Книга
Рубин Карашэхра

это мир коварной чёрной силы или провинциальный двор военной части, где в казарме гнездятся, как им там вздумается, начальник и его жена, а рядом – сослуживцы? В прислугах у этой демонической четы «салаги», неправдоподобно изображающие страх и трепет пред Хозяином. Единственное, что попытались авторы сотворить ужасное на вид, – это огненно рыжая шерсть на теле демона-Хозяина, но при всех описаниях его поступков и манер не проглядывается абсолютно никакой по-настоящему грозной дьявольщины. Это всё подходит под описание неблагополучной семьи, где пьяный отец в одно время то добренький, то злой, а сожители его всё терпят, ведь он для них родное существо. Но если бы так описывался мир людей… но авторы заполонили текст слащавой ватой, где персонажи скрыты под личиной религиозных определений – «ангелы» и «демоны».

Бабушка-уборщица в больнице или школе, требующая возвысить ноги, чтоб под скамьёй промыть, способна напугать не только своим обличаем серым, но и беспрекословным голосом, повелевающим чужими душами и телом. А вот в мире романа «Рубин Карашэхра» движется полноводным руслом только расхлябанность. Демоническая братия в нём чувствует смущённость от банальных комплиментов, а их источник – главный демон – считает нужным что-то разъяснять для пришлых к нему ангелочков. Если бы не ведал я, какого пола авторы романа, то от прочтения первых же десяти страниц узнал в них простых любительниц котиков-собачек, ангелочков и мыльных сериалов.

Ещё воспоминания по тексту. В одном фрагменте сюжета бесовский прислуга Гэл посчитал приятным аромат фиалок. Какой же нежный демон! И это всё при том, что и роман-то не пародия на ангелов и бесов. Это фэнтези подавалось как серьёзнейший роман, ведь не усомнишься в этом после увиденных обложки, иллюстраций да аннотации, адресованной явно на взрослую аудиторию. Вглядимся в свою жизнь: многие детишки от отцов нетрезвых несправедливо получали взбучку; в подворотне все мальчишки огребали от районных гопников. А тут в романе – лепестки фиалок и нахально подсматривающие за демоном-Хозяином прислуги-бесы. Какой умильный неправдоподобный сериал.

Ну вот в начале из второй главы бес Гэл подумал: «Я сложил свой сундучок, сел на кровать и загрустил…». И это бес, друзья, а не говорящий котик. Припоминаешь каждый раз название романа, читаешь про сундучки и грусть у беса, и тут же стремишься заглянуть в начало книги и проверить там наличие ограничений – «детям до 12 лет». Его там нет. А покупают сей роман – лишь взрослые.

Вернёмся вновь к сюжету книги. Вот беседа «младших» бесов:

«…– Ты чего? – спросил он почему-то шёпотом.

– Да ничего. Просто не хочется сегодня играть.

– Тогда пойдём поедим»

Да, женское фэнтези ни чем не отличается от будней у московских тёлок: просто лёгким нажатием наманикюренных пальчиков «чика» заменяется на слово «бес». Сюжет не пародирует мистицизм, но по воле авторов претендуют на серьёзность. Детское фэнтези всегда идёт под своей рубрикой. Даже многомиллионные гонорары Джоан Роулинг не позволяют ей со старым «репертуаром» заполнять собой нишу взрослой литературы. А роман-то двух отечественных авторов не идёт выше уровня сказок про волшебство. Главную аудиторию романа «Рубин Карашэхра» можно найти среди любителей Гарри Поттера. Данной аудитории, можно полагать, плевать на плохо видящего волшебника, который не способен наколдовать себе линзы или отличное зрение, но умеет бороться, благодаря магии, с великими злодеями. Детская максималистская наивность: ребятня думает, что она всегда сильнее своих учителей. Такое же несоответствие и по сюжету отечественной сказки «Рубин Карашэхра», где мелкие бесы, как в романе Достоевского, решили сменить верховное руководство. И эта попытка сделать отсылку к роману Достоевского со стороны двух авторов фэнтези способно возмутить своим заурядным исполнением. Бесы просто собрались на площади мелкой кучкой, подстёгиваемые героиней по имени Хул, а потом картинно снесли дверь в покои главного демона. А уж последний картинно тыкал в подчинённых пальчиком и интересовался, кто именно им недоволен лично и кто может посоревноваться в силе. А пристыженные бесы лишь потупились назад и виновато отвернулись. Ни тебе интриг, ни тайных союзов. Удивляет, что такая литература выходит в твёрдом переплёте. Даже серии романов про туповатого галактического героя по имени Билл, описанного Гарри Гаррисоном в своих книгах, выходивших под мягкими обложками, были образцом идей высокого порядка под личиной искромётной сатиры. У отечественных же авторов формирование сатирического в своих романах просто смехотворно буксует в мелкой луже быта. Итог «восстания»: «Ответом был оглушительный топот, бунтовщиков как ветром сдуло».

А вот главный демон рассуждает о некоем Вильгельме Завоевателе в одном абзаце: «Нрава он был крутого, характера подлого и несговорчивого. Обитал в своём родовом имении, которое в один прекрасный день показалось ему недостаточно большим. Тогда он собрал армию таких же „обиженных“ и двинул с нею по всему побережью, отхватил громадный кусок территории, поделил его между своими соратниками». И подлый он, и несговорчивый он, а легко собирает на общее дело, чтобы потом поделиться по совести. Написали два взрослых автора, но оставили ощущение, что это работа бездарного студента филфака, который постоянно допускает противоречия в начале становления себя как специалиста словесности.

А вот ещё из демонического мира:

«Он собрал книги, лежащие на столе (здоровая получилась стопка), и вручил их мне.

– Отнеси в библиотеку. И, будь добр, не суй, как попало. Если опять увижу, что книги

перепутаны, заставлю одного все стеллажи перебирать»

Высший демон заботится о порядке на библиотечных полках, позабыв о сотворении хаоса и затуманивании разума. Такой вот девичий взгляд на мир зла. Но огорчает, что роман всецело и не входил изначально в юмористическую серию и в дальнейшем переиздан был в строгом формате мифической фэнтези, где обложки отнюдь не настраивали на ироничный лад. Невозможно запретить иронию над сатаной и богом, если всё сотворено во благо восприятия, но не тогда, когда интерпретируют весь этот духовный дуализм совершенно нелогично в ущерб правдоподобности. Ведь показывая нам картонных ангелов и бесов, авторы идут по упрощённым представлениям о мире: всё должно быть милым и красивым, а агрессии – чуть-чуть, и только как проявление любовной страсти или же во имя абсурдной справедливости.

Женский дуэт выдаёт версию, что у бесов бывает аллергия на продукты разложения: «…после недели занятий у меня началась нервная чесотка от обилия материала и зубрёжки, и проявилась аллергия на книжную пыль». И всё это представлено без доли иронии. Как и это: «Если Буллфер узнает, что я лазил в его „сейф“, он меня точно убьёт». Так мы узнаём, что высший демон имеет где-то сейф, за которым он плохо следит.

Прислушаемся к диалогу:

«…– Что это? – прошептал ангелок почти с ужасом.

– Грязь, – ответил я гордо. – Отличная жирная грязь. Смотрите – красота! Хоть на хлеб мажь.

Ангелок поморщился едва заметно»

Ангел поморщился от грязи? От смеси из песка с водой? Не от грязи в человеческих душах, а от намокшего песка?!

Подобным образом авторы выстраивают весь мир потусторонних сил. За такое, видимо, и присудили две литературные премии очаровательным писательницам. Авторы погрязли в логических огрехах. И критикам их не отмыть. Роман переиздаётся – и ладно. Зачем им напрягаться, думали они: можно в «Word'е» обычной функцией «замена» всех персонажей в демонов и ангелочков обратить. Это премиальный подход к созданию победоносного произведения?

Мужское лобби захотело облобызать двух женщин на вручении премии, как будто этих нескольких мужчин из числа жюри на фестивалях фантастики выпускают наружу только в дни литературных празднеств, а потом опять скрывают по чуланам, где они не видят женщин на протяжении полгода. Не мужика же обнимать на церемонии. Я понимаю и согласен: негоже нам тереться о щетины, извините, членистоногих, когда есть женщины – коллеги по перу.

Иль, может, главных премий надавать в тот год совсем уж стало некому из фэнтезийных авторов? Неужели всё так было плохо в нулевые в жанре фэнтези, что Ник Перумов пролетал над премиями, как ДСП над Елисейскими полями? Ведь столько фэнтезийных сказок было от Белянина, а премию отдали побрякушке про бесят и ангелочков.