с развитием модельного ряда увеличивала стоимость чуть ли не в два раза с каждым смартфоном. А Спринг что вытворяли? Хотели взять пример с Генри Форда, и сделать капсулы доступными для масс?

Заехав в подземный паркинг, я поставил машину на сигнализацию. Войдя в лифт, я нажал на кнопку последнего этажа. Тут располагалась главная штаб квартира компании.

– Внимание! – в динамиках лифта раздался мягкий женский голос. – Не все бетатетстеры новой версии Стального меча явились на точку подключения. Если вы заблудились, напоминаю, точка подключения находится на уровне 2Б. Повторяю…

Что ещё за бетатест?

Двери лифта закрылись. Он поехал, и я будто оказался в невесомости. Пол словно ушёл из под ног.

На нужном этаже я вышел, и огляделся. Офис был умопомрачительной красоты, и каждый раз своим видом вызывал во мне чувство неописуемого восторга. Интересно, сколько денег в это было вложено? Всё было обставлено по последнему слову техники и дизайна, что для головного офиса, судя по всему, было очень важно.

За рецепшенами стояли грудастые секретарши, осматривавшие посетителей. Попасть работать секретарем в штаб-квартиру Спринга было так же сложно, как и стать астронавтом. Шансы один на миллион. Я не знал, какая там была система отбора, но обычного прохождения собеседования через постель точно не достаточно, такого не было в принципе. Тут работали не проститутки, а самые настоящие секретари, которые оперативно могли решить ряд бюрократических проблем одновременно, отгородить руководство от ненужных посетителей и звонков, и главное, сделать они это могли на двенадцати языках.

Такой секретарь был самым настоящим щитом и спасением для занятого руководителя.

Я подошёл к одной из них. Смуглой, с острыми и красивыми чертами лица.

– О, господин…

– Просто Рик, – отмахнулся я. – Давно вместе работаем. Не вижу причин для официозности.

– Хорошо, Рик, – улыбнулась секретарша. На бейдже я прочитал имя Энни. Пора запоминать, потому что говорить потом: «Эй, секретарь, принеси мне кофе», будет как-то неловко.

– Энни, – сказал я. – Сегодня ко мне никого?

– Нет. Хан просил говорить любому, что у вас выходной.

– Хорошо, – кивнул я, взглянув за Энни. За стеклянными стенами переговорной комнаты виднелся длинный стол совета директоров.

Все были в сборе, как и положено. Полненькие дяди, одетые по последнему слову моды в самые дорогие костюмы, сидели внимательно смотря на Хана, который активно жестикулировал и что-то объяснял.

Ощутив во рту пульсирующую после утреннего ожога боль, я сморщился. Даже не представляю, как я теперь буду жить с этим. Не ощущение, а издевательство.

Хан сейчас говорить не мог. Врываться в переговорную в разгаре совета директоров было бы очень не вежливо. Мне захотелось подойти к двери, и приложиться к ней ухом, чтобы подслушать разговор. О чём они говорили там, и что Хан так активно рассказывал? Детали нового проекта, или тонкости моего пребывания на должности Генерального директора?

Судя по красным лицам членов совета директоров, содержание разговора было не самым приятным, но Хана, почему-то, еще не выгнали. Сам Хан был хмурым, впрочем, как и всегда. Он, наконец, сел, и стал задумчиво глядеть в стол, кивая, и выслушивая что-то от директоров.

Внутрь нельзя, в офисах делать тоже нечего, потому оставалось только одно, идти к себе в кабинет.

Я подошёл к стеклянной двери, на которой была табличка с именем «Рик, заместитель Генерального директора», и увидел свой офис. Внутри никого не было, как и ожидалось, но что-то мне явно не нравилось в этой картине. Оглядев массивный рабочий стол из красного дерева я понял, что дело не в нём. Тонкий монитор, стоявший на столе, тоже был в порядке. Из-под двери неприятно сквозило. Прохладный воздух залетал под штанины, и заставлял волосы на ногах становится дыбом. Взглянув на окно, я увидел, что оно было открыто. «Ну, твою мать! Чёртовы уборщики со своими проветриваниями!»

У меня не было ненависти к уборщикам. Я просто очень не любил, когда они, после уборки, оставляли окна открытыми, и затем не возвращались, чтобы их закрыть. Я ведь просил, причём каждого отдельно: «Закрывайте, пожалуйста, окна, после ухода». На что они, улыбаясь, и кивая, отвечали: «Да, конечно, не вопрос».

Будто со стенами разговаривал, честное слово! Я ощутил, как меня бросило в легкий жар, от которого лоб покрылся испариной.

Взявшись за ручку дрожащей от злости рукой, я грубо толкнул ее, и быстро зашагал к окну. «Управы на вас нет!». Ветер, пролетая в оконный проём, жутко завывал. Снаружи гудели автомобильные двигатели и клаксоны, раздражавшие слух. Быстро закрыв окно, и повернув ручку, я с облегчением выдохнул. Ни шума тебе, ни холода – просто сказка.

Повернувшись, и осмотрев кабинет, который скоро станет принадлежать кому-то другому, я улыбнулся. Тесноват он стал, да и поднадоел порядком. Радовало, что скоро мне предстоит кардинальная смена обстановки. Выбраться из-под гнета давящих узких стеночек, и окунуться в райский простор помещения Гендира – моя давняя мечта.

Что мне было делать, пока Хан занят, я не знал. Оставалось только посидеть тут, да больше и негде. В кабинете хотя бы радио можно послушать, и новости полистать. Сев за стол, я сцепил руки в замок, и стал глядеть в пустоту чёрного экрана.

– Компьютер. Радио.

Монитор отозвался электронным писком, и экран вспыхнул, тут же выдав котировки акций и сводку последних новостей.

– …радио астрология! – услышал я обрывок фразы. Скептически скривив губу, я захотел тут же переключить, но диктор остановил меня фразой: – Не переключайтесь! У меня для вас новости!

Я вздохнул. Было ясно, что это чистой воды манипуляция для сохранения внимания публики, но мне всё равно стало интересно. Что интересного может сказать астролог? Этот как слушать священнослужителя мелкой секты. Оба говорят ложь, и оба говорят её ради денег. Но даже при понимании этого меня одолевало чисто природное любопытство.

– Тем, с кем сегодня приключились необычные события, выходящие за рамки привычной жизни, могут поступить уникальные предложения. Они могут быть разнообразными, может, даже пугающими, но если они не угрожают жизни, я рекомендую – согласитесь! Необычные события – сигнал от звезд, говорящий о колоссальных изменениях в жизни! А теперь в рубрику новостей. А знаете ли вы, что Церковь совершила самый необычный поступок за всю историю ее существования? Не поверите! Теперь все Релегиозные организации мира стали активно инвестировать в отрасли науки, связанные с астрономией и я…

– Выключить радио, – буркнул я, отмахнувшись. «Сигналы от звезд. Ну и бредятина».

Хан постучался в стеклянную дверь, и когда наши взгляды пересеклись, он улыбнулся. Я помахал ему рукой, и пригласил войти, что он охотно сделал. Он толкнул дверь, и закрыв ее за собой, поздоровался:

– Привет, Рик, – произнёс он с улыбкой, и сел напротив меня, заняв гостевой стул. – Я надеюсь, не оторвал тебя от важных дел?

Я вспомнил хмурое лицо Бэкки. «Да, оторвал» – чуть не произнес я вслух, но сдержался. Выражать недовольства начальству в лицо – самоубийство, да и к тому же, повышение было событием действительно важным для меня. Мне пришлось через многое пройти и многим пожертвовать ради того, чтобы этот день настал. Это и бессонные ночи, проведенные на работе, и многократное принесение в жертву своей семьи интересам компании Спринг, которые для хорошего сотрудника всегда превыше всего. Только так и можно преуспеть, а иначе тебя просто не заметят.

В голове возник голос Рейчел, и я увидел ее, заплаканную:

– «Ты ни о чём кроме работы не думаешь!»

– «Я пытаюсь прокормить нас, и не абы как, а так, чтобы было все, что вы с Бэк захотите! Так что тебя теперь не устраивает?»

– «То, что тебя дома не бывает вообще!»

– Рик? – спросил Хан, удивленно вскинув брови. – О чем задумался?

– Да я так, о своем, – улыбнулся я. – Ну что, приступим к подписанию документов?

– Чуть позже. Сейчас мне тебе надо кое-что рассказать.

Это меня заинтриговало. Сердце забилось раза в полтора быстрее, и меня охватило волнение. Сейчас казалось, что малейшая оплошность способна пустить все под откос, потому я старался быть осторожным в словах и поступках. Вроде бы все идеально, и шло как нельзя лучше, но ожидание подвоха было со мной постоянно.

Хан сложил руки на столе.

– Видел рекламу на здании офиса? Новые вирткапсулы.

Я кивнул.

– В чём фишка? – мне стало интересно. – Почему при таких характеристиках такая цена? Наоборот же должно быть.

– Стальные мечи, – начал Хан, прислонившись к спинке стула, – игра, которая была не для всех. Сам понимаешь, какой сегмент рынка мы в первое время пытались взять, но теперь он перенасыщен. Да и новых клиентов не особо много. Старая модель вирткапсул довольно дорога, а играть в Стальных мечах можно только через неё. Остальным просто не хватало вычислительной мощи, чтобы перекачивать столько информации с сервера в мозг. Мы нашли выход.

– Какой? – спросил я. Меня это определенно заинтересовало.

– Создать капсулу, которая будет доступна массовому потребителю. В детали я вникать не буду, но это повысит прибыли компании в десятки раз, а для нас это самое главное. Но капсулы – еще не все. Ты слышал о бета тесте новой версии Стальных мечей?

– Нет. Ну, о самом обновлении не слышал. О бета тесте сегодня слышал. Пара тестеров потерялась и…

– Да-да-да, – перебил Хан покрутив пальцем в воздухе. – Это неважно. Суть вот в чём. Знаешь же, как мобы в игре себя ведут, да? Ты понимаешь, примерно, где они водятся, что делают, какого они уровня. А теперь представь, что нет этого всего.

Я нахмурился, и взглянул на Хана искоса. Как так? Каким образом же тогда планировать развитие своего героя? Как играть так, чтобы не было желания нажать кнопку «логаут»? Ведь именно простота игры и избранность игрока один из факторов, которые влияют на количество времени в игре.

Мне представились орды мобов, которые ходят по предместьям Ледяной пустоши, забредя в неё из каких-нибудь Красных скал, или того хуже, Легиоса. Это было не самым страшным. Самым страшным было то, что все это явно отрицательно скажется на онлайне игры. Кто захочет играть в ММОРПГ, где нет предсказуемой системы развития, и возможности комфортно прокачать героя? Никто, в том-то и дело.

– В чем смысл? Мне кажется, вы растеряете онлайн.

– А вот и нет, – ухмыльнулся Хан. – Мы придадим игре массовость, и в корне поменяем геймплей. Это привлечет кучу новых людей.

– Что вы планируете изменить?

– Теперь можно будет выбрать не только роль игрока, но и роль монстра, с возможностью развития по той же системе, что и развиваются игроки.

Я нахмурился.

– Вы собираетесь превратить ММОРПГ в обычный бардак? Монстры против игроков, и игроки против монстров? В чем смысл тогда?

– Да нет же! – Хан зажмурил глаза. – Все останется прежним, только вместо мобов теперь будут обычные игроки. Включи человеческий фактор в поведение монстров, и ты получишь невероятно живой, интересный мир! Понимаешь? Представь, что ты заходишь в онлайн, выходишь ночью из таверны, и, озираясь по сторонам, боишься, что из темноты выскочит оборотень и порвет тебя в клочья! Будет намного больше острых ощущений!

– А что с балансом делать?

– С ним все будет нормально. Даже не смотря на появление возможности у мобов менять локации, это ничего не даст. Самое интересное для мобов высокого уровня будет в планах высокого уровня. Огру уровня 100+ просто нечего будет ловить в Крепости снов, где водятся нубы, да немощные киборги. Так же будут зоны, где игроку навредить нельзя. Это и будет создавать интерес. Видишь картину? – Хан улыбнулся.

До меня, кажется, стало доходить. Я вообразил моба уровня 100+, который слоняется в планах для новичков, и затем увидел, как на него бросается орда игроков такого же уровня. Никто ведь не отменяет мгновенного перемещения между локациями.

– Я кажется понял. Игра станет настоящим раздольем для ведения полномасштабных боевых действий не только с игроками, но и с монстрами, которые будут терроризировать новичков.

– Это как одна из причин, но да, ты прав. Если все получится, то твоя премия увеличится на столько, насколько увеличится процент прибылей. А это, минимум, в пять раз больше, чем есть сейчас.

В пять раз больше!

От удивления у меня глаза из орбит полезли. Если я буду зарабатывать в пять раз больше, чем зарабатываю сейчас, то покупка Ламборджини станет для меня плевым делом. Я смогу купить не только Ламборджини, но и много чего еще, о чем раньше и не мечтал. Генеральный директор даже без увеличения прибыли зарабатывает больше зама, а тут еще и увеличение премии. Вообразив себя за рулем новой машины, и увидев переезд в новый, более просторный дом, я испытал такую радость, что широко улыбнулся.

– Да, – Хан хлопнул в ладони. – Ты тоже почувствовал? Запах денег! Ну что, готов протестировать новую модель капсулы? Уверен, тебе понравится!

Это удивило меня, и я сощурился, взглянув на Хана.

– А мне в капсулу зачем лезть?

– Ты разве не хочешь лично увидеть то, что принесёт тебе потом огромные деньги? – спросил Хан, изогнув бровь. – Я вот уже лично попробовал, и не пожалел. Это реально круто.

Я вообще не видел в этом никакого смысла. То, чем мне предлагал заняться Хан, должны делать бетатестеры, а я и близко не был на них похож. В груди возникало неприятное давление при мысли о том, что я бетатестер, но это не из-за того, что бетатестеры хуже, чем я. Было совершено неясно, какую работу выполняет бетатестер, и какими знаниями он должен обладать. На что надо было обращать внимание, и каким образом налаживать обратную связь?

Хотя, кто сказал, что заниматься надо именно этим? Хан лишь предложил обкатать игру, да и все. Но обкатывать ее тоже как-то не хотелось.

Мне вспомнились слова диктора на радио астрология о том, что надо принять необычные предложения, которые сегодня поступят. Если они не угрожают жизни. Жжение во рту говорило о событии, которое выбивалось из приличного ритма жизни, ведь раньше я никогда не обжигался по неосмотрительности. Следом за этим поступило предложение от Хана, которое я тоже счел необычным. Может, прав этот астролог?

Испытав прилив энтузиазма, я радостно кивнул. Чем черт не шутит? Попробовать стоит. Может, это действительно изменит мою жизнь.

– Хочу, – ответил я. – А документы когда подписывать?

– Документы после теста. К вечеру всё будет сделано, не волнуйся. Пошли?

– Ну, пошли, – сказал я, оживлённо встав, поставив ладони на стол.

Глава 2

Серые тучи уже накрыли город. Хан стоял перед окном, и глядел на здания, выступавшие на горизонте зубчатым окаймлением. Его раздирали противоречивые чувства, и ни одно из них не было для него приятным. От досады сводило зубы, а от злости сердце стучало так, что чуть не выламывало рёбра. С чего вдруг Хану, поднявшему компанию с колен, теперь покидать свой пост?

Стар ты стал, Хан. Износился, и не нужен никому со своим предстарческим геморроем. Ну, ничего. Может, я ещё смогу убедить их оставить меня, думал Хан.

В переговорную, поочерёдно, вошли члены совета директоров, и сели на свои места. Как только все устроились, Хан закрыл глаза на миг. Он пытался утихомирить в голове мысли, в которых видел, как не спит днями и ночами, чтобы составить для соучредителей идеальный отчёт. Он видел, как компания беспощадно сжирала его время. Ему вспомнились вечера, когда вместо того, чтобы пить с семьёй чай, он сидел и разрабатывал стратегии по внедрению новых проектов в деятельность компании и её развитию.

Разве эти жертвы не делают Хана человеком, заслуживающим максимального поощрения?

«Нужен я им со своими жертвами. Они получили от меня то, чего хотели, и теперь могут выкинуть, как отработавший инструмент. Вот и вся ценность наёмного работника в мире. Незаменимых нет». Хан усмехнулся, сразу же столкнувшись с недоуменными взглядами директоров, и поспешил их успокоить:

– Извините. В голове много разных мыслей. Вас это не касается. И так. Собрал я вас по важному поводу, и хотел высказать важную просьбу, от которой будет зависеть судьба компании, возможно.

– Возможно? – спросил Вилли, погладив себя по мясистой щеке. Его Хан ненавидел больше всего. Заносчивый, толстый, вечно недовольный, и постоянно пахнущий потом зажравшийся делец. – Ты нас зачем позвал? Предположения строить, или обсуждать конкретные вещи?

– Конкретные вещи, – нахмурился Хан, встав перед столом. Он скрестил руки, отвёл взгляд, о чём-то задумавшись, и продолжил. – Как вы помните, наверное, я предлагал проект, способный многократно увеличить прибыли компании.

Хан изложил суть проекта.

– Допустим, мы его рассмотрим и примем. Что тогда? – хохотнул Вилли. – Думаешь, нас нынешнее положение дел не устраивает? Во-первых, мы достигли большой стабильности, и имеем широчайшую сеть потребителей в нашем сегменте рынка. Такое есть у минимального количества компаний. С чего мы сейчас должны всем рисковать?

– Вы ничем не рискуете, – Хан нахмурился. Он активно жестикулировал, и стал ходить взад-вперёд, продолжая объясняться. – Этот проект – возможность для компании развиваться, и я хочу его курировать. Что скажете? – остановившись, Хан упёрся ладонями в стол.

Члены совета директоров переглянулись. Может, это было и не так, но скорее всего, в их головах мелькнула одна и та же мысль: «Хан хочет сохранить место». Иначе, зачем напрашиваться на ведение проекта, который вести может в принципе лишь генеральный директор? Поняв это, совет директоров стал подобен стае старых акул, почуявших кровь. Не любили они, когда кто-то пытался противоречить решению, которое уже было ими принято.

– Извини, – сказал Вилли, прислонив ладони к груди. – Мы бы и рады, но тебя на старую должность не вернуть. Сам знаешь. Твой пост помогут сохранить только непредвиденные обстоятельства и проблемы с твоей заменой. А такого у нас не бывает.

У Хана в груди защемило, и он обвёл совет директоров зловещим взглядом, нахмурившись. Он просто не верил, что с ним общаются, как с псом, после того, как он столько лет поднимал компанию на вершину. Именно он и поднимал, потому что единственное, чем занят совет директоров – разбрасывание деньгами, которых у них, по воле случая, очень много. Деньги совета, а вот вся работа – Хана, которая теперь потеряла всякую ценность. Хану так казалось.

Хан потёр безымянный палец, на котором раньше было обручальное кольцо. До сих пор было непривычно ходить без него. Ему вспомнилась ссора, при которой он видел Элизабет в последний раз. Они были в номере отеля, стояла ночь. Она кричала:

– «Так найди время! Найди! В чём проблема? Денег у тебя хватит на открытие новой компании, а живёшь как белка в колесе!» – Элизабет топнула ногой, сжав кулаки.

– «Слушай, я не хочу жертвовать работой из-за твоих прихотей!» – сердито прошипел Хан в ответ.

Она ничего не сказала. Лишь молча взяла сумочку, вышла, и хлопнула дверью. Хан, конечно, давно обо всём забыл, но небольшая рана на сердце всё же осталась. Ему говорили, что рано или поздно это произойдёт, но он считал себя особенным. Он думал, что кто угодно может потерять супругу из-за работы, кроме него. Хан считал себя незаменимым сотрудником, которого никогда не сместят, но ошибся.

Настало время, и совет директоров нашёл более молодую кровь. Так уж получилось, что Рик оказался более эффективным кандидатом, чем Хан. Поэтому Хана решили сметить пораньше, даже не дожидаясь его выхода на пенсию.

«Нет уж, – подумал Хан, стиснув зубы. – Пора вставать на свои лыжи».

– А предложение, кстати, хорошее. Если ты так хочешь развития компании, то оно будет.

Хан улыбнулся, но улыбка его была злобной. Вот сволочи. Мало того, что уволили, так ещё и собираются нажиться на его идеях. Нет уж. Не бывать этому, ни за что и никогда.

– Я вас понял, – кивнул Хан, и повернувшись в сторону выхода, зашагал к нему. В проходе он остановился, сказав: – Второго шанса не будет. Это ваше окончательное решение?

Совет директоров взорвался хохотом.

– Ну ты и…

Хан не стал дослушивать, а лишь вышел, не закрыв за собой дверь.

«Надо наведаться к кандидату. Может, он уже на месте». Дойдя до офиса Рика, Хан увидел, как тот молча сидит за столом и во что-то вслушивается. Что же, Рик. Ничего личного, просто, как говорят, бизнес.

Хан был готов к тому, что ему откажут. Он не был уверен в этом, но тем не менее, предусмотрев такую возможность, подготовился. В просторном складском помещении в пригородах Нью-Йорка было установлено и приведено в рабочее состояние более сотни вирткапсул. И это только в пригороде Нью-Йорка. Собрав все свои ресурсы, и найдя инвесторов на теневых рынках, Хан организовал постройку игровых серверных по всему миру, и сейчас дело было за малым. Найти клиента.

Если Спринг не хочет, чтобы я им управлял в освоении нового рынка, думал Хан, значит, я составлю конкуренцию Спрингу.

Уняв бушевавшую внутри злость, и ощутив, как приходит в норму пульс с сердцебиением, Хан улыбнулся. Он постучал в дверь.

Глава 3

Мы спускались по лестнице, и вскоре вышли на парковку, сев в автомобиль Хана. Мне стало немного страшно, ведь насколько я слышал, пункт подключения находится здесь, в офисе Спринга. У меня не было представления о том, зачем Хан посадил меня к себе в машину, и тем более, куда он собрался меня везти.

Что за детский сад? Фильмов, что ли, пересмотрел? Мы взрослые, деловые люди. Тем не менее, я, всё же, решил спросить:

– Хан, а зачем нам твоя машина? Лифтом не воспользоваться? – усмехнулся я.

Хан озирался по сторонам, будто кого-то высматривая, и нажал на кнопку запуска двигателя. Мотор взревел.

– Ага, – ответил Хан. – Конечно.

Я нахмурился. Как-то странно он себя вёл, и его поведение не могло оставить меня равнодушным. Мой пульс участился, а спина вспотела от чувства тревоги. Было такое ощущение, что меня поставили на лезвие ножа, и теперь заставляли идти по нему.

– Хан, знаешь, я передумал, дай-ка… – я потянулся к ручке двери.

Хан занёс локоть для удара, и в следующий миг челюсть пронзила острейшая боль, от которой зазвенело в ушах. Взгляд помутился, и я схватился за голову, чтобы её защитить. Сердце стало интенсивно перекачивать кровь с адреналином, и в висках застучало от напряжения. Расширив глаза, я крикнул:

– Ты что творишь?! Охренел что ли?!

Очередной удар заставил мою голову содрогнуться. В глазах потемнело, и я потерял сознание.

Спиной я чувствовал холодный металл, и слышал, как гремят колёса каталки. Я качался в разные стороны. Кожи лица касалась грубая ткань мешка, висевшего у меня на голове, и даже открытие глаз не помогло увидеть свет. Сердце забилось, как отбойный молоток на низких оборотах, и пальцы вспотели от страха. Где я? Куда я попал, и куда меня везут? Какого хрена Хан распустил руки, и что он вообще собирался делать?

Меня охватила злость. Мои мускулы напряглись, наделяя меня силой. Я стал рывками извиваться, пытаясь вырваться, но тут же ощутил, как в кожу впились державшие меня ремни. Я закричал:

– Уроды! Где я?! Отпустите, немедленно! Вы что, в край опухли?! Хан, сука!

Торс пронзила резкая боль, и я вскрикнул от неё, ощутив, как хрустнуло ребро. Перед глазами полыхнула яркая красная вспышка. Я простонал, решив, что лучше буду молчать. Кем бы ни были люди, пленившие меня, играться со мной точно не будут.

– Молчи, паскудыш! – Сердито проговорил басистый голос. – Будешь визжать, я тебя зубами срать научу, поял?

Я не отреагировал, боясь даже пошевелиться лишний раз, чтобы снова его не провоцировать. Послышался писк рации, и динамик хрипло заговорил голосом Хана.

– Да шеф, – ответил Бас. Так я его про себя назвал.

– Что с клиентом нуль?

– Да ёпта, живой ёпта, дрыгается правда много. Морозит это, – ответил он странным голосом. – Чё, может его того, по прессовать мальца?

– Нет. Вези его ко мне. Остальное сделают без твоего участия. И не вздумай его трогать, понял?

– Да, начальник, обижаешь! – ответил Бас.

Вскоре каталка перестала ехать, и мешок, наконец, сняли с моей головы. Больно резануло глаза, и я сощурился, услышав гудение длинных потолочных ламп. Как только удалось привыкнуть к стоявшей в помещении яркости, я смог его разглядеть. Это была подсобка, явно прилагавшая к какому-то складу, судя по стоявшей в углу транспортировочной рохле. В центре комнаты стоял Хан, одетый в чёрное пальто, и державший руки за спиной. Рядом с ним встало двое широкоплечих охранников с каменными выражениями лиц.

– Коля, – сказал Хан. – Подними его.

– Ща, – отозвался Бас. Он подошёл ко мне, освободил ремни, и посадил меня. Я скривился от боли в рёбрах. Увидев это, Хан нахмурился, и сердито посмотрел на Баса.

– Ты что с ним сделал?

– Да я это, он рыпаться стал короче, и я его приложил. Перестарался походу, шеф. Прости, – Бас виновато пожал плечами.

Мне кое-как удавалось сохранять равновесие. Всё тело превратилось в один ноющий спазм. Во рту жгло от утреннего кипятка, челюсть ныла от ударов Хана, а теперь ещё и рёбра. Ну и денёк, мать его за ногу. Сидел бы лучше дома, или пошёл бы с Бэкки в галерею.

В помещение вкатили ещё одну каталку. Бас засеменил к ней, и как только с головы очередного пленника сняли мешок, я округлил глаза от удивления. Это был Уильям. Он сказал:

– О, не думал, что русских гопарей занесёт когда-то в наше лучезарное государство. Нравится в Америке?

– Слышь, ты, крыса западная! – Бас занёс кулак для удара.

– Коля! Подойди-ка ко мне! – крикнул Хан.

Услышав крик, Бас дрогнул, и опустил кулак. Я взглянул на Уильяма. Выглядел он так себе. Прямо как побитая собака, да и я, наверное, сейчас был не лучше. На голове Уильяма желтели гематомы, а под глазами налились кровью синяки.

Меня удивило то, как Уильям, в подобной обстановке, был способен сохранять язвительный настрой.

Бас подошёл к Хану, и виновато опустил голову.

– Да, начальник, что такое?

Хан протянул руку к телохранителю с расправленной ладонью, и тот с сомнением на нее взглянул. Хан сделал манящий жест, но охранник всё равно мялся, и воспросительно глядел на Хана.

– Дай! Сука! Пистолет! Тупая! Мразь! – Хан оскалил зубы, и покраснел от злости.

Побледневший телохранитель быстро пустил руку под пиджак, и достал оттуда чёрный Глок, протянув его Хану. Оторопевший Бас сделал шаг назад, и, подняв руки, заговорил дрожащим голосом.

– Начальник, ты чё? Зачем ствол? Я же порядочный поца, просто ошибку допустил, но с кем не…

– Заткнись! – крикнул Хан. – Закрой мерзкую пасть, падла! Кто так обращается с гостями?!

Лоб Баса покрылся испариной. Он явно не ожидал такого поворота событий, и не знал, как повести себя в данной ситуации. Воображал, прорабатывал, но как только до дела дошло, растерялся.

Хан нацелился на него, и нажал на спусковой крючок, но услышал щелчок. Предохранитель не дал выстрелить. Хан презрительно осмотрел оружие, затем на растерявшегося охранника, а потом, переведя взгляд на бедного Баса, не знающего, куда себя деть, закричал. Хан скакнул к Басу, и с такой силой ударил его рукояткой по голове, что тот рухнул на пол, испытав баллистический шок.

Хан не остановился. Оседлав Баса, и сдавив ему коленями бока, он стал бить его рукоятью по лицу, сопровождая каждый удар криком:

– Если! Я! Не! Говорю! Бить! Значит! Ты! Не бьёшь! Гнида! Тупорылая!

Я глядел на это с распахнутыми от страха глазами, и слышал, как сердце колотится, едва не выламывая рёбра. Хан бил Баса, и скоро рукоять стала входить в разбитое в кашу лицо с отвратительным хлюпающим звуком. В разные стороны брызгала кровь. К горлу подкатил рвотный ком, и я едва сдержался от того, чтобы не расстаться с содержимым своего завтрака.

– Гнида! Где вы таких кретинов находите?! – Хан опустил руку с пистолетом, и тяжело дыша, оценивал результат работы.

Голова Баса была раздроблена, а лицо обезобразилось до такой степени, что у меня кровь в жилах застыла. Я не мог поверить, что это когда-то был человек, разговаривавший и дышавший. Хан брезгливо отбросил пистолет в сторону, и тот, с грохотом прокатившись по полу, оставил за собой кровавую дорожку.

– Переборщил… Салфетку! – Один из телохранителей подбежал к хану, и, достав из нагрудного кармана влажную салфетку, протянул её Хану.

Хан взял её, и не вставая с Баса, принялся вытирать лицо.

– Ну и мерзость! – Хар бормотал раздражённо.

Уильям смотрел на Хана не менее испуганно, чем я. Насколько бы язвителен и смел не был Уильям, такого поворота событий не ожидал никто. У нас с Уильямом почти синхронно пропало желание спорить с Ханом, и теперь мы надеялись на то, что сможем выбраться отсюда живыми. Мы переглянулись.

– Ну, – Хан встал, шагнув в сторону, и театрально поклонился. – Теперь давайте поговорим.

Хан глянул на телохранителя, и дернул головой в сторону изувеченного Баса.

– Уберите это, пожалуйста. Не будем пугать наших друзей.

Хан улыбнулся. Его пальто, как и белая рубашка, были забрызганы кровью. Да и лицо он очистил не полностью, от чего выглядел по истине безумно. Передо мной точно был Генеральный директор Хан? Я в жизни бы не мог подумать, что он на такое способен. Во время нашей совместной работы он казался самым спокойным и добрым человеком на планете, но оказалось, что под личиной добряка скрывался латентный психопат. Потеря должности окончательно заставила его лишиться рассудительности, и выпустить наружу всех демонов. Демоны эти были очень страшные. Мне меньше всего хотелось иметь с ними дело, но, похоже, выбора не было.

– Мой дорогой Рик! – искренне начал Хан. – Я очень прошу простить меня за этот поступок. Не хотелось пугать тебя, но мне быстрее было забить его, чем разбираться, как снять пистолет с предохранителя. А то убежал бы ещё. Эти русские. Очень глупые люди.

Я был с ним не согласен, но возражать не стал. Русские были совершенно нормальными людьми, как Африканцы, Китайцы, или Индийцы. Все мы принадлежим к одному виду, и разница в национальности не делает кого-то лучше, а кого-то хуже.

– Что ты хочешь? – спросил я дрожащим голосом.

– А! Ты по поводу своего здесь присутствия? Извини мою грубость. Я привёл тебя сюда потому, что хотел попросить, вежливо, сдать должность.

– Да ради бога! Забирай! Только пусти! Что надо подписать, и где?

Наёмная работа точно не стоила того, чтобы рисковать ради неё жизнью. Но кто сказал, что меня отпустят? Я представил, как после подписания документов, Хан так же, на смерть, забивает меня рукояткой пистолета. От этой картинки колени дрогнули, а спина вспотела, как после марафонского забега.

Как же я глуп. Очевидным был вывод, что Хан просто запугал меня до полусмерти своим поступком с Басом, и рассчитывал на лёгкую сдачу. И мне хотелось сдаться, ведь шоу, которое устроил Хан с избиением своего работника, произвело на меня неизгладимое впечатление. Столь жестокого убийства мне никогда не приходилось видеть, как и убийства вовсе.

Меня никто не отпустит. Я – свидетель, и не только свидетель убийства. Мне предстояло узнать что-то ещё, и с этим знанием Хан точно не позволит мне уйти. Слишком велик риск того, что я приеду сюда с полицией, которая положит планам Хана конец. Меня пробрала мелкая дрожь, и я стиснул зубы, смотря на Хана гневным взглядом.

– Ты же убьёшь меня, да?

– Я? – Хан поджал губы, и вскинул брови, ткнув себя пальцем в грудь. – Нет, что ты. И не бойся, – улыбнулся он, – даже мои верные телохранители пальцем тебя не тронут. Зачем бессмысленно убивать такого важного человека? У меня на тебя далеко идущие планы, потому ты нужен мне живой.

Это напугало меня ещё больше. Вообразив себя в грязной комнате с ободранными обоями, прикованного наручниками к батарее, измученного голодом и жаждой, я дрогнул. Страшно было подумать, каким образом планирует поступить со мной Хан, особенно с учётом непредсказуемости его расшатанной психики.

– Ты у меня будешь настоящим бета-тестером, как я и обещал. Кто же знал, что ты начнёшь сопротивляться в машине? У меня, извини, другого выбора не было. Ну а что касается тебя, Уильям, то у меня с тобой особые счёты.

– Какие счёты? – спросил Уильям, явно скрывая дрожь в голосе. – Я даже не знаю, кто ты.

– А я генеральный директор… Точнее был генеральным директором в компании, 49% акций которых скуплены тобой. Чего так? Всего 5-ти процентов до контрольного пакета не хватило.

– Ага, и чтобы сидеть в офисе, как ты? Нет уж, увольте.

– Шутить со мной вздумал? – скривился Хан. Уильям явно задел его за живое. – Увольте? Знаешь, сколько я сил вложил в развитие компании и чем ради этого пожертвовал?! – Хан побагровел от злости, и на его висках вспухли вены. – Ублюдок! Ты не знаешь меня и не имеешь право надо мной шутить! Короче, – Хан в пару шагов сократил дистанцию, разделявшую его с Уильямом, и грубо схватил Уильяма за лицо. – Ты, мразь, во всю цену передашь мне свой пакет ценных бумаг. Я тебе даже денег дам, слышишь? Или семейке твоей, если она есть. И тогда я оставлю тебе жизнь. Что дороже? Бабки, или собственная шкура?

– Тебя найдут и накажут, Хан. Думаешь, моё исчезновение не заметят? Ты меня выводил под камерами, и вырубил тоже под камерами, – вмешался я.

Отпустив лицо Уильяма, Хан захохотал, затем сказав:

– Да мне насрать. У меня давно есть связи в преступном мире, и оказаться в списке подозреваемых для меня вообще не страшное дело. Даже если я сяду в тюрьму, то жить буду комфортнее, чем ты на воле. Пойми меня, Рик. Мне надоело работать на дядю, и иметь лишь объедки с царского стола. Знаешь, сколько компания Спринг заработала в этом году, и сколько заработает на моей идее? Триллионы, Рик! А что мы с этого получим? Пинок под зад, и жалкие миллионы! Надо вставать на свои лыжи! Но, впрочем, это уже и неважно для тебя. Кстати, по поводу камер, я машину поставил там, где их нет, так что не волнуйся. На мой новый проект нужно финансирование, но его не будет, если я потеряю должность Генерального. Я предлагаю тебе вот что: если ты отказываешься от своей должности, сам, и официально, подписав документы, сейчас, то я оставлю тебя в живых. Если нет, то ты их всё равно подпишешь, пока я буду ломать тебе пальцы на ногах. Какой вариант нравится больше?

– Первый. Но ты за это ответишь, Хан. Всем сразу станет всё ясно. Грёбаный фанатик.

– Нет. Ты добровольно подпишешь документы, и уедешь из страны. Как только я увижу твою подпись, то дам тебе немного денег, другие документы, и ты уедешь восвояси. Что скажешь?

В животе похолодело. Это был выбор без выбора. От мысли о том, что придётся расстаться с Рейчел и Бэкки, сердце в груди заныло. Мне было больно от того, что я могу больше не увидеть улыбки любимой, не смогу почувствовать её фруктовый аромат, и коснуться её нежной кожи. А малышка Рейчел. Кем она будет, когда вырастет? Как у неё сложится жизнь? Какой у неё будет муж и какая семья? Какой нормальный отец переживёт отсутствие информации по этому поводу? Не знаю, но я не переживу точно. Но что оставалось делать?

Лучше папа в оффшоре, чем папа по кусочкам и в мусорных пакетиках.

Можно же найти способ связаться с семьёй из-за границы? Конечно можно. А отсюда что вытекает? А то, что я вполне могу рассказать всё своим, а те, в свою очередь, вполне способны доложить в соответствующие органы о произошедшем со мной событии. Уж слишком хорошо совпадёт сохранение Ханом должности с моим исчезновением. Полиции будет за что зацепиться. Но даже если она зацепится, то тогда что? А тогда ничего. У Хана достаточно денег, чтобы вытянуть любой судебный процесс, да и прямых доказательств похищения меня им ни у кого нет.

Неожиданно пришла мысль, что я обречён. Хан не сдержит слово, определённо, просто потому, что меня нельзя оставлять в живых. Конечно, если вдуматься, то можно было найти логику в его предложении, но при рациональном её разборе она рассыпается в пыль. При моём бегстве за границу есть тысячи способов связаться с Правительством США, и тысячи способов заявить о том, чем занимался Хан. Палки в колёса мне вставляло то, что я не последнее лицо в компании, и мне, вероятнее всего, поверят. Из-за этого Хану ещё наименее выгодно оставлять меня в живых.

Мне конец.

– Что скажешь, дружище? Подпишешь бумажки?

– Н-нет, – выдавил из себя я, и Хан тут же изменился в лице, нахмурившись. – Ты меня всё равно убьёшь. Куда ты меня отпустишь? За идиота держишь?

– Тебя под пытками заставить это сделать? Ты, похоже, про второй вариант забыл. Я тебе обещаю, что ты останешься в живых, если подпишешь документ по доброй воле.

Мозг скрипел из-за того, что я не мог принять верное решение. Оба были проигрышные, и оба приведут, скорее всего, в могилу. Выбирай, чем себя убить, Рик. Пистолетом, или канатом? Канатом? Каким? Тоньше? Толще? Жопа, полная и безвылазная жопа.

– Давай сюда документ, – хмуро сказал я.

Хан растянул губы в довольной улыбке:

– Вот умничка. Вот молодец. Можешь думать, когда хочешь. Да? Я сдержу своё слово, не волнуйся, – Хан покрутил пальцем в воздухе, взглянув на охранников, и те тут же вышли прочь. Скоро в соседнем помещении что-то загремело. Один из охранников вернулся, и протянул мне лист бумаги с ручкой. Я взял их.

– Значит, пиши, – начал Хан. – Помнишь, как по собственному пишется?

Я кивнул, и, сделав всё согласно форме написания документа об увольнении по собственному желанию, поставил точку. Протянув Хану лист, я взглянул на него вопросительно. Хан взял лист, осмотрел его, и одобрительно закивал.

– Вот, отлично.

Сложив листок, Хан убрал его в нагрудный карман, и хлопнул по нему.

В помещение завезли вирткапсулу, которую я видел в рекламе на здании офиса Спринг. Она была точно такой же, как и обычная, на вид, только белого цвета, и немного поменьше. Мне стало очень тревожно, и я стал глядеть на неё неотрывно.

– Зачем она вам?

– Я же сказал, что отпущу тебя за границу, Рик. Но это не граница США, а граница реальности. Чем плохо? Тебе разве не нравится? Ты же будешь жив.

– Ты обещал!

– Я сдерживаю слово, – кивнул Хан, опустив веки.

Второй телохранитель, помогавший транспортировать капсулу паре грузчиков, подошёл ко мне вместе с первым. Они взяли меня под руки. В голове рисовались разнообразные схемы побега, складывавшиеся в тысячи комбинаций возможных вариантов решения проблемы, но я был парализован страхом. Скованные ужасом мышцы отказывались подчиняться мне, и я совершенно ничего не мог противопоставить своим обидчикам.

Я с ужасом воображал, куда меня засунут через вирткапсулу. Что это будет? Пыточная камера, где меня будут вечно истязать? Чёрный квадрат, в котором нет ни окон, ни дверей, и слышен лишь стук собственного сердца? Что то, что другое – со временем лишит меня рассудка, сделав из свидетеля, способного дать показания, овощем, который не может связать пару слов.

– П-пустите, уроды! – природа взяла своё. Я, против воли сознания, стал дёргаться, пытаясь вырваться, и ощутил, как пудовые ладони сжали мне руки, будто клешни. – Вам всем хана! Ясно?! Я вас всех урою! И тебя, Хан, урою! Мразь! И подсосов твоих урою!

– Утибоземой, – Хан скривил язвительную гримасу. – Удачи тебе. Посмотрим, как это у тебя получится. Ты должен быть благодарен. Я подарю тебе совершенно новую, чудесную жизнь.

Грузчик нажал на кнопку, и вирткапсула открылась, демонстрируя многочисленные провода и электронику. Она, издав пронзительный писк, засветилась, сигнализируя о готовности к работе. Меня силой запихнули в неё, но я попытался выпрыгнуть, тут же пожалев об этом. Охранник ударил меня пудовым кулаком в грудь, и я вскрикнул от боли, почувствовав, как ухнуло сердце. Меня приковали ремнями, чтобы я не шевелился, и стали подключать ко мне электроды, висевшие на проводах и напоминавшие оковы.

– Уроды! Мать вашу! Уроды!

Я стал брыкаться. Ремни с электродами сжимали тело так сильно, что у меня не было возможности сдвинуться хотя бы на сантиметр. Я пытался высвободить руки, отрывая их от стола, но ремни, словно щупальца зловещего спрута, тут же силой возвращали их на место. Тело разрывало от напряжения, а переполненные силой мышцы сокращались, пытаясь помочь мне в освобождении, но ничего не выходило. Сердце билось как паровой молот, а из глаз покатились слёзы, вызванные злостью и страхом.

Хан зловеще улыбался, явно получая наслаждения от того, что я мучился.

– Ублюдок! – кричал я, понимая, что сейчас лишался всего, что имел.

Я больше не увижу дочь, не увижу жену, и всех тех, кто мне дорог. От этой мысли душу разрывало на кусочки, и я даже не знал, какой страх был сильнее; страх потерять жизнь, или страх потерять своих близких, лишившись возможности их видеть.

Вирткапсула закрылась, и я погрузился во тьму, почувствовав себя зарытым заживо.

– Выпустите меня! – кричал я. Мой голос был гулким, и эхом ходил по капсуле, колебля воздух. – Мрази! Выпустите!

– Инициирую погружение в виртуальное пространство. Выберете область погрузки, – вдруг заговорил женский голос, и я замолчал, вслушиваясь. – Область погрузки выбрана. Стальные мечи. Инициирую подключение систем интерпретации в мозг к нейронной системе пользователя.

Я ощутил, как по всему телу промчался колкий электрический импульс, довольно слабый. Меня будто кольнули тысячи крохотных иголочек. Кровь в жилах застыла. Мне было так страшно, что я потерял дар речи.

– Клиент игры установлен. Рекомендуется перейти в настройки, и задать параметры чувствительности. Выберете параметр чувствительности, и задайте значение.

– Всё на ноль! – крикнул я. – Садисты! Всё на ноль!

Я слышал, как с наружи глухо стучали пальцы по сенсорной панели. В настройках возились, и я догадывался, какие параметры выберут и с какими значениями.

– Внимание! Вы выбрали параметры: голод, сон, зрение, слух, тактильные ощущения, болевой порог. Было выбрано максимальное значение, не рекомендуемое к использованию. Предупреждаю, что теперь ощущения в игре будут реалистичными, и капсула станет имитировать работу всех органов чувств с точностью в 100%. Уверены, что хотите подтвердить? Подтверждение принимаю!

– Нет! Козлы! Вы что делать собираетесь?!

В Стальных мечах, начиная с первой локации, адские условия жизни. Еды и воды там полно, но качество отвратительное настолько, что попробуй я такого в реале, то меня тут же вырвало бы. Условия жизни к самым лучшим тоже не отнести, и там морозная стужа всегда сменяется лютой жарой. Нет сбалансированных климатов. Именно потому никто и не ставит запредельных значений чувствительности. Они что, хотят превратить моё пребывание в игре в пытку? Что за идиотизм? Я же в лёгкую свяжусь оттуда с кем-то из реала, и смогу обо всём рассказать. Что-то тут не вязалось.

– Инициирую вход, – сообщил ИИ, и ремень на голове крепко сжался.

– А-а-а! – закричал я.

Перед глазами полыхнула яркая вспышка, и взорвался фейрверк ярких искр, занявший всё поле зрения. После очередной вспышки я тут же оказался в меню, и увидел панель выбора персонажа, в которой были тысячи рас.

– Добро пожаловать в Стальные мечи! Вы выбрали не самый лёгкий, но зато, самый похвальный путь, на который отчаиваются лишь смелые. Уверены, что хотите быть монстром? Есть возможность передумать.

– Отмена! Вернуться в меню выбора роли! Быстро!

Хан задумал засунуть меня в тушку моба? Да что это за издевательство! Мобом же невозможно играть! Они ничтожны, и сделаны так, чтобы игроки могли со спокойной душой их убивать! Иначе – никакой прокачки и никаких игроков не будет. Что я буду делать, став мобом, и как выберусь?

Система не среагировала. Раса была выбрана, и я отправился в игру.

Снова ослепило глаза. Мир имел размытые, не чёткие очертания, и медленно прорисовывался. В воздухе висел запах тины, влаги, и болота. Сощурившись, я смотрел по сторонам, но ничего не мог внятно разглядеть. Вдруг в голове раздался голос, а перед глазами вспыхнуло синее диалоговое окно.

– Инициирую запуск системы анализа окружающей среды. Настраиваю рецепторы и органы чувствительности.

Я услышал механический писк, будто бы настраивали объектив цифровой видеокамеры. Картина перед глазами стала то проясняться, то меркнуть, на миг становясь ясной, а затем снова исчезая.

– Подбор оптимального уровня ширины диафрагмы.

В голове вдруг возник механический гул, который был настолько неприятным, что заставил меня сморщить лицо. Раздражающая боль тут же возникла в мозге, и я выругался, пытаясь прийти в себя. Что происходило с моим телом? Я совершенно не чувствовал его. У меня не было ощущения ни рук, ни ног, ни каких-либо органов. Не было чувства того, что я – человек.

– Проверка ширины диафрагмы. Анализ количества пучков света проходящих через объектив. Оптимизация светочувствительности фотоматрицы. Осмотритесь.

Лес. Открыв глаза, я увидел лес из гнилых деревьев, которые были словно кривые зубы в пасти старого чудовища. Под деревьями росла сухая трава, прорастающая из грязи и болот, смердевших чем-то непонятным, и явно мёртвым. Квакали лягушки, надрываясь, и в воде плескалась разнообразная живность, скрывающаяся в растительности.

Небо было затянуто тучами, и капал дождь. Ощущения отсутствовали полностью, и это было настолько не привычным, что мне было трудно даже пошевелиться. Я не знал, куда будет сделан следующий шаг, и почувствуется ли топь, в которую тут с лёгкостью можно попасть.

– Уровень светочувствительности оптимален. Настраиваю систему взаимодействия с окружающей средой и инструменты её анализа. Включаю болевые рецепторы и рецепторы органов восприятия. Включено.

Я почувствовал, как по телу били капельки дождя. Меня тут же охватил озноб, и я поёжился от холода. Запах болотной гнили стал ещё более сильным, и я попытался зажать нос пальцами. Не вышло. Нос был прочен, как сталь, и абсолютно лишён пластичности.

Свою металлическую руку, состоявшую из сотен маленьких пластинок, я осмотрел с удивлением. Она напоминала конечность какого-нибудь автобота или десептикона из фильма «трансформеры», и выглядела так, будто способна принять любую форму. Сжав и разжав пальцы, я повертел ладонью, и как только мне удалось провернуть её на 360 градусов, у меня по спине пробежали мурашки. «Невероятно» – думал я, физически ощущая, как скрипит мозг, пытаясь привыкнуть к метаморфозам нового тела.

Я что, стал киборгом? Это было поразительно и до дрожи непривычно.

В животе заурчало, и его так скрутило, что я схватился за брюхо руками.

– Твою мать! Понизить чувствительность к отсутствию пищи! – рявкнул я.

– Активация интерфейса поддержки. Принятие запроса на управление жизненно важной функцией. Обрабатываю. В доступе отказано. В целях безопасности носителя доступ к контролю за средствами взаимодействия с окружающим миром и жизненно важными функциями полностью передан системе.

В глазах вспыхнул синий интерфейс поддержки. Он напоминал тот, что обычно бывают в фантастических компьютерных играх. Разглядев его, я быстро по нему сориентировался. В нижнем левом углу я увидел полоску здоровья, маны, и выносливости. Цифры были скромными, и ничего, кроме слёз, вызвать не могли.

Здоровье: 100/100

Мана: 89/89

Выносливость: Без ограничений.

Хоть что-то радовало. Насколько я помнил, количество метров, которое перс мог пробежать спринтом, полностью зависело от показателей выносливости. Видимо, Киборги могли бегать сколько влезет, и это было хорошо. В моей ситуации спасти способно лишь бегство, потому что я упаду от любого нуба, который ткнёт меня палкой раз пять.

Взглянув в правый нижний угол я увидел пункты меню, над которыми расположилось окно чата, куда пока никто ещё не написал ни слова. Ткнул в шестерёнку опций, и появилось прозрачное окно с настройками, сквозь которые было видно скрюченные деревья. Разумеется, кнопка «логаут» была серой, но я не устоял перед соблазном ткнуть в неё.

Логаут. Тык. Тык. Тык. Тык. ТыкТыкТыкТык!

Выход не возможен. Твою мать! Каким образом можно запереть игрока в игре против его воли? У меня защемило в груди, и я стиснул зубы от злости. Это же нарушение множества пунктов законодательства, связанного с кибер преступлениями! Мне вспомнилось, что Хан вытворил со своим мордоворотом Басом, и я понял, что кибер преступление – меньшее из зол, на которые Хан был готов пойти. Больше волновало то, как будут обеспечивать моё настоящее тело? И сколько мне осталось жить? Как выбираться? Как вернуть жизнь?

Бэкки, Рейчел!

Я зажмурился, вспомнив счастливые лица своих любимых девочек, и почувствовал, как по щеке покатилась слеза. Мир перед глазами размылся, снова потеряв черты, но мне и не хотелось его видеть. Усмехнулся, плача, тому, что у киборга могли течь слёзы. Это казалось мне глупым. Роботы не могут плакать, вот и мне не стоит.

Надо не ныть, а искать выход. Под лежачий камень вода не течёт.

Мотнув головой, и утерев слёзы, я сердито оскалил зубы. «Ну хан, сука! Хана тебе, понял?! Я сделаю всё, чтобы отсюда выбраться, и всё, чтобы достать тебя, где бы ты не находился. А как только я это сделаю, ты сядешь так на долго, и будешь сидеть так плохо, что никакие деньги тебе не помогут!»

Давление в груди пропало. Я испытал сильное воодушевление, и был готов действовать, наполнившись энергией. Так, Рик, думай, соображай, что делать и куда идти? Где, чисто теоретически, может быть выход? Конечно, данных на руках никаких нет, но надо хотя бы попробовать их найти. Может быть, разлогиниться можно в городе?

Я вообразил себе город, переполненный игроками. Эльфы, орки, гномы, и люди, стояли, хмуро глядя на меня, и обнажив оружие. Нет. Так дело не пойдёт, и если я сунусь в какое-то поселение открыто, то мне однозначно конец.

– Фиксирую изменение эмоционального состояния пользователя. Принимаю меры по обороне носителя. Активация протокола защита-нападение, и приведение в действие атакующих и оборонительных средств первой стадии.

В теле стали происходить какие-то изменения. Я с ужасом почувствовал, как органы, и составляющие моего организма внутри, буквально стали перемещаться. От удивления я расширил глаза, и ошарашенно замер, боясь даже дёрнуться. Сердце стало биться с утроенным усилием.

Вдруг над одним из пунктов меню появилась цифра 2. Ткнув на этот пункт, я увидел окно с характеристиками персонажа. В центре был я, и это существо можно было назвать скорее роботом, чем киборгом.

Я был сделан из неизвестного металла, был среднего роста, и крепкого телосложения. Всё моё тело состояло из тысяч подвижных пластин. На вид я был одновременно пластичный, и при этом невероятно прочный, внушающий страх.

Зайдя в пункт «Навыки», я увидел лишь два доступных скилла.

– Добро пожаловать в мир стальных мечей, – неожиданно возник звонкий голос в голове, и я аж подпрыгнул от испуга.

– Предупреждать надо! Твою за ногу!

– Вы выбрали путь монстра. Любой будет восхищаться вашим выбором, потому что он не лёгок. Тернистая дорога монстра является самой сложной в игре, и пройти по ней могут только самые отважные люди, не знающие страха перед поражением и неудачей. Перед вами будут ставиться другие цели и задачи. Вас ждёт образ жизни идентичный образу жизни игрока, но при этом различия между ними будут колоссальными. Позвольте пояснить пару стартовых пунктов, знание которых необходимо вам для успешного выживания и развития. Первое: у вас не будет стартовых городов и безопасных зон, кроме убежища, которое пока скрыто, и его надо найти. Единственное, что вы можете сделать ради собственной безопасности, это организовать пункт обороны с другими монстрами, чтобы отбиться от игроков. Второе: задания вам будут выдавать не НПС, а другие монстры. Либо же, квесты будут генерироваться автоматически, в зависимости от ситуации. Однако, главная задача в игре, тем не менее, есть. Каждый монстр при появлении имеет квест: Осада крепости Легиос. Её захват обеспечит монстрам равное положение с игроками, либо даст преимущество на короткий срок. Опыт вы получаете только за убитых игроков, и имеете возможность оттачивать навыки боя с другими монстрами. Удачной игры.

Удачной игры? Это вся обучающая система?! Что делать?! Как применять навыки?! Нихрена не объяснили, и теперь хотят, чтобы я крепости покорял? Не игра, а издевательство над игроком!

Я растерянно качал головой, и глядел на две светящихся иконки навыков, которые только появились перед глазами. Краем глаза зацепил навык «ПНВ» и «Инфровизор». И зачем это в игре? Глупость же. В игре не может быть абсолютной темноты ни днём, ни ночью. Вгляделся:

Боевые и оборонительные навыки тактического протокола 1.0. Стадия 1.

Защитная оболочка.

Тип: Активный.

Перезарядка: 30 минут.

Эффект: Уплотняет кристаллическую структуру металла брони, и даёт 30% к защите от физического урона. Замедляет скорость передвижения на 30%. Действует до смерти персонажа, или до выхода из игры.

Рельсовая пушка.

Оружие которое не стоит недооценивать.

Урон: 15-30

Тип: Активный.

Перезарядка: 1 секунд.

Эффект: разгоняет любой объект до скорости 5 километров в секунду. В качестве снаряда можно использовать продолговатый объект, весом не более 0.2 кг. Снаряд поглощается вашим телом, и автоматически досылается в пушку, позволяя произвести выстрел. Требует пять очков развития.

Эти навыки были единственными из доступных.

Вкачал. Без раздумий перетянул Рельсовую пушку на панель навыков и Защитную оболочку.

Применил защитную оболочку, и тело тут же отозвалось механическим писком. Подвижные детали во мне стали соединяться, образуя наиболее плотную структуру, и увеличили степень моей защищённости. Мои ступни тут же утонули в грязи из-за повысившейся массы тела, и я выругался, совсем забыв, что нахожусь в болоте.

Ткнул воображаемым курсором на рельсовую пушку, глядя на свою правую руку. Конечность тут же преобразилась, трансформировавшись в два фантастических на вид электрода рельсовой пушки. «Охренеть, вот это красота». Киборг начинал меня радовать. Я глядел на своё оружие с восхищением, и решил опробовать его.

Посмотрев по сторонам, я обнаружил небольшой камушек, и сфокусировавшись на нём увидел вес: 0.1 кг. Отлично, покатит как снаряд. Подошёл, и хотел наклониться, чтобы подобрать камень, но не пришлось. Над полоской здоровья появился цифровой индикатор с изображением рельсовой пушки, напротив которого была цифра 6.

– Внимание! Для зарядки рельсовой пушки нет необходимости в ручную подбирать снаряды. Ваше тело самостоятельно, при достаточном приближении к объекту, – если это не предмет экипировки или квестовая вещь, – отберёт его и зарядит им пушку.

Очень удобно. А то нагибаться за каждым камнем было бы сущим кошмаром. Пока зарядишь, пока то, пока сё, а так – пушка сама заряжается.

Навёл на ближайшее скрюченное дерево, и активировал пушку. Она загудела. Между электродами появился камушек, который опутывали электрические разряды, и камень вышвырнуло из пушки. Камень полетел, искажая пространство по траектории своего движения, а испуганные грохотом птицы разлетелись в разные стороны.

Камень с треском вонзился в ствол, из которого полетела древесная пыль и мелкие щепки. Оценив результат выстрела в виде огромной дыры, я кивнул и поджал губы. Вот те на. Удивительно, как дерево вообще в клочья не разорвало, и оно осталось стоять.

Замечательно, но что дальше?

До слуха донеслось хлюпанье воды, появлявшееся в такт чьим-то шагам. Спина моментально покрылась потом. Я вытянул пушку, крутясь в разные стороны, и ждал опасности со всех сторон.

– Кто идёт?!

Глава 4

– Господи, ну нахрена так орать? – услышал я знакомый голос.

Из-за дерева вышел ещё один киборг, но ожидаемого облегчения я не испытал, напротив даже. Доверия этот парень у меня не вызывал, пусть мы и были одной крови.

Да и никто не мог гарантировать, что это парень.

Он смотрел на меня светящимися синими зрачками, и почесал затылок, на что я отреагировал резко:

– Не рыпайся! А то проделаю дыру в башке!

– Тебя как звать? – спокойно спросил киборг. – Давай мы ругаться не будем, ладно? Я в такой же жопе, как и ты.

– В каком смысле?

– Я Уильям.

Я вспомнил Уильяма, который был прикован к столу так же, как и я.

– А я Рик, – представился я, медленно опуская пушку.

Наши взгляды пересеклись. Между нами автоматически установилось безмолвное доверие, потому что мы оба оказались в одном помещении, попав в одинаково затруднительную ситуацию, и не зная, что будет дальше.

– Заместитель Ханчика? Ты? Которого заявление заставили написать? – Уильям вскинул брови. – Не думал, что скажу так, но видеть тебя я рад определённо.

– Взаимно, – я опустил пушку, и трансформировал руку в обычную форму.

– Давай найдём местечко поуютнее? – предложил Уильям.

Оглядев гнилые болота, и вслушавшись в кваканье лягушек, я решил, что задерживаться тут не было смысла.

Мы отправились в лес. В дороге я решил выяснить, где мы вообще находимся, и куда нужно дальше идти. Взглянув на меню, и найдя там отдел «Карта», я ткнул на него курсором. Карта, мерцая, появилась, и, побыв искажённой лишь секунду, обрела чёткий вид. Стрелочка, обозначавшая моё местоположение, находилась на сером пятне. Я видел карту «Леса сновидений»

Отдалив карту, я увидел квадрат огромной крепости, и прилегающие к ней окрестности. Примерно прикинув расстояние, и сделав поправку на возможные препятствия, я понял, что до крепости часов пять ходу. И это нам ещё повезло, ведь мы появились от неё не очень далеко. Этот план был довольно большим, и без ездового пета перемещение было бы крайне долгим удовольствием.

Между деревьями мелькнула маленькая поляна, в центре которой была группа маленьких холмов. Небо стало багроветь от света закатного солнца, и всё погрузилось в вечерний полумрак.

– Надо найти убежище на ночь, – сказал Уильям.

– Ага, – согласился я, услышав, как бурлит в животе. – Ещё бы пожрать чего.

Истошный вой донёсся откуда-то издалека. Меня проняла мелкая дрожь, и мы с Уильямом переглянулись. Нет, мы боялись не волков, ибо нам было ясно, кто такие волки. Мы боялись игроков, которые могли на волков охотиться.

– Видел поляну? – спросил Уильям. – Пошли туда.

– Нет. Там же совсем негде спрятаться!

– Зачем прятаться? Дадим бой! – возразил Уильям.

– Ты сильно разбираешься в том, как бить? Давай сначала обоснуемся, а затем разберёмся, что нам делать.

Вдруг прозвенел колокольчик, и мы с Уильямом синхронно нахмурились. В окне чата появился лог, в котором было написано:

Доступно задание: «Новый дом»

Найдите место для создания своего убежища, и обоснуйтесь там.

Тип: Уникальное.